— Вы были откровенны со мной, — медленно выговорил я, меряя собеседницу тяжелым взглядом, — и я отплачу той же монетой.
Она хотела возразить, но я остановил ее жестом.
— Выслушайте, прошу. Кьярра, — я указал на нее, — дочь моей сестры. Та вышла замуж без родительского согласия, и много лет мы вовсе не общались. О племяннице я даже не слышал и был уверен, что брак сестры оказался бездетным. Последние годы она вдовела, а когда скончалась от скоротечной болезни, меня ждал неприятный сюрприз…
Кьярра нахмурилась и мрачно посмотрела на Альтабет. Судя по всему, та уже в полной мере прочувствовала, насколько мне не повезло.
— Когда я приехал разобраться с делами покойной сестры… а, впрочем, буду честен — раздать ее долги! — оказалось, что у нее есть дочь, которую она все эти годы скрывала от соседей и о которой ни словом не обмолвилась родне.
— Но… почему? — выговорила Альтабет. — Такая славная девочка…
— Не спорю, госпожа Суорр. Она родилась раньше срока, и сестра думала, что Кьярра не выживет, потому и молчала о ней. Жили они на отшибе, с соседями почти не общались, и те, как выяснилось, были уверены, что детей у сестры не было. Кьярра, однако, жива, как видите, но с самого младенчества она проявляла…
— Дар?
— Пусть будет дар, — согласился я. — Очень сильный и неуправляемый. Судите сами: о каком контроле со стороны грудного ребенка может идти речь?
— Но почему ваша сестра не обратилась за помощью? — всплеснула руками Альтабет. — Такой редкий случай…
— Она не любила чародеев, и у нее были на то причины, — мрачно сказал я. — Когда-то один из этой братии не спас нашего старшего брата, и это было мелкой местью за дурацкую юношескую шутку, о которой брат давно позабыл. Вдобавок она опасалась, что ее разлучат с дочерью раз и навсегда. Муж во всем потакал ей, и они перебрались в глушь, подальше от людских глаз.
— Это чудо, что девочка дожила до сознательного возраста! — покачала головой Альтабет. — Ее дар… Не умея с ним справиться, она могла пострадать сама и… О, господин Рокседи, только не говорите, что бедняжка стала причиной гибели родителей!
— Нет, — ответил я. — Сестра моя, как и я, удалась в мать, а та была женщиной суровой и властной и воспитывала нас порой жестокими, но действенными методами. Так же и сестра поступила с дочерью, с младых ногтей привив ей послушание и внушив необходимость контроля за этим даром. Конечно, на это ушло немало времени и сил, но…
— Видимо, она столько лет провела в неусыпном бдении за дочерью, что просто не выдержала напряжения… — прошептала она. — Несчастная…
— Именно так, госпожа Суорр. Кьярра сумела продержаться до тех пор, пока не приехал я. Сестра написала мне письмо, в котором все объяснила, но не успела его отправить. Оно дождалось меня в том мрачном доме в глубине леса…
— Страшно подумать, что сталось бы с девочкой, если бы вы не приехали! — воскликнула Альтабет, и Кьярра не выдержала.
— Ничего бы не случилось, — сказала она. — Я умею жить одна. Мама научила.
Это ее замечание пришлось как нельзя к месту.
— О, понимаю, — кивнула Альтабет. — Она ведь не могла рассчитывать, что всегда будет с вами, дитя мое…
— Я не твое дитя, — ответила Кьярра. — У тебя есть дочь, вот она — твоя. А я сама по себе!
— Как видите, обхождения она почти не знает, — удрученно сказал я, сделав дракону знак умолкнуть. — Должно быть, сестра все силы бросила на то, чтобы обучить Кьярру обуздывать дар, а на прочее не хватило сил.
— Не представляю, как у нее это получилось, если она сама не была чародейкой!
— Я ведь сказал: сестра удалась в мать, была такой же суровой и порой безжалостной. Из того, что я смог понять по путаным рассказам Кьярры — она и говорит-то не слишком внятно, — за каждый неконтролируемый выброс силы ей полагалось строгое наказание. У сестры было достаточно времени для того, чтобы выдрессировать Кьярру…
Воцарилось молчание.
— Господин Рокседи, — сказала наконец Альтабет, — я сочувствую вашему горю, но в то же время не могу не ужаснуться тому, что ваша сестра сотворила с родной дочерью! С таким даром девочка могла бы стать… пусть не верховной чародейкой, но кем-то близким по силе и влиянию! А ее заперли в глуши и лишили возможности обучаться тому, к чему ее предназначила природа…
— Можете не рассказывать мне, насколько была неправа эта несчастная женщина, — желчно ответил я, лихорадочно придумывая имя для несуществующей сестры. Почему-то не хотелось называть ее так же, как моих родных и даже знакомых. — Я уже хлебнул сполна последствий этого ее «воспитания»! Кьярра невоспитанна, агрессивна, склонна решать проблемы силой… Ну, вы сами в этом убедились. Ее нужно постоянно контролировать, потому что она неумеренна в еде и имеет самое смутное представление о правилах приличия. Мне с трудом удалось убедить ее одеться как подобает. Сами понимаете, на публике с ней показываться нельзя. Единственный плюс — она не колдует, вот разве что слышит и чувствует что-то, и это контролю не поддается. А действовать боится, судя по всему. Спасибо и на том, иначе не знаю, как совладал бы с нею!
Альтабет помолчала, потом сказала:
— И что вы намерены делать дальше?
— Не видите? Везу ее в столицу. Обращусь к чародеям, может, еще не поздно взять ее в обучение, — вздохнул я. — Я готов заплатить за это. Не люблю их, пусть и в меньшей степени, чем покойная сестра, но… Перспектива содержать за свой счет невоспитанную буйную девицу неизвестно сколько лет меня совершенно не прельщает! От сестры, видите ли, мне в наследство остались одни долги!
— Вы хороший человек, господин Рокседи, — искренне произнесла Альтабет и подалась вперед, явно намереваясь взять мои руки в свои, но я вовремя отстранился и полез в кисет, не спросив разрешения закурить. Надеюсь, она расценила этот жест как свидетельство глубокого душевного смятения. А если нет, так и пес с ней. — Не всякий отважился бы взять на себя ответственность за такого ребенка!
— Это все, что осталось от сестры, — буркнул я, откусив кончик палочки накорри. — Родная кровь, как-никак… И откуда в ней это? От папаши, наверно…
— Если хотите, я дам вам рекомендацию, — добавила она. — У меня неплохие связи среди чародеев. Мать-заступница не чурается привлекать их на службу, и я волей-неволей знакомлюсь со многими…
— Благодарю, госпожа Суорр, — кивнул я, возрадовавшись: такая бумага может сослужить неплохую службу! Да и устно можно сослаться на Альтабет, раз ее неплохо знают в столице. Вдруг да пригодится? — Похоже, ваше любопытство сегодня послужило доброму делу.
— Буду рада помочь, — улыбнулась Альтабет и встала, и я следом. В купе сразу сделалось тесно. — Сейчас мне нужно идти — пора подновить чары на моей подопечной. Если не возражаете, я зайду завтра.
— В любое время, в какое вам будет угодно, — коротко поклонился я. — Кьярра, отойди с дороги…
