Я не нашелся с ответом.
Что я мог сказать? «Я придумаю, как обмануть всех, военных и чародеев, и стану навещать тебя, когда смогу?» Если смогу — сам ведь недавно объяснял, что жизнь провожатого полна неожиданностей, и не всегда приятных… Кьярра не поверит и правильно сделает.
— Не переживай, — выговорил я наконец. — Появятся новые знакомые. Может, и приятели найдутся, и сердечный друг…
— Смеешься? Кому нужна дикая?
— Ты похожа на мать, по твоим же словам, а она сошлась вон с каким драконом! Хотя, — добавил я справедливости ради, — очень может статься, что он просто не в состоянии был сопротивляться.
— Точно смеешься, — уверенно сказала Кьярра. — Но лучше так, чем когда ты серьезный. Тогда я начинаю бояться.
Я невольно улыбнулся, хоть было не до смеха, и продолжил:
— Мы с тобой знакомы всего ничего. Я просто первый, с кем ты нормально общалась после матери, — старики-козопасы не в счет, — вот тебе и кажется, будто я… ну… особенный, что ли? Но я обыкновенный. Есть и получше.
— Я понимаю, Рок, — ответила Кьярра. — Только все равно грустно. Знаешь, я сидела в своей пещере и думала: у меня ничего нет, кроме этих вот гор. Они скучные, унылые… Я знаю их, как кончик собственного хвоста. А теперь оказалось, что на самом деле у меня было столько всего… Я и не знала… Опять мало слов!
— Не говори. Я догадался.
Сложно было не понять, что она имеет в виду! Достаточно взглянуть вокруг, на бесконечное множество дорог, открытых всегда… Бесполезных для того, кто не может или не хочет бродить по ним в одиночестве.
— Из тебя получился бы отличный провожатый, — зачем-то сказал я, а Кьярра наклонила голову и сделала шаг навстречу, словно собиралась меня боднуть.
Так и вышло — она уткнулась макушкой мне в грудь и замерла, а я подумал: «Может, драконы не умеют обниматься?» Глупо, но в тот момент ничего лучше мне в голову не пришло.
Я не погладил Кьярру по голове, не приласкал как-то иначе… Не потому, что не хотел лишний раз приучать к себе (не собака же она, в конце концов!), а по привычке — как не дотрагивался ни до кого лишний раз, так и не собирался менять обыкновение.
А еще, каюсь, я опасался ощутить в полной мере чувства Кьярры — и без того хватало. Кому-то покажется — ерунда, яйца выеденного не стоит такая трагедия, но… Для нее прежняя жизнь была всем миром, и он обрушился. Получится ли выстроить новый — еще неведомо…
Постояв так, Кьярра отстранилась, вытерла глаза тыльной стороной кисти и сказала:
— Пойдем, Рок. Мама говорила: решила — не тяни. Иначе будешь слишком много думать и запутаешься.
— Не поверишь, моя говорила точно также, — ответил я. — И добавляла: петух тоже думал, да в суп попал… Идем. Только сперва оденься для столицы, не босиком же…
— Там и оденусь, — буркнула Кьярра и нырнула в дом за своими вещами.
Перед тем как шагнуть за поворот, она долго смотрела на залитые рассветным солнцем сосны…
Поскольку час был еще достаточно ранний, я решил не откладывать дело в долгий ящик, замаскировался и отправился туда, куда давно собирался наведаться, а именно в столичную библиотеку.
Это величественное сооружение некогда было храмом давно забытых божеств, а теперь служило хранилищем неисчислимого множества книг, газет и невесть чего еще. Реши кто-нибудь нарочно построить такую библиотеку — лучше бы не вышло, а все потому, что храмовники во времена оны зарылись глубоко под землю и оборудовали там просторные подвалы. Сложно сказать, для чего именно использовались эти лабиринты и обширные залы, хотя кое-где, говорят, на каменных стенах еще можно рассмотреть характерные потеки, а некоторые каменные столы подозрительно похожи на алтари. Главное — здесь было сухо и прохладно хоть во время затяжных дождей, хоть в летнюю жару.
Конечно, чародеи помогали и тут — случались протечки и всяческие казусы. Особенно неприятно вышло, когда начали прокладывать современную канализацию взамен не справляющейся с объемом столичных отходов старой и вломились в одно из хранилищ. К счастью, не затопили, но скандал вышел знатный.
Еще вся столица помнит банду незадачливых грабителей, решивших сделать подкоп в банк. Бедолаги решили, что чародеи не могут предусмотреть всего, а потому вряд ли хорошо защитили деньгохранилище от атаки из-под земли…
Чародеи-то, может, и не подумали об этом, а вот владельцы банка — еще как, а потому отдали соответствующие распоряжения. Если мне не изменяет память, грабители копали почти полгода, начав в подвале купленной за бесценок гнилой лачуги. Казалось бы, что сложного — рыть в одном хорошо известном направлении? Однако путь им преграждала та самая канализация (старая и новая), трубы водопровода, фундаменты старых домов знати (прежде строились основательно и подвалы делали глубокими и укрепленными, чтобы отсидеться в случае чего, например, налета драконов), подземные водоемы, строительные работы и прочие досадные мелочи.
После всех мытарств грабители наконец попались: банковские чары в очередной раз заставили их свернуть буквально на расстоянии вытянутой руки от цели, а выбрались несчастные как раз в караулке, где их и повязали. Потом владельцы банка, конечно, заявили, будто воришкам нарочно позволили продолжать «изыскания», чтобы убедиться в действенности защитных и сигнальных чар, иначе стража могла взять банду еще на дальних подступах. Как уж оно было на самом деле, теперь не узнать: банкиры хранят свои тайны почище королей, да и стоят их секреты сопоставимо…
Я, впрочем, не собирался погружаться в недра библиотеки. То, что меня интересовало, лежало почти на самой поверхности… Я хочу сказать — газеты времен войны на Одерике и битвы за Баграни еще не спустили в нижние архивы, хотя лет через двадцать они туда отправятся. Пока же подшивки хранились в общедоступных залах. Конечно, без колдовства и тут не обошлось: бумага все-таки штука непрочная, а с годами ветшает, но благодаря чарам старые газеты можно было листать, не опасаясь, что они рассыплются в прах прямо в руках.
Я убил несколько часов на это занятие. В основном потому, что понадеялся на память, не уточнил даты в справочнике, а в итоге промахнулся на месяц с битвой при Одерике. Хорошо, с Баграни таких накладок не вышло.
В итоге мытарств наградой мне стал портрет героя — того самого, которого я недавно видел на первой полосе относительно свежей газеты. Ее я тоже нашел — там искомый персонаж поздравлял летную школу с очередным юбилеем, была приведена его краткая речь… Ничего особенного, все по протоколу.
К слову, этот тип совершенно не изменился за прошедшие годы. Можно было предположить, что это сын или даже внук того, самого первого героического Герта Ванеррейна, но они что, ритуальные шрамы себе на физиономии наносили и приметные родинки рисовали, чтобы сделаться неотличимо похожими на знаменитого предка? Нет, это был один и тот же Ванеррейн. Менялся покрой формы, нашивки, количество наград, но не он сам.
