Интересный выбор, как ни крути. Хотел бы я знать: Кьярра сама-то понимает, что именно мне предложила? Понятно, физически я не представляю для нее никакой опасности: дракон сильнее человека, а еще она в любой момент может передумать и оставить меня посреди дороги — выбирайся, как знаешь. Но… Память-то моя при мне. Сведения о диком драконе стоят дорого, судя по всему. И что же? Кьярра настолько мне доверяет? Даже не думает, что я могу обменять информацию о ней на собственную спокойную жизнь? Заманить в ловушку и умыть руки? На самом деле не выйдет, но ей-то откуда знать тонкости таких сделок? Или рассчитывает на то, что успеет уловить мои недобрые намерения, прочесть мысли? Большая радость жить в ожидании подвоха…
— Ерунда какая-то, — сказал я вслух и кинул в костер полено, подняв сноп искр.
Никогда не вступал ни с кем в длительные отношения (не считая рабочих, как с Веговером) и не собирался. А тут буквально за уши тянут. Отказаться-то можно, да вот не пожалею ли я об этом? Ведь пожалею, только поди поищи тогда Кьярру, уговори сделаться моим поводырем…
Не знаю, долго ли я гонял мысли по кругу, только вдруг услышал хлопанье крыльев и насторожился: мне почудилось странное эхо.
— Вот! — с отчаянием в голосе выпалила Кьярра, и теперь я расслышал шаги, тоже с эхом. — Он не соглашается! Ни за что!
— В самом деле? — с усмешкой произнес мужской голос. — Позволь же наконец взглянуть на этот феномен…
— Добрый вечер, командующий Ванеррейн, — сказал я, когда они появились на пороге. — Ужинать будете?
Кьярра зашипела на меня по-змеиному, когда я встал навстречу тому, кого мы так долго искали. Очевидно, пока я валялся в отключке, Кьярра завершила начатое. Может, попросила Альтабет помочь, может, сама справилась, поди разбери? А гораздо вероятнее — сам Ванеррейн нашел ее, когда узнал об учиненном в столице разгроме. Если до него уже доходили слухи о диком драконе, то ему не составило труда сложить два и два и вспомнить о Багралоре. Он ведь мог сюда попасть…
А если выяснится, что это он посоветовал Кьярре метод лечения, я… нет, шею я ему не сверну, конечно, силенок не хватит, но словесно выражу неодобрение. Должна же существовать хоть какая-то мужская солидарность, даже если он дракон!
— Не откажусь, — сказал он, не протягивая руки. Поймал мой взгляд и пояснил: — Говорят, вы никому не пожимаете руку, господин Сандеррин.
— Это в прошлом, — ответил я, выбирая кусок поаппетитнее. — Впрочем, действительно не стоит — я перемазался по локоть, а вы при параде.
На этот раз Кьярра зарычала, и Ванеррейн взял ее за плечо.
— Полетай-ка, сделай над горой столько кругов, чтобы устать, — негромко велел он. — Когда устанешь, сделай еще столько же. Повторяй, пока крылья держат. Начнешь падать — окунись в море, отдохни и повтори все с начала.
— Но…
— Это мужской разговор, — отрезал Ванеррейн и подтолкнул ее к выходу из пещеры. — И смотри не попадись никому на глаза!
— Сама знаю! — огрызнулась Кьярра и вылетела прочь, едва не загасив костер.
Искры и пепел взметнулись так, что я долго чихал, а мундир Ванеррейна пришел в неописуемое состояние.
— Вылитая мать, — сказал он и попытался отряхнуться. Безуспешно. — Ни малейшего понятия о приличиях, зато какой темперамент!
— Гхм… — только и смог я сказать.
— Ну что, господин Сандеррин? Поговорим о ваших похождениях? — предложил Ванеррейн, присаживаясь на камень. — Впрочем… Полагаю, вы о многом догадались сами, но вас все еще одолевают вопросы. Спрашивайте, я отвечу.
Глава 24
Я молчал, собираясь с мыслями. Он тем временем вынул портсигар (теперь уже не с рисунком на крышке — с гравировкой и как бы не алмазным вензелем) и предложил мне закурить. Я не отказался. Накорри был отменный, почти как у Веговера. Может, даже поставщик один и тот же.
— И давно у вас так? — спросил я наконец, выпустив ароматный дым. Он колечками поплыл к потолку пещеры, но сквозняк вытянул их наружу.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… — Я неопределенно поводил свободной от курительной палочки рукой в воздухе. — Драконы правят миром и все в том же роде.
— Драконы не правят миром, — мягко поправил он и стряхнул пепел в костер. — Нам это совершенно ни к чему. Мы по натуре своей исследователи, созерцатели и хранители, если угодно, но никак не захватчики.
— В самом деле? Воюете вы, однако, отменно.
— Что поделать. Жить захочешь — не так извернешься. Это, — Ванеррейн снова глубоко затянулся, — наследие таких древних времен, что у нас даже легенд и преданий о них почти не сохранилось. Вроде бы тогда нам приходилось защищаться от хищников, по сравнению с которыми мы сами — так, безобидные твари вроде летучих рыбок.
— У них шипы ядовитые.
— А у нас дыхание огненное, — пожал он плечами. — Но все это к делу не относится, господин Сандеррин.
— Называйте меня Санди, иначе я чувствую себя, как на допросе. Или не «как»?
— Мы не любим сокращения. Имя дано не затем, чтобы его коверкать, — проигнорировал вопрос Ванеррейн. — Можете тоже называть меня по имени, Рок. И расскажите все-таки, что за теория заговора у вас родилась, мне крайне любопытно послушать!
Я не заставил себя упрашивать. Собственно, теории у меня никакой не было, а вот общие соображения — то, над чем я размышлял еще сидя в библиотеке, — имелись.
— Вам удалось сложить довольно непротиворечивую историю, — сказал он, когда я выдохся и умолк.
— Но в ней наверняка полно дыр?
— Разумеется. Вы создавали ее, исходя из неверных предпосылок. А вернее того, не располагая базовыми знаниями о том, о чем, собственно, взялись рассуждать.
— И почему я не удивлен… — пробормотал я, невольно вспомнив: в сказках драконы обычно любили поговорить с жертвой перед тем, как ее съесть. Совмещали, так сказать, пиршество духа с непосредственно обедом.
— Не стану устраивать подробный экскурс в историю, — сказал Ванеррейн. — Это долго, скучно и не слишком интересно.
— И проходит под грифом «совершенно секретно»?
— Разумеется. Но в общих чертах: когда-то очень давно стало ясно, что нам придется или научиться сосуществовать с людьми, или истребить их, или бежать все дальше и дальше в неизведанные земли в надежде на то, что там никогда не заведется эта напасть. Впрочем, в тех краях зачастую обитает что-нибудь похуже, вроде тварей, из-за которых мы уже однажды покинули родной мир и рассеялись… Сильно рассеялись, — невесело усмехнулся он.
— Дайте угадаю: снова спасаться бегством большинство отказалось, а устроить войну на полное уничтожение помешало то, что вас было мало, людей много, и они к тому времени придумали уйму разного оружия? И вдобавок среди них завелись чародеи? Как же это вы просмотрели?
