– Что со временем?
– От начала работ до финального доклада – двадцать шесть минут.
– А у основного экипажа?
– Двадцать четыре с половиной.
Сергеев в сердцах швырнул шлемофон на стул и принялся переодеваться в спортивный костюм…
* * *
Ровно через две недели с момента последнего разговора с Ритвицким Сергееву в торжественной обстановке вручили Золотую Звезду Героя, погоны полковника и нагрудный знак «Летчик-космонавт СССР». Вручение происходило не в Кремле, как обычно, а в актовом зале ЦПК – так решило высокое руководство, чтоб не сдвигать и не комкать расписанную по часам программу подготовки. Для награждения в гости к космонавтам прибыл один из членов Политбюро ЦК КПСС и бессменный шеф – завотделом оборонной промышленности ЦК Иван Сербин.
После вручения был объявлен короткий фуршет.
Новоиспеченный Герой Советского Союза стоял с фужером шампанского и принимал поздравления от руководства, которое намеревалось вскоре отправиться в ожоговый центр для награждения идущего на поправку бортинженера.
Внезапно к Сергееву подошел чем-то озабоченный Анисимов.
– Не хотел расстраивать перед награждением, – негромко сказал он. – В отдельной эскадрилье, которой командует твой давний друг, четыре часа назад произошла катастрофа. Борт при посадке выкатился за пределы полосы и сгорел. Два члена экипажа погибли.
– Не может быть, – ошеломленно прошептал Александр. – В эскадрилье Ритвицкого за пять лет не было ни одной предпосылки, не говоря уж об авариях и катастрофах!
– Я и сам удивлен этой новостью. Но катастрофа – это еще не все.
Сергеев замер, с невероятной скоростью прокручивая все возможные негативные варианты.
– Нет, не Ритвицкий, – успокоил Николай Павлович. – Он за сутки до этого угодил в госпиталь с гипертоническим кризом. Несколько часов пробыл без сознания, сейчас состояние стабилизировалось.
Выдохнув, Александр предположил:
– Вероятно, поэтому он и не смог предотвратить трагедию.
– Возможно. И последнее. Он просил медицинское начальство связаться с тобой – хочет сообщить нечто важное.
– Я готов. Вы не могли бы обеспечить телефонную связь с госпиталем?
– Затем и пришел. Идем – нас ждет Береговой…
* * *
Закончив разговор с Ритой, Сергеев медленно положил трубку на аппарат. Генерал Береговой и его заместитель Анисимов в напряженном ожидании смотрели на подчиненного.
Набрав полную грудь воздуха, тот сказал:
– Несколько последних дней он выполнял мою просьбу и пытался с относительной точностью установить, что произойдет в повторном полете к «Салюту».
– То есть почему этот полет будет тяжелее и опаснее первого? – уточнил Анисимов.
– Да.
– Установил? – почти шепотом спросил Георгий Тимофеевич.
– Так точно. Ритвицкий сообщил о появлении рядом с «Салютом» не одного, а сразу двух объектов.
Анисимов негромко выругался.
– Нам и одного-то сполна хватило. А теперь два?
– Выходит, так.
Покинув кресло, Береговой заложил руки за спину и дважды прошелся вдоль ряда окон. Анисимов с Сергеевым молчали, понимая, что в голове начальника ЦПК созревает какое-то важное решение.
– Вот что, – остановился Георгий Тимофеевич. – Тащите-ка сюда вашего Ритвицкого – посмотрим, на что он реально способен. Мы же в состоянии проверить его способности, как вы считаете?
– Конечно в состоянии, – поддержал Анисимов.
– Тогда, Николай Павлович, займитесь этим вопросом. Для начала переведите Ритвицкого в ГНИИ авиационной и космической медицины – пусть его там подлечат и поставят на ноги. А реабилитацию пройдет в нашем Центре.
* * *
Анисимов отложил журнал и спросил сидевшего рядом Берегового:
– Кого-нибудь еще пригласить, Георгий Тимофеевич? Для наглядности, так сказать.
– Боже упаси, Николай! – всплеснул тот руками. – Вдруг он окажется аферистом или… не с такими шикарными способностями, каких мы от него ожидаем, что тогда? Нас же засмеют! А потом знаешь, что будет?
– Что?
– Потом народ начнет сочинять анекдоты.
Вздохнув, Анисимов снова зашелестел страницами журнала. Однако найти что-нибудь интересное не успел – дверь палаты приоткрылась.
– Прошу, товарищи, – пригласил заведующий терапевтическим отделением.
Руководители ЦПК поднялись, вошли в палату.
Указав на лежавшего в кровати Ритвицкого, врач пояснил:
– Самочувствие в норме, но пару дней лучше еще полежать.
– Сколько у нас времени? – пробасил Береговой.
– Никаких процедур сегодня у пациента нет. Так что до ужина он в вашем распоряжении.
– Спасибо, доктор. Думаю, мы управимся быстрее.
Заведующий вышел. Береговой с Анисимовым поздоровались с Ритвицким, представились и сели на стулья, заранее поставленные подле кровати. Владислав в присутствии большого и известного на всю страну начальства чувствовал себя не в своей тарелке.
– Как самочувствие, Владислав Аркадьевич? – прогудел генерал.
Лицо Ритвицкого сохраняло бледность, тем не менее ответ прозвучал бодро:
– Нормально, товарищ генерал. Я вообще-то здоров, как племенной бык, просто давление внезапно подпрыгнуло.
– Здоров, говоришь? На разведку погоды слетал бы?
– Запросто.
– Какой общий налет?
– Две с половиной тысячи часов.
– Первый класс?
– Снайпер.
– Неплохо. Сколько лет командуешь эскадрильей?..
Ответы на все эти вопросы Георгий Тимофеевич конечно же знал, успев перед очной встречей полистать личное дело подполковника. Автобиография, характеристики, перечень взысканий и наград… Вся эта информация была сухой и ненастоящей. Береговой любил живое общение с человеком, в процессе которого за несколько минут раскрывалось все то, что невозможно описать ни в одном документе.
– Куришь? – задал он очередной вопрос.
– Бросил.
Генерал оглянулся на закрытое окно.
– Ну и мы не будем. Скажи, ты действительно обладаешь некими способностями предугадывать события?
Ритвицкий поерзал затылком по подушке, кашлянул в кулак.
– Есть такое дело. Правда, не всегда получается в самую точку. И…
– Что «и»?
– И вообще не всегда получается. Для стопроцентного результата нужно очень сильно постараться. Несколько дней назад постарался, и вот… слег.
