Помимо вопросов формирования экипажей, у Берегового имелась масса других обязанностей, и общение с Ритвицким в основном легло на плечи Анисимова. Посему на большинство вопросов, связанных с феноменом новичка, отвечал именно он.
– А как Ритвицкий в плане подготовки? – постепенно сдавался председатель комиссии. – По вашему замыслу он должен заменить бортинженера, но он ведь летчик и не имеет столь глубоких технических знаний, как выбывший из-за травмы напарник Сергеева.
– Да, по специальности Владислав Ритвицкий – летчик. Но человек он чрезвычайно толковый, обладающий прекрасной памятью и способностью быстро обучаться, – парировал Анисимов. – На прошлой неделе он экстерном сдал экзамены за первый год обучения в Центре. И, доложу я вам, по всем предметам получил высший балл.
– Неплохо, – удовлетворенно кивнул Сербин. И подвел итог совещания: – Ну что ж, товарищи, если Ритвицкий успеет должным образом подготовиться к полету, то лично я не против вашей идеи с заменой экипажа.
Анисимов воодушевленно посмотрел на Берегового. Тот понимающе подмигнул.
– Предлагаю проголосовать. Кто за экипаж Сергеева, прошу поднять руку, – оглядел присутствующих председатель. Посчитав голоса, подытожил: – Единогласно.
* * *
Ровно через сутки из того же кабинета вышли Сергеев с Ритвицким. Только что начальник Центра подготовки объявил им о том, что со вчерашнего дня они стали основным экипажем, а старт из-за увеличения срока подготовки перенесен на две недели – на вторую половину января.
Стучавшая по клавишам печатной машинки секретарша прервала занятия и едва заметно улыбнулась Сергееву. Улыбнулся в ответ и он.
– Ирина Викторовна, задержите ребят, – прогудел селектор.
Кандидаты остановились. Из кабинета выскочил Анисимов.
– Парни, еще один важный момент, – сказал он и кашлянул в кулак.
Космонавты оказались как раз возле столика секретарши, а заместитель Берегового неторопливо расхаживал перед ними, не зная с чего начать…
Пока он раздумывал, Сергеев незаметно сунул руку в карман кителя. Спустя несколько секунд его ладонь вытолкнула на столик перед Ириной большую шоколадку.
Та снова улыбнулась и накрыла ее только что отпечатанным приказом.
– Ребята из основного экипажа еще не извещены о переводе в дублеры, – начал Анисимов. – Вы должны понимать, каково будет их состояние, когда мы сообщим о решении руководства. Поэтому просьба вести себя с ними максимально корректно.
– Само собой, Николай Павлович, – ответил за экипаж Сергеев.
– Вот и славно. А теперь оба на занятия. Через полчаса чтоб в полной сбруе сидели в тренажере…
Глава четвертая
СССР; Казахстан; Байконур – борт космического корабля «Союз-25–1» – станция «Салют-6»
Январь – февраль 1978 года
– …Переходим к международным новостям, – объявил в хрипящей колонке женский голос. – Вчера в Аравийском море недалеко от береговой границы индийского штата Махараштра потерпел катастрофу самолет авиакомпании «Эйр Индия» Боинг-747. По предварительным данным работающих на месте крушения экспертов, катастрофа произошла из-за отказа индикатора пространственного положения самолета. Все двести тринадцать человек, находившихся на борту Боинга, погибли…
– Иваныч, выключи немедленно! – гаркнул со своего сиденья генерал Береговой. – Не хватало нам перед стартом новостей про авиационные катастрофы…
Водитель послушно крутанул ручку радиоприемника, динамик замолчал.
Специальный автобус не спеша катил к стартовому комплексу. Погода в этот январский день радовала: к востоку от космодрома белели облака, а над стартовым столом небо поражало чистой синевой; ветер был слабым, температура колебалась от минус десяти до минус двенадцати; атмосферное давление оставалось стабильным.
Над стартом возвышалась готовая к полету ракета. На ее фоне подъезжавший автобус казался крохотным, ненастоящим. Белые облачка пара, образующегося после заправки ракеты топливом, струились вдоль разгонных ступеней и постепенно рассеивались.
Не доезжая до исполинских конструкций метров пятьсот, автобус остановился. Дверца со скрипом открылась, из салона вышли Сергеев с Ритвицким в опущенных по пояс скафандрах. Подойдя к заднему колесу, оба остановились.
– А если я не хочу?! – возмущенно прошептал Рита. – Сходили же перед тем, как надеть скафандры!
– Ссы, давай! – прошипел командир. – Нельзя нарушать традиции!..
Справив нужду, космонавты вернулись в автобус, и тот плавно поехал дальше – к небольшой группе людей, ожидавших экипаж у лифта.
Спустя полторы минуты Александр докладывал:
– Товарищ председатель Государственной комиссии! Экипаж космического корабля «Союз-25–1» к полету готов! Командир экипажа – полковник Сергеев.
Народа у лифта собралось немного. Первые старты советских космонавтов в шестидесятые годы неизменно сопровождались многолюдными митингами и горячими напутственными речами. А к середине семидесятых предстартовое мероприятие стало выглядеть куда проще и скромнее: короткая речь председателя комиссии, рукопожатия с пожеланиями удачи и проводы до лифтовой кабинки.
Подъем в лифте занял тридцать секунд. На площадке у открытого люка в спускаемый аппарат космонавтов встретили специалисты. С их помощью Сергеев с Ритвицким заняли места в ложементах и пристегнулись ремнями.
– Удачи, ребята! – пожелал один из них.
– Спасибо! До встречи, – ответил командир.
Крышка захлопнулась, один за другим щелкнули запорные механизмы.
Оставшись наедине, друзья переглянулись.
– Готов? – поинтересовался Сергеев.
– Так точно!
– Кстати, об удаче. Что там по твоим прогнозам?
– Ты приблизительно пятнадцатый, кто об этом спросил за последние пару дней, – уклонился от прямого ответа Владислав.
– Да хоть тридцатый. Ты не увиливай, а отвечай прямо старому товарищу!
– Не могу точно ответить, Саня, – нет четкой картинки.
– Скажи спасибо, что у нас нет времени на допрос с пристрастием, – поправил командир гарнитуру и доложил по радиосвязи: – «Заря», «Орланы» к старту готовы.
* * *
Не так давно Сергеев испытал эмоции первых минут старта космического корабля, когда каждая клетка организма в полной мере ощущала невероятную мощь ревущих внизу ракетных двигателей. Для Владислава Ритвицкого все было в новинку. Несмотря на большие перегрузки, он неистово крутил головой, пытаясь заглянуть то в левый иллюминатор, то в правый. Командир с трудом приподнял руку и похлопал по лежавшей рядом ладони товарища.
– Все будет в норме, не переживай…
Отработав положенные полторы минуты, отделились двигатели первой ступени – оба космонавта ощутили это по толчкам и легкой вибрации; затем сработала сигнализация на пульте управления.
