Грузовик действительно с каждой минутой приближался к станции на добрую сотню метров. В последний раз руководитель доложил о дистанции в семьсот метров. С момента связи прошло около трех минут. Это означало, что она сократилась почти вдвое.
Начав разворот станции, командир попросил: «Влад, пожалуйста, напрягись еще разок».
Уточнять с какой целью – не понадобилось. Рита всегда был сообразительным мужиком и понимал: отказ любой из систем в момент стыковки корабля со станцией чреват столкновением и катастрофой. И сейчас они оба просто обязаны были знать, на что конкретно повлияет появление проклятого объекта.
«Попробую», – сказал Ритвицкий и принялся натирать виски…
Пока бедный Влад насиловал свой мозг, Александр контролировал сближение грузового корабля со станцией. Автоматика работала безукоризненно, и стыковка произошла без малейшего вмешательства Сергеева. «Грузовик» четко ткнулся стыковочным узлом в приемную воронку причала, тотчас сработали подтягивающие механизмы и замки, а спустя пару секунд зеленый транспарант известил об успешном завершении стыковки.
Сергеев не стал тянуть время и связался с ЦУПом:
– «Заря», у меня три новости.
– Говорите, – невозмутимо проронил РП.
За внешним спокойствием ощущалось громадное напряжение, с которым этот пожилой человек практически не расставался.
– Первая: «Прогресс» только что успешно пристыковался к станции.
– Отлично, – оценили в ЦУПе. – На этом, надо полагать, позитив кончается?
– Так точно. Вторая новость заключается в том, что рядом с нами нарисовался объект. «Орлан-2» пытается выяснить, чем чревато его появление, – пояснил Сергеев. – И наконец, третья: мы потеряли американца. До стыковки станция несколько минут находилась в циркуляции, посматривали во все стороны, но «Джемини» так и не обнаружили. Пропал.
– Мы наблюдаем оба объекта, «Орланы», – успокоил руководитель. – Как раз хотели предупредить о появлении второго.
– Подскажите дистанцию до американца.
– Около трехсот метров. До второго объекта – чуть больше. Он завис недалеко от «Джемини».
– Они не помешают дальнейшей работе?
– Будем следить, – не сразу ответила Земля. – При малейшей опасности мы немедленно предупредим…
Более всего Сергееву хотелось включить маршевые двигатели и отвести станцию подальше от опасных соседей. Во время учебы в ЦПК группу будущих космонавтов, в которой состоял и Сергеев, несколько раз привозили в Центр дальнего локационного контроля. Он отлично помнил, насколько приблизительными данными оперировали те специалисты, которые сидели у круглых темно-зеленых экранов, на которых то появлялись, то пропадали крохотные отметки. Лучше бы ответ на этот вопрос дал Ритвицкий. У него с точностью получалось получше, но он сейчас находился далеко. В нирване.
Внезапно относительную тишину разорвал его крик.
– Са-аша-а-а!
Тот резко обернулся.
– Что?! Что случилось, Влад?!
– Уходи! Уходи, Саня! Уходи… – повторил Владислав угасающим голосом и… потерял сознание.
За свою долгую летную карьеру Сергеев пережил много аварийных ситуаций. Всегда отличался хладнокровием, способностью быстро мыслить и принимать наиболее подходящее решение. Но сейчас он растерялся.
«В чем дело?! Куда уходить? Почему? Эвакуироваться из станции в «Союз», как сделал в прошлом полете, или отводить в сторону всю связку?» – метались в голове мысли.
Но Рита ничего объяснить не мог. Как уже случалось ранее – в моменты глубочайшей медитации, он раскинул руки, запрокинул голову и медленно плыл от одного борта к другому. Под носом над нижней губой в такт неровного дыхания то раздувался, то уменьшался в размерах розовый кровяной пузырь.
Сергеев бросил последний взгляд на приборы и, убедившись в том, что станция прекратила циркуляцию, расстегнул ремни, оттолкнулся от спинки кресла и поплыл к товарищу…
Владислав находился едва ли не при смерти. В таком безнадежном и плачевном состоянии Александр его еще не видел. Он тряс товарища за плечи, похлопывал по щекам, звал, но проку от этого не было.
– Ладно, дружище, подожди немного, – прошептал командир. И, переместив тело Ритвицкого к боковым панелям, бросился к иллюминаторам…
* * *
Александр готовился опять метаться от одного иллюминатора к другому, чтобы получить хоть какое-то представление о происходящем снаружи. Когда он служил летчиком-истребителем, умение качественно осматривать пространство вокруг самолета являлось едва ли не ценнейшим качеством. Но осмотрительность в истребителе – это одно. Крути башкой на триста шестьдесят градусов и получай на здоровье максимум визуальной информации. В космической станции фонаря с прекрасным обзором конструкторы не предусмотрели. Правда, имелись иллюминаторы, «смотрящие» в разные стороны. И все равно обзор из «Салюта» оставлял желать лучшего.
На этот раз повезло, и метаться не пришлось. Вся картинка открылась сразу у первого круглого оконца.
То, что Сергеев увидел за пределами станции, поразило. Это напоминало кадры апокалипсиса или что-то из ужасов современной фантастики.
Беспорядочно вращаясь, «Джемини» приближался к «Салюту». А чуть выше – на фоне краешка Земли и тонкого слоя атмосферы – темнело огромное продолговатое пятно.
– Объект, – прошептал Сергеев. – Какой же ты здоровый, сволочь!..
* * *
По докладу из ЦУПа неизвестное космическое тело находилось на удалении около двухсот метров. При этом оно закрывало собой едва ли не треть видимого горизонта. Значит, действительно было огромным.
Впрочем, поражаться его размерам или рассуждать о форме было некогда. Прикинув, какой лучше произвести маневр, дабы увернуться от столкновения, Сергеев рванул обратно к пульту управления.
Быстро пристегнувшись, он нажал несколько клавиш, подготовив к работе необходимые системы «Салюта». Бросив взгляд на бессознательного Ритвицкого, командир запустил объединенную двигательную установку и дал продолжительный импульс двум маршевым двигателям.
Набирая скорость, станция начала медленно смещаться в сторону…
– Успеть бы… Только бы успеть увернуться от этих идиотов… Откуда они взялись на нашу голову?.. – отстегивая ремни, выбирался из кресла Сергеев.
Из-за небольшого ускорения на борту станции появилось подобие гравитации, и все незакрепленные предметы дружно устремились в сторону санитарно-гигиенического узла, расположенного в корме рабочего отсека. Полетел туда и бедный Ритвицкий.
– Сейчас-сейчас, Влад, потерпи, – ворчал Александр, пытаясь догнать и перехватить друга раньше, чем он врежется в панели внутренней обшивки.
Не успел. Рита все-таки стукнулся плечом о мягкую стенку; голова дернулась, и во все стороны полетели капли крови…
