— Твоя взяла, Марс. Но вы обязаны выжить, — неохотно откликнулся Феникс.
— Пфф…командир…отбой, — чуть более уверенно, чем нужно, произнес парень.
Из рации донесся голос, прерываемый частой стрельбой, — Мы не можем их сдерживать…Нас прижали…их много.
— Идем на помощь, — ответил кто-то. — Мы на подходе, держитесь.
«Все-таки бой на открытой местности с тучами врага намного проще чем в таких убежищах, когда за каждым поворотом смерть, а противник — это профессиональные убийцы под наркотиком» — пронеслось в голове у Джима.
— Джим. Если со мной что-то случится, передай, пожалуйста, Сью, что я люблю ее, — серьезно сказал Марс.
— Ты будешь жить, дружище, — ответил Джим так же серьезно. — Куда нам сейчас?
— 16 —
Джим даже на миг вспомнил один из тех боевиков, которые он смотрел в детстве. Тогда крутые герои, бывшие штурмовой пехотой, шли в самоубийственную атаку на каких-нибудь чудных тварей, и в один прекрасный момент кто-то был серьезно ранен, а второй клялся отомстить, передать родным сообщения и так далее. Раненый оставался сдерживать врагов, выдергивая чеку из плазменной бомбы, и все враги гибли вместе с ним во славу Корпуса, или чего там еще.
Но этому моменту, во время диалога Марса и Джима с Фениксом, никогда не суждено было стать пафосным, а их именам вечными. По крайней мере, не сейчас.
Из рации Марса послышался до боли знакомый голос, — Всем, кто меня слышит. Говорит майор Эльза Лоуренс, командующая операцией по освобождению заложников. У меня здесь шесть десантных кораблей и пятьсот рвущихся в бой пехотинцев. Мне нужны Джим Карсон и Лора Бэйл. Нужны живыми. И если эта херня, называемая доисторической войнушкой и ведущаяся стреляющими пукалками, сейчас же не прекратится, я немедленно высажу ребят и все, что от вас останется, это мокрое пятно. Жду ответ в течение пяти минут.
После этой тирады Марс и Джим застыли на месте, ничего не понимая. Внезапно прекратились доклады по рации, прекратились раздающиеся вдалеке выстрелы.
— Они уходят! Клянусь яйцами тирекса они уходят!
— Феникс, ты это видишь?
Из рации раздалось еле слышное, — Вижу…достали меня…хорошо.
Через минуту голос Эльзы сказал. — Ну вот и славно, мальчики. А теперь встречайте нормальных гостей.
* * *
Конечно, с количеством десанта Эльза немножко покривила душой. Десантных ботов действительно было шесть, но пехоты всего-то около сотни человек. В основном, боты были предназначены для того, чтобы эвакуировать как можно больше людей с этой планеты, как сказала Эльза.
Но, получив примерные данные по численности людей, она на секунду опешила, а затем решила, что в этот раз заберет сколько сможет, а потом прилетит снова.
* * *
— Феникс, Феникс, ты живой? — первым делом Марс кинулся к командующему, которого вытащили из еле доехавшего до раскуроченных главных ворот танка.
Полевой медик, прилетевший вместе с Эльзой, уже осматривал Феникса, и первые выводы были утешительные, мол, жить будет, жизненно важные органы не задеты. Два санитара тут же погрузили командующего, потерявшего сознание, на носилки, и понесли в один из ботов.
Кто-то из ребят рассказывал, что первый танк Феникс продырявил через тонкую кормовую броню, сработал эффект неожиданности, но командиры вторых двух оказались не робкого десятка и устроили игру в кошки мышки в поле. И если лобовая броня самодельного «защитника» могла выдержать мощные 125 миллиметровые снаряды, то один из нападавших, зашедший с фланга, все-таки достал выстрелом по боковой броне. Надо отдать должное, на то танк и был защитник, что защитил экипаж — внутрь попал только один из осколков, который, однако, очень неудачно попал в щиток приборов, рассыпавшийся на мелкие осколки, и превративший внутреннее пространство танка в некое подобие микроволновки с прыгающим во все стороны попкорном. Феникса спасла лишь привычка одеваться в полную броню перед серьезным боем. Иначе бы его превратилось в решето.
— А где Лора? Кто-нибудь видел Лору? — спросил взволнованно Марса Джим.
— Сью, прием, вы где, Сью? — тут же закричал в рацию опомнившийся Марс. Джиму вообще было загадкой как тонкая натура Сью могла найти что-то в таком парне с розовым ирокезом, который больше всего на свете любил пушки. Хотя, почему нашла? Она больше переживала о Чаке, а вот Марс — о ней.
— Марс, мне очень жаль, — подошел к ним один из бойцов сопротивления, весь перемазанный в земле, с выступающей на защитной куртке кровью. — Они сидели сверху в «гнезде» в ангаре и отстреливали нападавших, а потом те предприняли отвлекающий маневр и повредили опоры гранатометом. Прямо перед ультиматумом от десантников. Мы прибежали, но было слишком поздно. Мне очень жаль.
— Не понял. Что ты сказал, Брайан? — у парня на глазах начали выступать слезы. Он еще громче заорал в рацию. — Сью! Сью ты где? Отзовись!
У Джима на душе вновь стало пусто. Все зря. Какие-то погони по бункерам, какие-то сражения и бой с уголовниками. И они, два взрослых мужика, отпустили своих двух хрупких девчонок воевать, одних! Пусть даже и не с основного направления, пусть даже и в виде поддержки. Нет, Джим определенно дурак. Нет, так война не ведется.
Понимая, что может последовать дальше, он освободил руки и положил правую ладонь на плечо Марса, которого было уже не остановить.
— Брайан! Ты что, шутишь? — Марс схватил парня за воротник. — Скажи мне, что ты так шутишь, твою мать! Ты же шутишь! Ха-ха-ха! Отличная штука!
— Марс, прости, мы не успели. Мы пробивались с боем, там было слишком жарко, — медленно, очень медленно говорил парень, опустив глаза.
— Да я тебя за это…! — размахнулся Марс, но Джим вовремя перехватил его кулак, а затем оттащил в сторону.
Из ворот выехал грузовик, с которого спрыгнул человек, с перевязанной бинтом головой. Сочувствующе посмотрел на Марса и Джима, махнул им рукой, мол, идите за мной. Откинул борт кузова и молча указал на лежащие под покрывалами два тела.
Марс откинул сначала одно покрывало, посмотрел, это была Лора. Затем второе. Там была Сью. Наклонился над ней, очень нежно поцеловал в холодный бледный лоб и стал беззвучно плакать.
Подошедшая к машине Эльза обняла Джима со спины. Как тогда. Когда они с Джумом были маленькими мальчиками. Обнимала кого-то из мальчишек, и тихонечко раскачивала его влево-вправо, влево-вправо. Как-будто в медленном танце.
— Она была тебе дорога, мой мальчик? — шепнула на ухо Эльза, а Джим был близок к тому, чтобы разрыдаться как тогда, в детстве.
Все, на что хватило сил, это взяться за сомкнувшиеся на его шее руки Эльзы и медленно кивнуть.
— Я понимаю тебя. Ты ведь знаешь, я тоже любила. И тоже потеряла его в ту ночь, — Джим опять кивнул. — Ну вот. И когда мы потеряли Джума, мы потеряли его вместе. Ты не один, мой мальчик, ты не один.
