— Пираты не спешат маневрировать и идти навстречу Корпусу, сэр. Если все так и пойдет дальше, то думаю, что все получится.
* * *
— Ну что, адмирал, вы приняли решение? — Рамос вел себя все также нагло и самодовольно.
— Пират. Никто еще не смел со мной так говорить и обходиться. Что за шоу ты мне тут устроил? Ну допустим я поверил, что каким-то невообразимым и немыслимым образом твои люди пробрались на два корвета Империи и заминировали их. И теперь ты предлагаешь мне отпустить тебя? И сражаться с лотусами, а после этого быть расстрелянным твоим сбродом? Считаешь, что я полный идиот?
Все также белоснежно улыбаясь, Рамос опять повернулся куда-то в сторону и произнес, — Контр-адмирал не желает нас слушать, Крыса. Давай дадим ему еще один шанс? Парочку кораблей рядом с ним, допустим, — последняя фраза была сказана холодным, очень холодным тоном.
Через мгновение пространство капитанской рубки буквально залило вспышкой света, которая сразу же погасла. В обзорном окне виднелись только разрушающиеся остовы двух крейсеров, шедших впереди «Великолепного».
С экрана дисплея на контр-адмирала глядели веселые глаза пирата. Майзер лицезрел уничтожение своего флота и не мог с этим ровным счетом ничего поделать.
— Адмирал, «Фантом» и «Призрак» разваливаются на части, сэр, — послышался и без того очевидный доклад второго помощника.
— Я вижу, сынок. Черт возьми, что же здесь происходит? Пират, кто среди моей команды предатель? Если тебе что-то в этом мире еще дорого, то немедленно говори, — Майзер уставился на Рамоса.
— О, мой дорогой адмирал. Разве вы так и не поняли? Или у вас в палате лордов только честные и неподкупные люди? Думаете, что все заботятся только о благе Империи? Да черта с два, Майзер! Каждый думает лишь о себе, о своей заднице — как бы дольше прожить, да как бы забрать себе побольше денег. Что вы так на меня уставились? Какой-то пират говорит об идеалах, да? А знаете как я стал пиратом? Я им стал из-за таких как вы! Только лишь потому, что мой отец и мать погибли из-за решения вот таких самовлюбленных лордов о слишком поздней эвакуации планеты. А потом эти детские дома, банды…
— Не пытайся давить мне на жалость пират…
— Ваш ответ, лорд Майзер? — жестко перебил контр-адмирала Рамос.
— Корпус никогда не сдается, пират. Приготовься умереть. С честью или без — твой выбор, — проговорил Майзер и принудительно выключил сеанс связи.
— Ну как хочешь, адмирал, как хочешь, — произнес Рамос, сидя в своем кресле, и коротко приказал. — Давай. Все до единого.
Радисты и помощники на мостике «Великолепного» заговорили все и сразу.
— Сэр, левое крыло. Потеряно сорок кораблей.
— Сэр, правое крыло, взрывы, мы остались без тридцати вымпелов.
— Сэр, десантники докладывают о потере авианосцев.
— Сэр, мы остались без минных заградителей.
— Сэр…
А Майзер, в свою очередь, повернулся к карте системы и молча наблюдал, как количество синих отметок, обозначающих его флот, становится все меньше. Неумолимо меньше.
* * *
— Твою же ж мать… — Джиму было неожиданно услышать подобное от всегда держащей себя в руках девушки, но, мельком взглянув на карту системы, а затем и на обзорный экран, он понял что именно побудило ее быть до такой степени выразительной.
«Цезарь», между тем, уже подходил к первым кораблям пиратов. Мелкие, по сравнению с линкором, суденышки, не были похожи один на другой. Казалось, что безумный скульптор дал волю своей фантазии и лепил их, вдохновившись своим кошмаром. Круглые, несимметричные, треугольные, большие, маленькие корабли пиратов просто поражали воображение.
Несмотря на отсутствие конструктивного сходства, все-таки они были похожи в одном — количество оружия на этих кораблях просто зашкаливало. Корпуса щетинились от различных турелей, установок, пушек. Максимальное облегчение корпуса за счет минимизации щитов и дополнительных модулей. Увеличение тяги двигателей и повышение убойной мощи — вот все то, чем живет пират.
Джиму, который с пиратами и разбойниками встречался разве что только на поверхности, это зрелище показалось каким-то даже завораживающим. Он настолько увлекся разглядыванием пиратских кораблей, что даже немного вздрогнул от раздавшегося из комма голоса Кроу. — А может нам всем в пираты податься, а?
Улыбнулась, а точнее, оценила шутку, только Мара, но вслух спросила. — Значит, эта штука все же невидима, да, сэр?
— Да, рядовой. Есть такое дело. Но это не значит…
Договорить Джим не успел. Резкий маневр «Цезаря» заставил его схватиться за ближайший поручень, чтобы не упасть.
— Маневр уклонения, сэр, — проговорила девушка без тени улыбки.
— Я даже и не сомневаюсь, даже и не сомневаюсь.
Внезапно ближайшие пиратские корабли стали перестраиваться. На дисплеях ярко красным цветом стали появляться предупреждения о столкновениях с объектами. Несколько тяжелых ударов раздались по корпусу. Пираты просто врезались в «Цезаря», а потом сбавляли ход, получив повреждения. «Цезарю» это было, хоть и чувствительно, но пока терпимо. Несколько пробоин пустых грузовых шлюзов, да и только. Но нужно было что-то предпринимать.
* * *
— Король, звено Грума заявляет о непонятных повреждениях. Корабли будто наталкиваются на стену. Несколько уже выведены из строя, — пират в грязной шляпе и рваной куртке, выполняющий роль радиста, удивленно повернулся к Рамосу для доклада.
— Хм. А не это ли? Крыса, передай на все корабли, если будут столкновения в космосе с непонятно чем, пусть палят прямой наводкой. Только из импульсного оружия, а не ракетами, а то взорвут себя к чертям.
— Да, король.
— Что там по имперцам, Клык?
— Мой король, потери имперского флота составили около трети. У них нет шансов.
— Ха-ха. А мы же предлагали Майзеру нечто большее, чем безвестная смерть. Но он отказался. Теперь станет кормом для лотусов. Все логично, так ведь, парни?
Присутствующие в штабе управления пираты согласно заулюлюкали. Однако, не слишком сильно, потому что первым делом, придя к власти, Рамос быстро выбил из каждого их прежние повадки с разнузданным поведением.
— Мой король, лотусы запрашивают сеанс связи.
— Соединяй, Крыса.
Каждый сеанс связи с лотусами Рамос испытывал внутренний ужас. Древняя раса, в лице которой он совершенно случайно однажды нашел союзника, всегда поступала прагматично и ради каких-то высших целей. Ни эмоций, ни чувств, ничего. Только холодный расчет. Он не знал что можно ожидать от этих чужих следующим шагом, поэтому всегда имел запасной план.
На экране появился, как он себя называл, «голос лотусов». Картинка очень отдаленно напоминала человеческий череп, — вытянутая голова с небольшим ртом, в котором скрывались два ряда мелких и острых, как у акулы, зубов. Выше было полное отсутствие носа, но зато большие, просто огромные глаза, взгляд которых не мигал и, которые, в случае малейшей опасности, могли, по выбору пришельца, либо затянуться защитным вторым прозрачным веком, как у змеи, либо ненадолго уменьшиться до размера бусины. Уж насколько Рамос не любил сравнения с животным миром, но это могло наиболее близко охарактеризовать чужих. Голова «голоса лотусов» была скрыта под тяжелым балахоном. Больше на экране не было видно ничего.
