В голове продолжало шуметь, и отдавая приказы Петренко, Песков уже потерял счёт горевшим танкам. И «тигры», и «тэшки», стояли друг против друга с разбитыми гусеницами, порванными в клочья боками и отбитыми башнями. Кое где бегали немцы и, прячась в воронках, ждали своих и помогали раненным.
«Т-26» против «Тигров», был как «моська и слон». Кусал, огрызался, гавкал — не больше. «Тигр» хоть и боялся прямых попаданий по гусеницам, всё равно имел броню неуязвимее. «Тигр», он же VК4501, «Н1», прошёл первые испытания весной сорок второго года. С массой в 57 тонн, экипажем из пяти человек, танк развивал скорость до 35 км/ч. Башня и вооружение фирмы «Крупп» с зенитной пушкой FluK 36, 88-мм, броня корпуса — 100 мм, борта — 80 мм. Начиная с лета 1942 года по май сорок третьего, с заводского конвейера фирмы «Хеншель и сын АГ» сошли 285 новых танков конструкции Э. Адерса.
«Т-26» превосходил в манёвренности противника. Двигатель четырёхцилиндровый, карбюраторный, с воздушным охлаждением, при своих девяноста лошадок, развивал приличную скорость, до 30 км/час. Пушка 45 миллиметровка, пулемёт ДТ-29, с дисковыми магазинами. Только если противника в два раза больше, никакая манёвренность не поможет.
Утром прошёл сильный дождь. Мощные «Тигры» гусеницами превращали размытые дождём дороги в месиво, с глубокими бороздами. Их наводчики расстреливали «Т-26» в лёгкую, и даже не добивали. Достаточно было одного точного удара и стальные пластины с заклёпками, словно полы длинного плаща, били, хлопали по тонким бортам, как крылья раненой птицы, и волочились по земле, оставляя длинные борозды.
Их рейдовый отряд из десяти танков не выполнил задачу. Песков кричал, ругался матом, искал глазами цели, но всё бесполезно. Танк прыгал по кочкам, в любой момент мог свалиться в канаву и застрять в болотной жиже. Уже пять или шесть машин из его роты застыли в страшных, смертельных позах, с ранениями, несовместимыми с жизнью. Песков, вспоминая фамилии командиров экипажей, с горечью понимал, каких молодцов потеряла Родина. Лучших сынов, смелых и отважных. Избегая лобовых атак, танк Пескова уже уходил с поля боя в сторону. В кромешном аду из дыма и огня, маневрируя, ломая старые сараи и заборы, искал укрытие, чтобы сделать небольшую передышку. И тут он увидел, как горит «Тигр». Кто-то из его роты подбил немецкий танк, и башня опрокинулась набок, открывая чрево лютого зверя, и не давая экипажу выбраться наружу. «Тэшка» Пескова встала за широкой стеной дома и, поворачивая башню на дорогу, прикрывала свой же тыл. В наступившей тишине Песков расстегнул шлем и с ненавистью бросил в сторону. В танке воняло палёной резиной, и ещё чёрт знает чем. Хотелось на воздух, и Песков первым делом открыл люк и выбрался наружу. Справа были кусты и гора дров. Бой затих и Песков раздумывал, что делать дальше. Стрелок не торопясь выполз из танка, тяжело дыша, уселся рядом и молчал.
— Как машина? — спросил Песков механика, когда тот, выбравшись, бегал вокруг, как ошпаренный и глазел во все щели.
— Порядок командир.
На его приветливом, чумазом лице, с мальчишеской улыбкой, отчётливо виднелись слёзы радости.
— Ты куда целился и стрелял, чертяка? Всего два «Тигра». Остальной боекомплект выпустил по воробьям. Одно молоко!
— Не весь, командир. Половина осталась. Трудно попасть, опыта маловато и укачало меня.
Действительно. Песков внимательно посмотрел на парня и увидел, что лицо похоже на восковую маску. Зрачки широкие, тяжело дышит.
Стрелок, уже не молодой мужик, по имени Николай Хромов, родом из Ростова, заменил убитого Игоря Квашина. Парень был как воробей, необстрелянный, и сейчас искал оправданий.
— Молоко? Ты у меня не только молока напьёшься, если ещё один раз промажешь. А ты чего такой довольный? — спросил Песков Петренко. — Война закончилась?
— Так живыми остались, товарищ капитан.
— Ты нормальный, или в конец отупел? Наши разбиты, видел, что от роты немцы оставили? Одни угли да головешки вместо танков. Сколько уцелело?
Петренко напрягся, соображая, и в уме прикидывая, сколько он успел посчитать.
— Машины три, четыре. Плюс наша, целёхенькая.
Рёв мотора заставил экипаж вскочить, и броситься к «тэшке». «Тигр» медленно выползал из-за груды камней, свободно и величаво, и двигался прямо на Пескова.
— Ходу, ходу, — закричал Песков, и рванул к открытому люку.
Механик дал по газам и танк, словно черепаха, попятился назад. Шум от взрыва и разбитая стена, служившая защитой для «Т-26», разлетелась в пыль. Немец промазал, и сейчас вдогонку хотел второй раз ударить. Дуло «Тигра», скрипя смазанными шестерёнками, поворачивалось на советскую «тэшку».
— Готов, готов! — орал Песков на наводчика. — Залп, давай залп!
Танк тряхнуло, и грозное жерло выплюнуло в немца бронебойный снаряд. Пока дым рассеялся, Николай успел перезарядить пушку и держал на прицеле «Тигра».
— Попал, попал, горит сволочь, — закричал Хромов, и потирая руки хотел ещё раз выстрелить. Добить фашиста.
— Не стрелять. Беречь патроны. С него хватит.
Капитан Песков смотрел на «Тигра» и лыбился. Огромная машина горела за милую душу, и если экипаж остался жив, сейчас будет выпрыгивать из горящего, словно факел, танка. И точно, трое солдат в чёрной форме открыли в башне люк, выпрыгивали по одному и спешили укрыться в безопасном месте. Но не тут-то было. Механик, короткими пулемётными очередями заставил фрицев лежать на земле, корчась в предсмертных судорогах.
— Может, проверим, товарищ капитан? — спросил старшина, и поднял голову.
— Что проверим?
— Фрица. Вдруг там секретные документы.
Песков сообразил, что механик прав, и пока не все баки с топливом взорвались, стоит заглянуть внутрь.
— Давай, только живо. Одна нога там — вторая тут. Уяснил?
— Это как? — спросил с удивлёнными глазами механик.
— Дуй, потом объясню.
Петренко выскочил и побежал, петляя как заяц, к горящему «Тигру». Песков занял место стрелка и внимательно смотрел в прицел. Вдруг там остался кто-то живой. Надо прикрыть Петренко и терпеливо ждать. Минуты тянулись медленно.
— Ну, что он там возится…
Минут через пять Песков наконец-то увидел, как из башни «Тигра» показалась чумазая голова. Потом рука с каким-то предметом. Что это? Не иначе планшет. Или портфель? Песков бросил автомат и вытащил из кобуры пистолет. Выбравшись из люка, бросился к Петренко. И как раз вовремя. Недобитый фриц, возле гусеницы «Тигра», поднял голову и тянулся за оружием. Капитан, что есть сил, врезал фрицу ногой в живот и выстрелил в грудь. Немец крикнул и замолк. Петренко уже выбрался и пытался расстегнуть портфель. Замок заело и, ругаясь, мог от злости испортить красивую вещь.
— Отставить старшина, в танке никого?
— Два трупа, товарищ капитан. Одному осколком перерезало глотку, второй был живой, так я его ножом в сердце. Офицер Георг Лившиц. Вся грудь в крестах. Видать важная шишка.
