— Говорить не хотите, Дёмин? Тогда сержант отправит вас в камеру. Утром приедет особый отдел и пускай они вами занимаются. Три часа ночи, на хрен вы мне нужны? Забирай их сержант, и закрой в одиночную камеру.
— Зря, товарищ майор.
— Это ещё почему?
На мясистом лице Сазонова показались признаки заинтересованности, в виде морщинистого лба и хитрых, кабаньих глазок.
— Потому что мы готовы с вами сотрудничать и, следовательно, пойдём на прямой контакт. Тогда все лавры победителя достанутся вам, не кому-то другому.
— Брось, Дёмин, чем ты можешь быть полезен?
— Разве война закончилась?
Михо непонимающе смотрел на меня, и силился понять, что я задумал.
— Тогда я слушаю, Дёмин. И если меня твои сведения заинтересуют, тогда гарантирую не только вкусный ужин, но и выпивку.
Майор наклонился и с неприсущей его грузному телу гибкостью потянулся через стол. Самодовольная физиономия Сазонова требовала одного, хорошего удара по зубам носком сапога. Я специально скривился, и замахал руками, давая понять, что так не пойдёт.
— Майор, информация секретная, здесь лишний человек.
И я показал на стоявшего за спиной сержанта.
— Выйди, — рявкнул майор.
Сержант нехотя закрыл за собой дверь, но сам остался стоять и слушать. В нашем распоряжении было от силы несколько минут. Майор снова потянулся через стол с самодовольной ухмылкой. Я с шумом выдохнул и, вскакивая, выбросил правую ногу вперёд. Тяжёлый сапог влетел в голову майора с лёгкостью футбольного мяча. Тот по-детски ойкнул и свалился на пол вместе с документами и посудой. Из-за грохота ворвался сержант с автоматом наперевес. Михо успел спрятаться за дверью и ждал. Я схватил майора за шею и сдавил. Послышался хруст костей и вялое мычанье Сазонова.
— Стоять! Оружие на пол, быстро! — закричал грузин из-за спины сержанта.
Тот мешкал в нерешительности, и не думал бросать автомат. Михо вышел сзади и приставил к спине сержанта ножку от поломанного стула.
— Ты не понял, сержант? Это приказ, бросить оружие, ну…
— По-ло-жи ав-то-мат, — прошипел Сазонов. — Им всё равно не уйти.
— Это мы ещё посмотрим, — ответил я Сазонову, взял за шкирку и отбросил как мешок с картошкой в сторону. Михо снял ремень с сержанта, связал руки за спиной, бережно положил возле дивана и забрал оружие.
— Что в сейфе, майор?
Огромный сейф, словно исполинский монстр, прятался за ширмой. Я его увидел, когда Сазонов благополучно приземлился, после моего удара ногой.
— Документы, больше ничего.
— Проверь, Михо.
Грузин вытащил у Сазонова из брюк связку ключей, и через минуту сейф стоял открытым нараспашку. Я глазам своим не верил. В сейфе лежал портфель. Вытаскивая его, я внимательно повертел в руках.
— Чей это портфель, майор?
— Да пошли вы, следопыты хреновы, в одно место. Я ничего не скажу, можете убить меня.
— Смотри, какой ты отважный. Сейчас мы проверим, насколько хватит у тебя смелости, прежде чем штаны станут мокрыми.
Открывая стол, увидел новенький ТТ и вогнал патрон в ствол. Подойдя к лежавшему майору, приставил оружие к колену и надавил.
— Когда твоя коленная чашечка разлетится на мелкие части, ходить ты уже не сможешь. Останешься калекой до самой смерти. Если это не вразумит оплывшие жиром мозги, я проделаю тоже самой с другой коленкой, и тогда… Выбирай майор. Минута. Время работает не на тебя.
В коридоре послышался топот и лязганье оружием.
— Михо, держи на прицеле двери, если кто-то сунется, стреляй без предупреждения.
Я ещё сильнее надавил на ногу майора. Тот не выдержал и закричал:
— Немецкий портфель. Принёс танкист, капитан Песков. Больше я ничего не знаю.
— Больше и не нужно.
Я дружески подмигнул Михо, и закричал:
— Встать, гнида, к двери. Сейчас ты для нас живым щитом будешь. Если твои соколики начнут стрелять, первые пули получишь ты, майор. И без глупостей.
Глава 17
Братва сидела на корточках в тесном кругу и гоняла из десятилитрового ведра чай. Аромат индийского напитка сводил многих с ума. И почти каждый, причмокивая, и делая два глотка, хвалил далёкую для Украины промышленость Индии. Шныри не успевали наливать кружки, и хохоча беззубыми ртами, чувствовали воздух вольной жизни сильнее остальных, потому что на их долю выпадали огромные трудности, как, впрочем, и у обиженных. Тем тоже выделили чай и «петушиный король», Веня «Киевский», гордо шествовал возле «курятника», маленькой комнатушки, за общим туалетом. Понимая, что сегодня никто не придёт к ним в гости, чтобы «топтать» новенького петушка. И значит, ночь пройдёт спокойно без криков и стонов.
На стульях лежали пачки сигарет и конфеты. Это Череп выдал с общака, чтобы народ не чувствовал себя одиноко, и тесно сплачивался под «чёрными флагами» авторитетов. Дёмин появился неожиданно и, усаживаясь в тесный круг, взял подоспевшую кружку.
— Ух ты, Дёма! — сказал белобрысый пацан, лет двадцати, с наколками на руках с малолетки. — Ты что с неба свалился?
— С летающей тарелки, вон видишь, за забором висит и ждёт меня обратно. Разве ж я мог пропустить такое мероприятие, как чайная церемония. Не вжисть.
— Братва уже с ног сбилась, тебя и Михо искать. Где ты был? У нас знаешь, что творится? Зона наша, братан, и скоро всех отпустят.
— Ну не идиот ты, Малина? — ответил Дёмин, и взял из пачки сигарету с фильтром. — Кто тебя отпустит? Дед Мороз, синий нос?
— Череп базарил, тот брехать не будет.
— Брешут собаки, слышал такое?
Малина хотел возразить, но Дёмин ретировался из общего круга, и ушёл в неизвестном направлении. Народ погодя всколыхнулся, хотел найти Дёмина по поручению Черепа, но ничего не вышло. Те, кто последним его видел, в один голос твердили, что он проскочил через ограждение, и сейчас в штабе. Череп негодовал и плевался.
— Кумовка он, сто процентов.
— Да с чего ты взял? — пытался возразить Жила. — Нормальный пацан, при понятиях. Да и на хрен он нам нужен, если дел невпроворот. Надо с людьми поговорить. Сейчас хороший повод это сделать. Пока все в локалке, и довольны общим ходом вещей.
Череп скривился и сплюнул на землю. Он не любил выходить на передние позиции, тем более, когда на тебя смотрят несколько сотен любопытных глаз. Терялся, как мальчишка, и мог запросто болтнуть лишнего. Сейчас ситуация была совершенно иная, и отсидеться в кустах за спинами других не получится. Он вышел в центр общего круга и поднял руку. Засовывая, как истинный фраер, правую руку в карман, щурился и не знал с чего начать. Они так и не успели с Жилой обсудить положение вещей, и теперь нужно выкручиваться. Череп ещё раз в глубине души поблагодарил не лучшими словами Жилу и прокашлялся. Стояла гробовая тишина. Люди встали как по команде с корточек, и с надеждой в глазах смотрели на авторитета.
