– Не знаю. Крутится что-то такое, а вот что?
– Пошли. Ванька сейчас у меня в кабинете, попробуем втроем ухватить твой крутящееся.
Алексей привык, что предчувствия сестры сбоев не давали, да и воевать сейчас не хотелось. Лучше уж упреждающие удары.
* * *
– Тетя Соня, можно тебя на минутку?
Александр Алексеевич поразительно напоминал Софья своего отца в этом же возрасте. От матери ему почитай ничего не досталось. Ульрика, кстати, была довольна – мальчишка получился красавец, в папу. В Романовскую породу. Хотя какой там мальчишка – двадцать лет. Взрослый мужик уже, женить скоро надо будет!
– Что случилось, Саша?
– Да со мной тут пытается один иностранец подружиться.
– А почему ты об этом говоришь мне? Пусть им Ромодановский займется.
– Дядя Федя-то? Может, и стоило, но Аленка предложила сначала с тобой посоветоваться.
Софья оценила. Ай да дочка, молодец. Приручает братца…
– Слушаю тебя внимательно, Саша. Мой кабинет для разговора подойдет?
– Вполне.
– Тогда прошу. И как зовут этого иностранца?
– Франц.
Софья остолбенела.
– Погоди-ка. А его фамилия – Лефорт?
– Да. Теть Соня, а ты его знаешь?
Софья знала. Да еще как знала… не понимала только, почему в учебниках истории о нем хорошие отзывы. Один всепьянейший собор чего стоил, а ведь с его подачи основан. И Анна Монс тоже… Вот почитать просто книгу Толстого – так дурно ж станет. Ясно, что ругать государя писатель не мог, воспитание не позволяло, но правду написал – от всей души.
Просто надо уметь читать не восхваления, а между строк. Петр не просто плевал на все традиции, он рушил моральные устои. И ни к чему хорошему это не приводило.
В этом веке девушка, которая живет с мужчиной без венчания, могла проснуться с воротами, вымазанными дегтем, глумление над верой наказывалось не идиотскими процессами в суде, а быстро и качественно – ссылкой в монастырь, или вообще сожжением, а уж растление царского сына…
Было оно или не было, но Софья помнила еще со своего времени – предположения, что Лефорт приобщил юного тогда Петра к однополой любви… черрррт!
Ну, если и тут то же самое, и если Сашку сейчас пытаются растлить…
Софья мысленно пообещала себе, что уроет гадов. Точнее обеспечит им курорт на Соловках – в молитве и посте, лет на сорок, для пущего оздоровления. Или вообще прибьет потихоньку! И принялась выяснять подробности.
– А как он к тебе подкатывает?
– В друзья набивается. Приглашает в Немецкую слободу, книги дарит, разные диковины…
– Ты был у него?
– Один раз. Едва от меда отплевался.
– Какого меда?
– Который мне в уши лили. И такой я, и сякой, и хороший-золотой, и цены мне нет, и государем я буду великим… как еще ничего не слиплось?
– Например, уши?
– Именно! Теть Соня, нам же рассказывали про подходы к человеку! Все, как по науке. Приручить, прихвалить, прикормить…
– Девушку подложить. Не было?
– Обижаешь. К нему тут такая заходила, пока я в гостях был, так глазами стреляла, что окоп вырыть захотелось…
Александр показал на себе. Судя по всему «такая» с трудом жевала – бюст мешал.
– И как зовут сию особу?
– Анхен. Вот фамилию не знаю…
– Спорим – я знаю. Если это не Анна Монс, то я – княжна Тьмутараканская, – прошипела Софья. – Вот ведь… повыползали!
– Тетя, да ты все знаешь. Мы уж и привыкли.
– Но своим-то умом пользоваться не отвыкли, а это главное. Значит, не веришь в дружбу?
– Со стороны Лефорта? Нет!
– А с чьей веришь?
– Той же Аленки. Теть Сонь, а вы ее замуж не выдадите?
– А надо? Замучила она тебя своей любовью?
– Наоборот. Хорошо бы, чтобы она здесь оставалась, неподалеку.
– Я ее неволить не буду, так что в твоих интересах подобрать ей супруга поближе к столице. Да и то… сам-то жениться не собираешься?
– Чего спрашивать, коли вы все знаете. Отец невесту приглядывает.
С подачи Софьи и приглядывал, строго говоря. И выбор был невелик. По германским княжествам шарить никто не собирался, понятно, что девок там будто на грядке, но кому эта свора нужна? У них кроме амбиций и голого зада и нет ничего! А кто оставался?
Людвика вычеркнули из списка, у Педру внебрачная дочь Луиза, а это плохо, нам законные нужны, у Леопольда девок вагон, да только кровь у Габсбургов гнилая, нечего всякую пакость на Русь тащить. С Кристианом не породнишься, слишком близкое родство, разве что в Италии кого-то поискать? Хотя если что – и на Руси невесту найдем. Была бы здоровая и умная, а остальное поправимо. Вон, поглядите на Любаву? Идеальная ведь жена получилась. Отличные дети, и в политику не лезет, что еще надо?
– Ну, тебя-то всегда спросят, сам знаешь.
– Что тут знать или не знать? Надо. Только выбирать с умом будем. Чтобы не дура, а то дети в мать пойдут, чтобы бояре не шумели лишний раз…
– Красивая?
– Это будет приятно, но ночью все кошки серы.
Племянник уклонился от маленькой подушечки, которую запустила в него Софья.
– Тетя, ты что? Я же так, умозрительно.
– Умопостроительно. Ладно. Саша, спасибо, что сказал. Лефортом я займусь сама.
– А я?! Ты не дашь мне поиграться?! Он что – шпион!?
– Думаю, что он – хуже. Шпионить – это вряд ли, а вот повлиять на тебя, приучить к чему-нибудь плохому… он непорядочный человек, Саша.
– Это я и так понял.
– И как же?
– Будь он порядочным, он никогда бы мне об этом не сказал.
Софья фыркнула.
– Ладно. Я сейчас попрошу дядю Федю прийти сюда – и будем разбираться. Если что – ты согласишься поработать живцом?
– Конечно!
– Лучше даже на пару с Аленкой, ей тоже пора зубки пробовать…
– Почему нет? Этот типчик намекал, что мне и моим родным в его доме всегда рады будут…
– Еще бы он попробовал не радоваться. Как вы познакомились?
– Я к Лейле забегал.
– К Лейле? – прищурилась Софья. Племянник даже не подумал покраснеть или смутиться.
– Ну, к Фирузи. И что, нельзя?
– Можно. Сам же знаешь, что можно, если она не против.
Фирузи, одна из воспитанниц Лейлы, недавно попала в поле зрения царевича – и решила пройти с ним курс наук по обольщению мужчины. Парень не возражал, Софья и Лейла – тоже. Ни во что серьезное это не перерастет, а чем мальчишка будет искать кого-то на стороне, еще и с риском подцепить болезнь… нет уж. Тут хотя бы все чисто, аккуратно и красиво.
