– Где тут у вас ближайшие Перекрестья? – спросил он.
– У ручья под мостом.
Когда они вышли на лужайку, шут выпустил ее руку, и Кэт постаралась скрыть, что огорчилась, – даже от самой себя. Однако он тут же галантно предложил взять его под руку, и Кэтрин согласилась. К ее удивлению рука Джокера оказалась куда более мускулистой, чем можно было предположить.
До моста через Скрипучий Ручей было совсем рядом. Там от широкой дороги отходила тропинка, спускающаяся к берегу. Кэт шла уверенно, показывая дорогу, и скоро они оказались перед зеленой дверцей в основании моста.
Приподняв шляпу и слегка поклонившись, Джокер открыл дверь и предложил Кэт войти.
Перекрестьями называли места, где все уголки королевства соединялись между собой. За дверью оказался длинный с низким потолком зал полный дверей, арок, окон и лестничных площадок. Пол был выложен черно-белыми шахматными плитками, а стены раздавались сразу во все стороны. Форма зала постоянно менялась. Одни стены были земляными, и сквозь них прорастали розовые кусты. Другие были оклеены превосходными позолоченными обоями. Третьи казались сделанными из стекла, а по другую их сторону плескалась вода, как в аквариуме.
Джокер подвел Кэт к пустотелому дереву с большим дуплом. Он снова схватил ее за руку и потащил внутрь.
Кэт забралась в дупло и оказалась на грязной, заросшей мхом дороге. По обе стороны высились деревья, и в узких просветах между стволами Кэт заметила золотистые проблески. В их сторону и направился Джокер, уверенно шагая по тенистой тропе.
Лес расступился, открыв луг, обнаружился и источник золотистого света – это был торговый фургон на колесах. Крытый парусиной, с разбитыми колесами и оглоблей впереди, он давно уже забыл, когда в него впрягали лошадей или мулов. Сзади у фургона имелась круглая дверь с нарядной золотой надписью:
Прекрасная мастерская ШЛЯПНЫХ ДЕЛ МАСТЕРА
Чудесные изысканные шляпы и прочие головные уборы
для утонченных дам и господ
Кэтрин нахмурилась, склонив голову к плечу.
– Мы идем в… шляпную лавку?
– В чудеснейшую шляпную лавку, – уточнил Джокер. – И уверяю вас, Шляпник закатывает самые безумные чаепития по эту сторону Зеркала.
Он немного помолчал и добавил.
– Возможно, даже по обе стороны Зеркала, как я теперь думаю.
В мысли Кэтрин стремительно просачивалась тревога. И как только все это могло прийти ей в голову, спросила она себя в недоумении.
– Я, кажется, не совсем уверена, что хочу попасть на безумное чаепитие.
Джокер подмигнул ей.
– Поверьте, миледи, вы этого хотите!
Поднявшись к двери фургона, он распахнул ее настежь.
Глава 18
Кэт помедлила на пороге, вдыхая аромат душистых трав, и была неприятно поражена отвратительными звуками чьего-то неслаженного дуэта. Внутри шляпная лавка была раз в восемь просторнее, чем казалась снаружи. В углу потрескивал огонь в очаге, стены были сплошь завешаны полками и утыканы крючками, на которых лежали и висели самые разные образчики изысканных головных уборов. Цилиндры и котелки, чепцы, капоры и венцы, соломенные шляпки и высокие остроконечные колпаки. Были здесь шляпы, поросшие живыми полевыми цветами, и шляпы, украшенные павлиньими перьями, а еще шляпы, на которых сидели, трепеща крылышками, стрекозы-коромысла (то одно, то другое коромысло то и дело теряло равновесие и, накренившись, проливало воду из крохотных ведерок).
Пока Кэтрин озиралась, стоя на пороге, Ворон сорвался с плеча Джокера и влетел внутрь. Ветер, поднятый его крыльями, пошевелил ей волосы, а его тень – всего на миг – распростерлась по дощатому полу лавки. У Кэтрин замерло сердце: она вспомнила зловещую тень, которую увидела на лужайке в замке: фигура в капюшоне, занесенный топор.
Кэт моргнула, и холодок рассеялся. Это же просто птица – вот сейчас она уселась на глиняный бюст клоуна с лицом, размалеванным черно-белыми ромбами.
Джокер потянул Кэт за собой и подвел к длинному столу посередине лавки. Столешница была застелена разноцветными скатертями, салфетками, дорожками и уставлена чайниками, чашками, молочниками, сахарницами, ложечками – серебряными, золотыми и фарфоровыми. Вокруг стола стояли такие же разномастные стулья – роскошные кресла соседствовали со школьными скамьями, оттоманками и даже симпатичной маленькой качалкой. В дальнем конце возвышался настоящий трон, достойный самого Короля.
Компания за столом тоже была весьма разношерстной. Дикобраз своей иглой ковырялся в тарелке с ячменными лепешками, Большой Пес негромко разговаривал с миниатюрной седой старушкой, которая усердно работала вязальными спицами, успевая при этом еще и пить чай. Две Золотые рыбки в аквариуме (цвет воды в нем напоминал чай) весело гонялись друг за другом, описывая восьмерки. Садовая Соня дремала, уткнувшись в гриву Льву, а тот мурлыкал себе под нос какую-то песенку. Попугай Ара спорил с Какаду, Шмель рассеянно просматривал газету, Боа Констриктор настраивал скрипку, Хамелеон сосредоточенно пытался поточнее воспроизвести узор обивки на кресле, в котором лежал, а Черепах макал в чашку бутерброд с огурцом.
Где-то посерди комнаты царила шумная суматоха – там Мартовский Заяц вскочил на стол, а на голове у него балансировала Белка. Нацепив на себя нелепые чепчики с прорезями для ушей, парочка распевала во все горло, так что у Кэт чуть не лопнули барабанные перепонки. Они пели про морские звезды и звездную пыль, но голоса у обоих певцов были хриплые и грубые, они постоянно путали слова и нещадно фальшивили. Кэтрин, съежившись, ждала, пока песня доползет до конца.
Поддерживая Кэтрин под локоть, Джокер провел ее вокруг стола, к человеку, занимавшему трон в дальнем конце. Изысканно одетый, в темно-фиолетовом фраке с длинными фалдами и пунцовым шелковым галстуком, он рассеянно водил пальцем по краю цилиндра – тоже фиолетового, в тон фраку. Его волосы – серебристо-белые, несмотря на молодость их владельца – были схвачены на затылке бархатной лентой, и только вокруг ушей вились непослушные завитки.
Со скучающим видом человек во фраке сутулился над недопитой чашкой чая.
Заметив Джокера, он оживился и поспешно убрал ноги со стола. Его лицо осветила радостная улыбка.
– Ба, кто к нам пожаловал! Знаменитый артист спустился к нам с богатых и благородных вершин!
С этими словами человек вскочил и обнялся с Джокером, а потом отстранился, придерживая шута за плечи. Улыбка уступила место внимательному взгляду.
– Вроде почти не изменился, – заключил он после того, как придирчиво, закрыв один глаз, осмотрел Джокера. – Разве что отощал слегка. Что же там, в этом шикарном замке, плохо кормят?
Он попытался ущипнуть друга за щеку, но шут отмахнулся.
– Откармливают, как теленка на убой, – ответил Джокер, – Но мне приходится отрабатывать свой хлеб в поте лица. Ты, полагаю, о таком и не слыхивал.
