Чье-то поскуливание заставило Кэт посмотреть назад.
Черепах застрял, немного не дотянув до поляны, и втянул лапы в панцирь. Она слышала, как изнутри доносится его плач.
Над ним пронеслась тень, и от ветра, поднятого крыльями чудовища, зашелестела трава.
Кэт съежилась, сердце колотилось. Наконец, она осмелилась посмотреть вверх, на монстра, который не раз являлся ей в кошмарах. Когти длинные, как ножи мясника. Склизкая извивающаяся шея. Глаза горящие, как уголья. Чудовище было соткано из черных теней и огня, под чешуйчатой шкурой перекатывались мускулы.
Вокруг него кружили две птицы, стараясь отвлечь его от собравшихся внизу. Они пикировали на него и стремглав отлетали прочь, ловко уворачиваясь от ударов.
Ворон… и Джокер.
На дальнем краю поляны стоял Шляп Ник, все еще держа трость с нацепленным цилиндром, и растерянно крутил головой. Кажется, он и думать забыл, что собирался отвлекать Бармаглота на себя.
– Вставай! – кричал Лев, пиная Черепаха лапой. – Ты почти добрался. Двигайся, надо идти!
– Я… слишком… медлительный, – хныкал Черепах. – Мне… никогда… не дойти!
– Ты должен постараться! – зарычал Лев.
– Госпожа!
Кэт оглянулась. Зай Ятс, с ужасом в красных глазах, махал ей лапой и показывал на дверь. Все остальные уже проскочили.
– Скорее, скорее!
Кэт вздохнула.
Над головой заверещал Бармаглот. Это был голодный крик ненасытной твари.
Он устремился вниз и снова уселся на крышу лавки, которая со скрипом закачалась на шатких колесах. Даже в темноте Кэт видела, что крыша почти разрушена.
Что-то мелькнуло перед глазами, и Кэт отшатнулась. Она совсем забыла о поварском колпаке, который выбрала на стене у Шляп Ника. Том самом, для принятия небанальных решений.
Снова глубоко вздохнув, она присела и нашарила на земле длинную палку.
– Миледи! – надрывался Зай Ятс, но Кэт, не обращая внимания на его крики, побежала назад, к Льву и Черепаху.
Бармаглот закричал, и Кэт догадалась, что он заметил ее на лугу.
– Нет! – завопил Зай Ятс, – Сюда!
Каркнул ворон.
Когда Кэт, чуть не упав, оказалась рядом с Черепахом, глаза у Льва от ужаса буквально вылезли из орбит. А она сунула палку под панцирь и ткнула что было сил.
Черепах взвыл от боли и пополз вперед, царапая землю.
– Шевелись, шевелись! – кричала на него Кэт, снова и снова тыча палкой и подгоняя вперед под крики и рыданья. Вот он выбрался на тропинку. Кривые лапы-плавники зашлепали сквозь кусты.
– Леди! – из последних сил звал Зай Ятс.
У Кэт заложило уши от воинственного клича Бармаглота. Сердце готово было выскочить из груди. Она развернулась, сжимая палку, как меч – и как раз вовремя, чтобы увидеть тень надвигающихся крыльев.
Руки и ноги у нее словно окаменели – она увидела вытянутую шею монстра, обнаженные клыки, высунутый язык…
Перед глазами полыхнуло рыжее пламя, раздался оглушительный рев и ржание крошечных лошадок. Лев бросился между Кэтрин и чудовищем, подняв переднюю лапу, будто надеялся сбить Бармаглота на лету.
Чудовище завизжало и отдернуло голову, изогнувшись так, что впереди оказались длинные изогнутые когти.
Кэт услышала удар. Плоть, кровь, земля, крик боли и удары крыльев, торжествующий вопль, – и Бармаглот снова взмыл вверх. Добыча была в его когтях, в воздухе безвольно повисла кисточка Львиного хвоста.
Глава 21
Кэтрин стояла в оцепенении, глядя вслед Бармаглоту. Палка выпала у нее из дрожащих рук, когда с неба упала тень крыльев и бубенцов. Джокер обхватил ее за плечи. Руки были в перчатках, хотя только что были покрыты шелковистыми перьями.
– С вами все в порядке? – спросил, задыхаясь Джокер.
– Н-нет… – заикаясь, пробормотала она. У нее перед глазами все еще стоял грациозный и могучий Лев, с которым так быстро расправились. Которого так быстро уничтожили.
Шляп Ник тоже был здесь, Кэт увидела его краем глаза.
– Идем, – заговорил он, подталкивая их к лесу. – Нужно убраться в безопасное место, на случай, если чудовище вернется.
– Лев… – голос у Кэт сорвался на всхлип.
– Знаю, – тихо ответил Ник. – Я видел.
Шляп Ник подвел ее к Зайцу, глаза которого блестели от слез. Кэт услышала за спиной хлопанье крыльев Ворона. В дверях Перекрестий она заметила Черепаший панцирь. Все ждали их по другую сторону двери, сбившись в плотную кучку на черно-белом плиточном полу. Увидев, что один из их товарищей не вернулся, они сокрушенно отводили глаза.
После пережитого ужаса Перекрестья казались слишком тихим, слишком обыденным, слишком безопасным местом.
– Его больше нет, – прошептала Кэтрин. – Он… он спас меня.
– Он был королем зверей, – отозвался Джокер. Это прозвучало, как прощальная речь.
– Да, он поистине был им, – сказал Шляп Ник. – Кое-кто сказал бы, что нам шах и мат.
* * *
Когда Джокер предложил доставить ее домой, Кэт не стала спорить. В Перекрестьях, с их странными дверями и доступом в любое место королевства, она чувствовала себя в большей безопасности, но стоило только ступить на берег Скрипучего Ручья, как ее вновь охватил ужас.
В Червоном королевстве нет безопасного места. Бармаглот оказался настоящим, он где-то здесь, и все они в опасности.
– Моя госпожа, – строго произнес Джокер. Они почти не разговаривали до тех пор, пока остальные гости не разбежались по домам. Даже Ворон, казалось, покинул их с радостью и полетел в какой-то неведомый уголок Королевства. – Я очень, очень сожалею. Я подверг вас опасности. Я…
– Вы не в ответе за Бармаглота. – Кэт остановилась и посмотрела ему в глаза. У нее за спиной сонно бормотал ручей. – Ведь так?
Всю дорогу они шли, взявшись за руки, но это не казалось таким романтичным, как в начале вечера. Сейчас для Кэт важно было совсем другое. Прикосновение. Безопасность. Да, с Джокером она чувствовала себя в безопасности, хотя и понимала, что он не может ее гарантировать.
– Если бы не я, – сказал Джокер, – вы мирно лежали бы в постели вместо того, чтобы видеть такие ужасы.
Кэт опустила взгляд на их переплетенные пальцы. Ее рука казалась очень бледной рядом с черной кожей его перчатки.
– Может быть, завтра я и решу, что прошлая ночь была ошибкой. Но пока мне так вовсе не кажется. – Кэтрин прерывисто вздохнула и снова подняла глаза на Джокера. – Невзирая на чудовище, я получила удовольствие от своего первого настоящего чаепития. Оно мне очень понравилось.
На лице Джокера мелькнул призрак улыбки.
– А я был счастлив, что взял вас туда. Невзирая на чудовище.
