– Вам? Всем четверым? – спросила Тилли.
Шляп Ник кивнул.
– Да, всем четверым.
Дитя испустило долгий, протяжный вздох.
– Мои сестры и я больны, Шляп Ник. Мы давно и долго умираем и вынуждены брать плату, чтобы поддержать свое существование.
– Я понимаю. Какова цена за проход?
Тилли склонила головку, глядя на них черными глазами так, будто собиралась упасть в обморок.
– Лэйси нужно птичье перо, черное, как смола. Элси возьмет себе три бубенца, поющие тра-ла-ла. А я хочу твое время, Ник: я бы всего пять минуток взяла.
Шляп Ник оглянулся на свою компанию, а потом спросил:
– А от дамы ничего?
Пустой взгляд Тилли упал на Кэт, и она едва сдержалась, чтобы не спрятаться за спины. Затем дитя медленно покачало головой.
– У нее нет ничего, что мы хотели бы. Пока нет.
И она снова улыбнулась жутковатой, беззубой улыбкой.
Кэт молча стояла в сторонке, пока они расплачивались. Перо из хвоста Ворона и три бубенчика с колпака Джокера упали в колодец. Последним подошел Шляп Ник, он извлек из кармана часы и перевел стрелку вперед на пять мнут. Он явно был этим огорчен, но вслух не жаловался.
Когда расчет был произведен, Тилли кивнула и скрылась в колодце. Кэт вздрогнула, но из глубины не раздалось ни всплеска, ни крика.
– Ты теряешь минуты, Шляп Ник.
Они повернулись. На поваленном, поросшем мхом дереве сидела другая девочка. Она была точно такой же, как Тилли, с восковой кожей и зловещими черными глазами, только серебристые волосы были коротко острижены и топорщились, как листья.
– Знаю, Элси, – отозвался Шляп Ник, – Вы их у меня забираете.
Она надолго – пожалуй, слишком надолго – задержала на нем пристальный взгляд, а потом улыбнулась.
– Долго еще ты собираешься бегать от Времени?
– Сколько смогу.
Третий голосок пропел:
– Здесь Время тебя никогда не найдет.
Кэт обернулась на звук. У зеленой изгороди стояла третья девочка, зеркальное отражение своих сестриц, но ее блестящие локоны ниспадали до самых лодыжек. Огромные бездонные глаза смотрели на них с другого края поляны.
В изгороди за спиной у третьей Сестры появилась дверь – массивная, деревянная, на черных железных петлях. Тилли стояла рядом с ней, утопив в грязи пальчики босых ног, и держалась за громадную дверную ручку.
– Мог бы остаться с нами, ты ведь знаешь, – сказала третья девочка.
Шляп Ник потряс головой.
– Прости, Лэйси, но не могу.
– А они? – спросила Тилли, указывая подбородком на Кэт и Джокера с Вороном.
Кэт была рада, когда заговорил Джокер, ведь она сама не нашлась, что ответить.
– Прости, но мы должны вернуться в Шахматное королевство. Нам предстоит сыграть свои партии.
– Ах да, – откликнулась Элси, – Два Руха, Пешка и Королева. Так начинается шахматный этюд, но чем-то он закончится…
Она закатилась смехом.
Кэт пробрала дрожь.
– Увидим, какую партию тебе придется сыграть, – сказала Тилли.
– Когда ты доберешься до другой стороны, – добавила Лэйси.
Тилли потянула дверь. Железные петли скрипели, и дерево со стоном терлось о замшелые камни. В проеме Кэтрин не видела ничего, кроме зеленых изгородей.
Сестры прошептали хором:
– Поприветствуем судьбу по ту сторону!
Кэт нерешительно шагнула вперед, Джокер крепко держал ее за руку, а Шляп Ник шел на шаг позади. Когда они подошли к двери, Кэтрин увидела по другую сторону лестницу – несколько раскрошившихся каменных ступеней, ведущих вниз, на другую лесную поляну. С обеих сторон нависали разросшиеся кусты изгороди, и на лестнице оставалось слишком мало места для них с Джокером, если идти рядом.
Она пропустила Шляп Ника вперед и вошла следом, подобрав юбку, чтобы не оступиться на шатких камнях. Листья цеплялись за подол. С обеих сторон наступали тени.
Не успели они войти, как тяжелая дверь захлопнулась, и Кэт вздрогнула от неожиданности. Джокер сжал ей плечо, и от одного ее присутствия по телу разошлось тепло, прогнав неприятную дрожь.
Они добрались до нижней ступеньки, и Кэтрин замерла. Ничего не понимая, нахмурилась.
Потом оглянулась, но лестница исчезла. Она увидела перед собой только высокую стену невероятно длинной изгороди, без дверей и проходов.
С бьющимся сердцем Кэт снова посмотрела вперед. Они стояли на той же самой лесной поляне, с тем же самым паточным колодцем.
Только на этот раз Три Сестрички уже поджидали их.
Глава 43
Элси, Лэйси и Тилли сидели на краю колодца, попивая что-то из фарфоровых чашечек. На них были все те же скромные белые платьица, хотя на лугу стало заметно прохладнее, и Кэтрин подумала, что в такой легкой одежде они, должно быть, зябнут.
Самым удивительным, однако, было то, что все три девочки были в масках. Сова. Енот. Лисица. Сзади маски держались на завязках, в круглых прорезях виднелись огромные глаза – такие черные и бездонные, что казалось, будто за этими прорезями пустота.
Кэтрин обрадовалась, когда Джокер снова нащупал ее руку и нежно сжал.
Было так странно, стоять на мирной полянке рядом с тремя маленькими девочками и чувствовать себя, как на поле битвы.
– Приветствую, – сказал Шляп Ник (спина напряженная, но голос спокойный), – Тилли. Элси. Лэйси.
Девочки не шелохнулись. Каждая держала чашку в одной руке, блюдце в другой, одинаково оттопырив тоненькие пальчики.
– Мы занимаемся, – сказала Сова.
– Мы рисуем, – сказал Енот.
– Мы многое видим, – сказала Лисица.
Они одновременно сделали по глоту чая.
– Я отдал пять минут своего времен, – ответил Шляп Ник. – Покажите нам, и мы встанем на свой путь.
Это звучало, как реплики в пьесе, как хорошо отрепетированный диалог, который повторялся уже много раз.
Сестры помолчали, уставившись в пространство пустыми глазами, а затем Лэйси-Лисица поставила чашечку, встала и отошла от колодца. Длинные волосы доставали ей до икр, серебристые пряди слиплись от патоки.
Джокер и Кэт расцепили руки, и Лэйси прошла между ними, разбив их пару, как топор раскалывает ствол дерева. Дойдя до изгороди, она руками уперлась в куст. Схватила, потянула.
Листья и стебли упали, открыв каменную стену, покрытую рисунками. Одни рисунки поблекли и размазались, другие блестели еще непросохшими чернилами. Лисица отошла в сторону и подала знак, чтобы они подошли.
