У Кэт обмякли ноги.
– И она нарисовали монстра, похожего на Бармаглота? Карусель? Уж не ту ли, которая была на шляпе Льва, когда…
Они с Джокером в тревоге переглянулись: их переполняли те же мысли, те же ужасные догадки.
А что, если эти рисунки – пророчества? Два из них уже сбылись.
Слова Сестер не выходили у Кэтрин из головы. УБИТЬ одному, УБИТЫЙ головы лишится. УПРАВЛЯТЬ страной, с УМОМ простится…
– Не входите в дверь! – издалека крикнул им Шляп Ник. Он не замедлял шага и быстро исчезал в тенях лабиринта. – Они предупредили нас, остается лишь последовать совету.
Вздрогнув, Кэт посмотрела на Джокера. Но было уже слишком поздно поворачивать назад, к тому же, ничего не изменилось. Они по-прежнему идут в Шахматное королевство, и с каждым шагом становятся все ближе к цели.
Они поспешили за Шляп Ником, пока он не скрылся из виду. Свет фонаря качался и метался между стенами. В этом лабиринте не было решительно ничего веселого, но Шляп Ник принялся насвистывать и крутить в руках трость, как будто дирижировал марширующим уличным оркестром. Найти первый поворот оказалось нетрудно. Это была брешь в зеленой изгороди слева. Перед тем, как нырнуть туда, Шляп Ник подпрыгнул и щелкнул в воздухе каблуками.
Кэтрин – ей было совсем не до веселья – подошла к проему с опаской. Высоко над головой изгородь срослась, образовав арку. Казалось, что она появилась здесь тысячу лет назад.
– Сколько времени нужно, чтобы пройти лабиринт? – спросила она.
– А что? – вскинулся Шляп Ник. – Опаздываете на свидание?
Джокер развел руками, словно извиняясь.
– Не обращайте внимания, иногда он просто невыносим. Когда мы проходили лабиринт в прошлый раз, это заняло почти целую ночь. – Он посмотрел под ноги. – Если вы устанете или сотрете ноги, я понесу вас на руках.
Кэтрин запротестовала, не желая становиться обузой.
– Я полна сил. Просто хочу поскорее выбраться отсюда.
Джокер поднес ее руку к губам. Это был нежный поцелуй, поцелуй-утешение – но, когда Джокер поднял голову, глаза его были печальны, и Кэт понимала, что он думает о рисунках. О себе, изображенном без головы. О фигуре в капюшоне, стоящей над ним с топором. И о ней, Червонной Королеве, найти которую ему когда-то приказали.
Кэт, при всем желании, тоже не могла избавиться от этого воспоминания. Как же она будет рада, когда их странствие окончится и все будет позади.
– Скажите мне, если передумаете, – сказал Джокер. – После этой сцены у колодца я настроен быть вашим рыцарем.
– Вот как? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. – Тогда, может быть, следует подыскать вам латы.
Протянув руку, Кэтрин подергала за один из трех рогов его колпака и поежилась, не услышав привычного звона.
– Как по-вашему, не могут ли они оказаться здесь?
Джокер рассмеялся.
– Нужно спросить Шляп Ника. Колпак-то он сшил.
Кэт посмотрела вперед. Шляп Ник шел на границе светлого круга от их фонаря и продолжал негромко свистеть, но ей показалось, что он слышит каждое их слово. Впрочем, возможно, он старался не обращать на них внимания.
– А какие у него свойства? Все его шляпы наделены какими-то свойствами, насколько я помню…
Пальцы Джокера крепче сжали ее руку.
– Надеюсь, вы не будете разочарованы, если я скажу, что именно эта шляпа делает меня таким невозможным.
Кэт, глядя на него, приподняла бровь, вспоминая их поцелуи и то, как он смешил ее, и как сражался с Бармаглотом, защищая ее.
– Может, он так задуман, но я не верю, что это правда.
Джокер криво усмехнулся и кивнул.
– Вы правы. Подозреваю, что на самом деле это просто превосходный склад забытых вещей.
После мрачного, драматичного вечера эта нехитрая шутка показалась такой неожиданной, что Кэт прыснула, а потом залилась смехом и долго не могла успокоиться. Шляп Ник перестал свистеть и удивленно посмотрел на нее.
Кэтрин смущенно зажала рот и сильно ткнула Джокера локтем в бок. Он крякнул, но только крепче сжал ее пальцы.
– Я не шучу, – сказал он. – Вы ведь вытащили оттуда самый настоящий Бурлатный меч. Так что я не удивлюсь, если там найдутся и рыцарские латы.
Кэт бросила на него лукавый взгляд.
– А я совсем не об этом. Уверяю вас, что вовсе не колпак делает вас невозможным, сэр Шут.
Его глаза блеснули, и Кэт порадовалась, снова увидев в них плутовские искорки вместо загнанного выражения, которое появилось у него на лице, на поляне у Сестер. Шляп Ник снова засвистел, на этот раз громче.
Джокер быстро наклонил голову к Кэт и зашептал ей на ухо, так что слышала только она.
– Не могу выразить, как мечтаю о жизни рядом с вами. И обо всех невозможностях, которыми наделит меня ваша вера в меня.
Сердце Кэт начало отбивать дробь, но тут с другого плеча Джокера раздался недовольный голос – это был Ворон, о котором она совсем забыла.
– Вполне уверен, обретете счастье вы – но дифирамбы неприятны мне, увы. Желаю вам всех удовольствий и отрад, какими только наш несчастный мир богат – но этим нежностям, простите, я не рад!
Каркнув, Ворон поднялся в воздух и полетел догонять Шляп Ника.
Кэт покраснела до ушей, но Джокер только посмеялся.
– Иногда бывает трудно понять Ворона, но сейчас я уверен, он хотел этим сказать, что вы ему нравитесь.
Они продолжали идти, свет фонаря прыгал по веткам изгороди. Предзакатный свет поляны давным-давно перестал быть виден, так что им приходилось двигаться вперед в полуночной темноте. Гибкие и сильные пальцы Джокера по-прежнему сжимали ее руку. Ворон уютно расположился на цилиндре Шляп Ника, хотя Кэт было непонятно, почему бы ему не слетать вперед и не разведать дорогу. Из него вышел был прекрасный проводник, думала она.
Хотя, может быть, и нет. Может быть, существует не так уж много слов, которые рифмуются с направо и налево, а без этого он не смог бы объяснить, куда идти.
Да и Шляп Ник был уверен, что знает, дорогу. Он шел так уверенно, что Кэт ему верила.
Прошел час, другой, третий, четвертый. Кэт не могла представить, чтобы кто-то был в состоянии пройти этот лабиринт и запомнить дорогу, но Шляп Ник, казалось, не испытывал сомнений. Налево, налево, направо и снова налево. Дорожки было не отличить одну от другой, и хотя Кэт пыталась искать и запоминать хоть какие-то приметы – яркую куртину цветов или сломанный сук – это было бесполезно. Вскоре ей стало казаться, что он ходят кругами.
Ночь надвигалась, стало еще холоднее. Кэт прижалась к Джокеру, чувствуя его тепло сквозь ткань пальто Шляп Ника. Почувствовав, что Кэт дрожит, он обнял ее за плечи, стараясь согреть.
