Кэмпион усмехнулся и направил на Рене луч фонарика:
– Хорошо. А вы отправляйтесь почивать. Спящая красавица.
Она поправила на голове кружевной капор.
– Он мне идет, не правда ли? А, вы так насмехаетесь надо мной? Противный мальчишка! Ладно. Я предоставлю вам наслаждаться ароматом, мой птенчик, как и обществом свихнувшейся женщины и всем прочим. Я же сыта по горло. Увидимся утром. Ведите себя прилично, и я подам вам кофе в постель.
Мисс Роупер мелкими шажками удалилась – призраком из более теплого мира, – оставив Кэмпиона в тесноте загроможденной мебелью комнаты. Обоняние привело его к лестнице в подвал, и там он едва не передумал идти дальше. Судя по вони, мисс Джессика вполне могла заниматься дублением кожи. И все же он заставил себя тихо спуститься в зловонную темноту.
Ступени лестницы закончились на площадке, куда выходили несколько дверей, одна была распахнута настежь. Насколько Кэмпион помнил, она вела в главную кухню дома, где они вечером сидели и беседовали с Кларри Грейсом. Сейчас помещение было погружено во тьму, но размеренные звуки храпа, доносившиеся от стула у плиты, напомнили, что офицер полиции Коркердейл одинаково не ведал как чувства служебного долга, так и проблем с дыханием, которые порой возникают при храпе.
Стояла ужасающая духота, и запах воспринимался не только неприятным, но и весьма странным. Так должно пахнуть в сказочном логове дракона – непривычно и жутковато.
Звук, раздавшийся за дверью справа, заставил Кэмпиона решиться. Он осторожно открыл ее. Комната оказалась на удивление просторной – одной из тех обширных дополнительных кухонь, для которых достойное применение находили только давно ушедшие поколения великих едоков, любителей пиров, длившихся неделями. Полы покрывала каменная плитка, стены – штукатурка, мебель отсутствовала напрочь, если не считать грубо сколоченного стола у одной из стен. На нем стояла газовая горелка, две работавших на масле печки и огромное количество жестянок из-под патоки, большинство из которых использовались вместо посуды – кастрюль и сковородок.
Тут и трудилась мисс Джессика Палиноуд, облачившись в халат и в фартук мясника. Она заговорила, не обернувшись, прежде чем Кэмпион понял, что она вообще обнаружила его появление.
– Заходите и закройте за собой дверь, пожалуйста. Не отвлекайте меня. Я скоро закончу.
Голос принадлежал хорошо образованной женщине и был более звучным, чем у старшей сестры, а Кэмпиона в очередной раз поразил властный тон, отличавший речь всех членов семьи Палиноудов. Заметил он и внезапно вернувшееся ощущение полудетского беспокойства, которое испытал, наблюдая за ней прежде в подзорную трубу. Если ведьмы существовали вообще, то сейчас он видел перед собой одну из них.
Без картонной шляпки ее нежные, как у эльфа, локоны лежали свободно и выглядели неожиданно привлекательными. Он молча ждал, пока Джессика Палиноуд помешивала свое варево в жестянке на газовой горелке. К своему облегчению, Кэмпион понял, что она не обладала всевидящим оком, а попросту приняла его за Коркердейла.
– Давайте договоримся. Мне отлично известна ваша обязанность охранять по ночам сад, – сказала она. – Но мисс Роупер пожалела вас и позволила проводить время дежурства в кухне. Ваш секрет я никому не выдам, но рассчитываю, что и вы, в свою очередь, не станете распространяться обо мне. Я не делаю ничего предосудительного, так что ваша бессмертная душа, как и любые надежды, какие вы питаете по поводу служебного повышения, не подвергаются ни малейшей опасности. Я всего лишь готовлю себе еду на завтра и на следующий день тоже. Вам это ясно?
– Не совсем, – ответил мистер Кэмпион.
Она сразу повернулась, оглядела его и вернулась к своим жестянкам.
– Кто вы такой?
– Я теперь здесь живу. Почуял запах и спустился к вам.
– Вероятно, вас не успели предупредить? Неэффективность работы персонала этого пансиона поразительна. Но, впрочем, это не имеет значения. Извините, если потревожила вас. Теперь, выяснив, с чем столкнулись, можете спокойно возвращаться к себе в спальню.
– Вряд ли я сумею заснуть, – признался Кэмпион. – Могу я вам помочь?
Она обдумала предложение очень серьезно.
– Нет, едва ли. Вся простая работа уже выполнена. Я начинаю с нее. Потом необходимо помыть посуду. Займетесь этим, если останется желание.
Он решил, что лучше будет тихо ждать и смотреть. Когда Джессика посчитала, что жидкость в банке кипела достаточно долго, то сняла ее с горелки и перекрыла газ.
– Это не очень сложно, а я даже получаю удовольствие, словно развлекаюсь, – заметила она. – Люди превращают свое питание в тяжелый труд. А если нет, то возводят в разряд ритуала, некоего священнодействия, ради которого следует оставить все остальное. Нелепо. Для меня это процесс расслабления, и я справляюсь без особых затруднений.
– На это я уже успел обратить внимание, – сказал Кэмпион. – Вы очень бодры, что подразумевает правильное питание.
Джессика снова посмотрела на него и улыбнулась. И это была та же неподражаемо милая, обезоруживающая улыбка, какой награждал его брат Джессики. В ней слились доброта и неподдельный свет ума. Кэмпион сообразил, что неожиданно и незаслуженно приобрел нового друга.
– Верно замечено, – кивнула она. – Я бы пригласила вас присесть, если бы здесь было куда. Но времена нынче спартанские. Как насчет вот того ведерка? Нужно перевернуть его.
Было бы грубостью отказаться от ее приглашения, хотя острые края обода ведерка не сглаживала тонкая ткань халата и сидеть так поначалу показалось почти пыткой. Но стоило Кэмпиону наконец пристроиться поудобнее, она снова улыбнулась ему.
– Не желаете чашку хорошего крапивного чая? – спросила она. – Подождите минутку, и я вам его налью. Он такой же вкусный, как парагвайский йерба-мате
[11], но только еще полезнее.
– Спасибо, с удовольствием. Но я все же не разобрался в смысле ваших занятий. Что именно вы делаете?
– Говорю же, готовлю пищу. Вам может показаться странным, что я занимаюсь кулинарией посреди ночи в своем собственном доме, но для этого есть рациональное объяснение. Вы слышали о человеке по имени Герберт Бун?
– Нет.
– Его почти никто не знает. Я бы и сама не узнала, но случайно увидела на полке магазина книгу Бун. Купила ее, прочитала, и она сделала мою жизнь значительно легче. Разве не чудо?
Джессика явно ожидала от него какой-то реакции, и он издал приличествующие случаю вежливые междометия. Ее каре-зеленые глаза с четко обозначенной линией вокруг зрачков разглядывали его взволнованно.
– Для меня это совершенно изумительно, – заявила она. – Понимаете, название книги звучало таким банальным, таким дешево-заманивающим, что я не сразу решилась приобрести ее. «Как прожить на один фунт и шесть шиллингов» – вот как Бун ее озаглавил. К тому же написана она была в 1917 году, и с тех пор цены на все, конечно, сильно повысились. Однако это похоже на нечто невероятное, верно?
