– Хорошо, – сказал Дюшка. – То есть ничего хорошего, учитывая ваши местные законы, но… Это же не конец света, верно?
Невеста номер два ничего не ответила, не кивнула, но подергала недовольно телом. Она все еще находилась в подвешенном состоянии – в прямом смысле этого слова, – и в ее телодвижениях было нечто марионеточное. Дюшка аккуратно перенес ее на кресло и выключил поле переносчика тяжестей.
– Ты пришла, чтобы я сделал… – Дюшка попытался найти синоним словосочетания «привлекательной для определенного лица», но в словаре нашелся вариант получше. – Ты пришла, чтобы я сделал приворот, чтобы Кирр Элл полюбил тебя? Тебя, а не других невест?
В кресле Ринна Слунн чувствовала себя увереннее, чем в воздухе. Она ответила:
– Нн-нет… Я против… приворотов. Это плохая магия, насильно любим не будешь… Но я подумала, что, может, если я не приглянулась белому магу, может, я…
– Я женат, – быстро ответил Дюшка. – То есть… Не совсем так. Но у меня есть девушка, мы с ней живем вместе. То есть жили. И… Ринна, ты очень, очень красива, ты прекрасно воспитана, но я люблю другую и…
– О величайший! – воскликнула Ринна. – Я не смею претендовать на любовь, нет, нет! Я только подумала о ребенке или смерти!
– Что?!
Андрей покопался в памяти и вздохнул. По правилам было так. Девушек, отличающихся умом и красотой, готовили в невесты с рождения. В принцы тоже готовили с рождения. И в принцессы. И в женихи. Это были четыре разные группы молодых людей, причем в группах периодически проходили соревнования-экзамены, менее удачливые отсеивались и как бы перепрофилировались, чтобы потом заниматься в жизни чем-то полезным. Такой отсев был обидным, но не зазорным, не позорным. Как в спорте. Не каждому дано стать чемпионом. Но вот если ты дошел до финала – о-ла-ла, тут другое дело! Особенно среди невест. У принцев и принцесс все проходило помягче, можно было получить статус «вечного принца» или «принцессы навсегда» и жить себе поживать обычной жизнью, почет тебе и уважение. Отвергнутые женихи почти всегда становились вольными охотниками, над ними порой подтрунивали, однако считали отличными парнями (что за беда, если какая-нибудь разборчивая принцесса выбрала не тебя, а другого?). Но вот остаться лишней невестой – это фи. Причем не Уровень Фи, а просто фи-фу-фэ и полный суслик. А если тебя совсем-совсем проигнорировали (то есть если у тебя даже ребенка не появилось после романтического свидания или до свидания дело не дошло), то одна дорога – заняться магией. Для парня это честь. Для девушки – позор.
Дюшка вздохнул. Он понятия не имел, что ему делать с этой Ринной. Дюшка молчал. У Ринны был совершенно убитый вид. Она больше не плакала.
– Тогда убейте меня, пожалуйста! – попросила Ринна. – Всем магам нужно убивать. Вы можете меня убить и забрать мою силу. А…
«Что за бред она несет!» – подумал Дюшка, в его доп-памяти не было ничего подобного, были ученые Земли-13, которые называли себя магами, но… Но они никого не убивали!
– Хорошо, раз вы не хотите меня убивать, может, вы можете отправить меня туда? – Ринна Слунн указала пальцем на куб с изображением Океана. – Я дождусь непогоды, войду в него и распадусь на кусочки!
Дюшка молчал. Однако молчал он слишком выразительно, его брови находились на середине лба от удивления.
– Но откуда ты…
– Бабушка рассказывала. И про карты рассказывала! – Ринна указала на куб с изображением карты – карта была Уровень Сампи, масть – роги. – И про черные нити говорила, только про нити я не верила.
– Про какие нити? – осторожно поинтересовался Андрей.
– Да которые тут у вас из ниоткуда висят! – пожала плечами Ринна. – Их никто не видит, но я вижу и вы, маги, тоже видите, я же вижу что вы видите, что…
– Хмм…
– В общем, поэтому убейте меня поскорее, пожалуйста!
Вывод никак не соответствовал предыдущей тираде.
– Ринна, дело в том… – начал Дюшка, но закончить фразу ему не удалось: черные нити, оставленные Ризенгри, напряглись, разворачивая новую сокращалку, и «из ниоткуда», как, взвизгнув, решила Ринна, в пространстве купола-отдыхальни нарисовался торс Ризи.
– Клюшка, я балда, забыл тебе еще вот это записать, держи! – скороговоркой проговорил Ризи, протягивая Клюшкину какой-то брусочек.
– Что это? – не понял Андрей.
– Карты.
– К «Маленьким каникулам»? – Он принял колоду из рук Ризи. Ринна при этом дико взвизгнула. – Какие странные карты!
Карты в самом деле были не очень похожи на карты: квадратные, каждая карта двумя диагоналями делила поле карты на четыре части, на каждой части было нарисовано полкартинки.
– Это колода «Мебиклейн» для новой игры, – скороговоркой объяснил Ризи. – Надо не угадывать, а какая попадет – та твоя, найдешь половинку, станешь с ней Мебби Клейном, свяжетесь нитями, найдете сокращалку, попадете на Пи! Пока!
И он исчез.
– Бес, ты… – начал Дюшка, но, увидев, что Ризенгри уже нет, повернулся к Ринне: – Это мой друг, и… Эй, ты чего?
Ринна валялась на полу. Но не с целью катания от восторга или исполнения песни. Она находилась в глубоком обмороке. Дюшка сразу догадался почему. Это он видел Ризи в его нормальном обличье. А бедная Ринна наблюдала, как из ниоткуда появилась живая черная сопля, светящаяся изнутри, отрастила ногу-псевдоподию и потянулась к величайшему магу, готовая поглотить его.
Дюшка покачал головой, свернул экраны инфошара и сунул шар в карман, а колоду карт положил на столик. И стал приводить в чувство девушку.
– Эй, Ринна, все окончилось!
Ринна открыла глаза:
– Что? Что это было, о величайший маг Анн Дрей? Тебя хотела поглотить тьма?
«Иногда надо врать, и сейчас именно тот случай!» – понял Дюшка. И картинно удивился:
– О чем ты говоришь, прекрасная Ринна? Тебе снился сон? О, тебе снился сон, да!
Ринна поднялась с пола, вид у нее был растерянный, взгляд недоверчивый.
– Ты вошла и упала, – спокойно проговорил Дюшка. – И тебе что-то приснилось. Но уже все позади.
– Ага… – пробормотала Ринна. – Ага. Приснилось. А… А это?
Она вдруг сделала резкое движение в сторону стола (Дюшка никак не ожидал такой прыти) и схватила со стола колоду карт. Точно рассчитать свой бросок она не смогла и смахнула колоду на пол. Карты разлетелись веером, но одна осталась в руке Ринны.
Дюшка заметил, как в тот момент, когда карта оказалась в руке девушки, ее бело-розовое мутосвечение сузилось, превращаясь в полноценную мутонить. Ринна явно почувствовала что-то неладное, поскольку замерла и уставилась на свою руку. По мере того как она смотрела, нить становилась ярче и прочнее, она начала расти в новом измерении, разворачивая пространство. И пусть диаметр этого разворачивания был очень мал и далек от сокращалки, в которую могла бы влететь оса или муха, но процесс этот продолжался.
