— А не проще договориться?
— С кем и о чем? Нам просто нечего предложить.
— Да вы что? Одни ваши медкапсулы — это же черт знает что. Да за обладание таким девайсом, да хотя бы за возможность попользоваться им земляне пойдут на все.
— Медкапсулы мы никому не дадим. Да и без толку это. Чтобы ими воспользоваться, нужны специалисты. Своих людей я никому не отдам, а учить чужих? Мне это надо? А насчет попользоваться… Кто ими будет пользоваться? Лечить зажравшихся чиновников и толстосумов? Нет, я против чиновников и толстосумов ничего не имею. Без них тоже нельзя. Но ладно бы лечить своих. А ведь шила в мешке не утаишь. Узнают об этом быстро. И что, будем лечить и омолаживать Рокфеллеров, Ротшильдов и других подобных козлов? А ведь они, как узнают, сразу начнут шантажировать нас уничтожением нашей и вашей, кстати, бывшей страны. И что? Что будем делать?
— А вы что, с вашими возможностями их приструнить не сможете?
— Ну, во-первых, не с вашими, а с нашими. Привыкайте, Павел Николаевич. А во-вторых, возможности у нас, конечно, о-го-го какие. Мы в принципе за полчаса можем всю Америку превратить в выжженную пустыню. А оно нам надо? Там что, нелюди? Сволочи они, конечно. Я их и сам не люблю, но не до такой же степени.
— Да, согласен, это не выход.
— Вот-вот. Так что подумайте над этим.
— Ник, а если связаться только с одним человеком? С нашим президентом? Мужик он вроде неплохой. Правда, к власти пришел как-то странно. Наверняка с согласия американцев. Назначил-то его своим преемником Ельцин, а тот без разрешения американцев и чихнуть не мог. Но, во всяком случае, сейчас он пытается от опеки тех самых американцев избавиться. И вроде у него это получается. Человек он, правда, еще не старый и со здоровьем у него все в порядке, но и не юноша. Если привести его организм в порядок, думаю, он будет нам благодарен. А помощь такого человека многого стоит. Правда, он тоже не всесилен, но одного олигарха уже посадил. Может, и до других доберется.
— Не знаю. Мне это не очень нравится. Я вообще не собирался связываться с кем-то из властей предержащих. Чревато это. Может, он и неплохой человек, но не надо забывать, что он прежде всего глава государства. А тут уж плохой-хороший — роли не играет. Есть только одно — государственная необходимость. Так что можем нарваться.
— Да мы и не будем у него ничего просить. Просто поможем из уважения. А он, может, потом как-нибудь придержит своих псов или предупредит нас, в крайнем случае. Если объяснить ему, что это надо не нам, а ему. Что этим он спасет как раз своих же людей.
— Ну, не знаю. Все-таки, Павел Николаевич, давайте не будем спешить. Человек он, как вы говорите, еще не старый, и со здоровьем у него все в порядке, зачем же нам к нему лезть? Только ради того, чтобы он испытывал в отношении нас чувство благодарности? А нам его благодарность нужна? И повторюсь, он государственный деятель. Не сдаст ли он нас тем же американцам ради каких-то преференций для своей страны? Или вдруг решит разобраться нашими руками с американцами или еще с кем? Устроить провокацию не так уж и трудно. А мы ведь ради своих людей такую резню можем забабахать, что мало никому не покажется. Так что набирайте людей, создавайте совместно с Олегом нормальную службу, а все остальное как-нибудь потом. Мы еще не раз сюда прилетим, и если в самом деле возникнет такая необходимость, свяжемся и с ним, и с кем угодно. Это несложно. Все на этом. Олег, раз уж нам придется здесь задержаться, организуй вывоз людей на остров. Можно задействовать штурмовые боты. Земные РЛС их все равно не заметят, а чтобы их не заметили визуально, летайте по ночам. Там ведь до сорока штурмовиков в скафандрах и с обвесом помещается, так что полсотни человек зараз перевезти можно. За ночь всех и перевезете. А то они здесь скоро с ума сходить начнут. А нам еще лететь чуть ли не месяц. Все, идите.
Они поднялись. Почти синхронно. Сразу видно вояк. Хотя ни тот, ни другой к настоящим воякам отношения не имеют — один летчик, другой вообще особист. Но выправка все равно наличествует.
— Ник, а ведь я не полковник, а подполковник, — заметил Олег.
— Да? Ну, считай, я тебе присвоил очередное звание. Имею право. Все, идите уж, полковники.
Они развернулись и ушли. Ну наконец-то. Что за день сволочной. Ни минуты покоя.
— Николай, — сказал отец, просидевший тихонько все это время в кресле, — какой-то ты стал жесткий, даже черствый. Нет, может, это и хорошо в сложившейся ситуации, но непривычно как-то. Видно, и в самом деле помотала тебя жизнь. Много испытать пришлось?
— Да нет. Нормально все было. Даже сам удивляюсь. Просто повезло встретить нормальных и порядочных людей. Хотя всякое бывало. А насчет жесткости… Да, есть такое. Я ведь не цветочки в прошлом выращивал. И особого пиетета перед человеческой жизнью у меня нет. Будет такая необходимость — убью любого не задумываясь. Но и просто так никого не трону. А будет возможность кому-то помочь — обязательно помогу. Но не в ущерб себе и своим близким. Свои — это свои, а чужие — это чужие. Так уж меня учили. И считаю — правильно учили.
— В Содружестве? Расскажешь о нем?
— Да что там рассказывать? Если двумя словами, то с одной стороны — райское место, а с другой — настоящий гадюшник. Расскажу как-нибудь. Будем лететь домой, времени свободного будет полно, вот и поговорим о Содружестве. Хотя ты знаешь, вот сейчас вспоминаю и ничего плохого вспомнить не могу. Все плохое как-то выветрилось из памяти. А хорошее все запомнилось. Ладно, все это оставим на потом. Пойдем, что ли, посмотрим, чем там наши дамы заняты.
Дамы перебирали детские вещи. А дети смотрели мультики. Да, с этим надо что-то делать — они от визора не отходят. Наверное, это не очень полезно.
— Девушки, чего такие невеселые? — спросил отец.
— Половина вещей на выброс. Дашке мало, — ответила мама. — Ведь покупали без нее, на глаз.
— Ну, почему сразу на выброс? Пригодится еще, — заметил он.
— Ник, мне девочки сказали, что кто-то собирается на планету, вещи закупать.
— Да, собираются.
— А нам можно с ними?
— Почему нет? Конечно.
— А куда?
— В Москву, вернее всего.
Мои сразу загрустили. Детям в Москву нельзя, значит, и они пролетают. Мама это сразу заметила.
— Ник, а давай куда-нибудь в другое место отправимся, где о детях ничего не знают.
— И куда? Во Владик, что ли?
— Зачем нам Владивосток? Да там, кроме китайского тряпья, и нет ничего. Можно, например, в Париж. Там и вещи можно подобрать поприличней.
— Ну, если именно за тряпками, то тогда уж в Милан. Все-таки признанная столица моды, — заметил отец.
— Ну, можно и в Милан, — согласилась мама.
— Подождите. Какой Париж? Какой Милан? Вы вообще о чем? Этим даже и не я занимаюсь, а Олег с Дашей.
