— Дашенька, и зачем ты это сделала?
— Ты же сам говорил, что за оскорбление надо наказывать. — А ты что, английский язык знаешь?
— Нет, но он так громко кричал, и у него было такое злое лицо.
— А ты не подумала, что папа и сам может с ним разобраться?
— Я не успела подумать. Я плохо поступила, да? — Она уже чуть не плакала.
— Не переживай, все ты сделала правильно, — улыбнулся я ей и погладил по голове. Не хватало еще из-за какого-то придурка собственного ребенка гнобить. — Но больше постарайся так не делать. Папа сам разберется. Вот если меня не будет рядом, тогда да, тогда можешь наказывать за оскорбление сама. Хорошо?
— Хорошо.
Ну, вот и замечательно, уже улыбается. Молодец, успокоилась. А теперь нам надо делать отсюда ноги. Неизвестно, что еще придумает этот раненный в зад консульский служащий. Как он, кстати, так быстро здесь оказался? Или консульство рядом, или бухал здесь же вместе с тем хамом, которого Инга грохнула. Да это в общем-то уже и не так важно.
— Ребята, а пойдемте гулять. Что-то мы здесь засиделись.
Я взял Никитку на руки, и мы вышли из номера. Спускались на лифте. Покойника уже утащили. Интересно, что с ним Инга сделала? Сердце остановила? Или еще что? Теперь и не узнаешь.
В фойе я подошел к портье и попросил его вызвать такси. Он немного наклонился ко мне и прошептал:
— Синьор, вам лучше не возвращаться сюда. Они могут натравить на вас департамент опеки и отобрать у вас детей.
Потом стал звонить и вызывать такси. Я достал сто евро и положил на стойку.
— Заберите деньги, синьор. Вызов такси входит в мои служебные обязанности.
— Купите что-нибудь вашим детям. Это подарок от моей дочки.
Нет, ну надо же — и десяти минут не прошло, а весь отель уже знает о происшедшем. А пиндосов здесь не любят. Хотя где их любят-то?
Мы вышли из отеля и через пару минут уже сидели в такси. Поехали мы к замку Сфорца. Все-таки я хотел на него посмотреть. Осмотреть его как следует не удастся, детям это неинтересно, но хоть снаружи. Да, в музей я уже не попаду. Что-то настроение у меня не музейное. От замка прошли к парку Семпионе. Собственно, и идти никуда не надо было. Я так понял, это и был в общем-то замковый парк. Только почему парк Семпионе, а не парк Сфорца?
Пока дети носились по лужайкам, связался с Мишкой. Объяснил ему ситуацию. Договорились, что он пришлет за мной машину, как только нам надоест дурака валять в парке. Она им в принципе не нужна. Они сейчас зависли в каком-то модном салоне, где и пообедают. А мы отправимся на их ферму. Заверил меня, что пугаться названия не надо — это такой же отель, только небольшой и в деревенском стиле. И чтоб я не волновался, предупредил, что удобства там не во дворе, как в наших деревнях, а все в номерах, как и в обычном отеле. Они заняли всю эту ферму, так что располагаться можно где угодно. Ну вот и прекрасно. Есть где голову приклонить. Правда, Милан мне уже разонравился, и я решил отправиться с детьми на остров. Вот вечером и улечу. А мамы могут и дальше по салонам шастать.
Сходили на пруд. Пытались покормить уток, но было нечем. Пошли на детскую площадку — там уж они оторвались. Даже подраться умудрились. Наши, конечно, победили. Естественно, они-то действовали уже слаженной парой, а их противники все сами за себя. Долго извинялся перед итальянскими мамашами. Правда, одна из них оказалась немкой. Извинился и перед ней. Сначала она все губы поджимала, но когда я извинился перед ней на немецком, оттаяла. Немецкий я, правда, здорово подзабыл, но ничего, поняла. Посидел, поболтал с дамами. Дети все хвастались, что у них целых две мамы. Хорошо, что никто не знал русского, а то бы нехорошо получилось. Все-таки тут в основном католички, а не мусульманки, могли бы и не понять. Потом пошли обедать в небольшое кафе, здесь же, в парке. Пицца здешняя мне тоже не понравилась. Зато дети уплетали с огромным удовольствием. На корабле опять придется им организм чистить. Химии небось набрали по самое не могу. Зато удовольствие получили.
На выходе из парка нас уже ждала машина. До фермы этой самой пилили часа полтора. Пробок тут не меньше, чем в Москве. Наконец доехали. Детей сразу уложил спать в номере родителей. Ну и сам прилег в холле, на диване.
Поспал часа два, потом прибежали дети. Вышел с ними во двор. Ничего так, симпатично. Сад, лужайка, беседка. Достал из холодильника бутылку вина, сок детям и фрукты и расположился в беседке. Дети носились по двору, а я кайфовал в беседке. Так до вечера и прокантовался. А вечером приехали наши аж на трех микроавтобусах. Затарились они полностью. Завтрашний день решили посвятить культурной программе. Ну а мы собрались на остров. Я в принципе своим предложил остаться еще на день, но они категорически отказались. Ну и прекрасно.
Ужинали во дворе. За домом стоял длинный стол и лавки, вот там все и разместились. Я рассказал о героической битве Даши с чудищем заокеанским, лупоглазым. Парни смеялись и хвалили Дашку. Девушки тоже хвалили, но посматривали с опаской. Зато Инга ее зацеловала, называя маминой защитницей. Вечер провели здорово. А потом прилетел бот. Мы загрузили все купленные вещи и полетели сначала на корабль, там разгрузились, оставив все пока в моей каюте, много места безразмерные сумки не займут, а потом уж девушки со своими тряпками разберутся. И улетели на остров.
А на острове уже взошло солнце. Народу, правда, было еще немного, не проснулись еше. Нам выделили две спальни в одном из домиков, и мы решили до обеда поспать. Но не тут-то было. Никитка, которого несла на руках Кини, проснулся и увидел море, вернее лагуну. И все, о сне можно было забыть. Он тут же разбудил своими криками Дашку, и они потребовали немедленно пойти купаться. Только и смогли, что сами переодеться и детей переодеть. Но на пляже я спихнул детей девчонкам, а сам расстелил полотенце в тенечке и завалился спать. Ну, спать мне, конечно, не дали. То Дашка прибегала, то Никитка, и с восторгом мне что-то рассказывали. Но подремать урывками все же удалось. Ничего, после обеда уложим детей спать и сами завалимся.
Но и после обеда поспать не удалось. Сначала со мной связался Олег:
— Ник, мне тут Вит переслал больше тридцати заявлений.
— Каких еще заявлений? — удивился я.
— О воссоединении семьи. Ты же сам на собрании обещал рассмотреть просьбы людей о воссоединении с родственниками. Вот, больше тридцати желающих.
— Да? Мне казалось, что я их достаточно напугал. Вот ведь хрень какая. Так мы отсюда никогда не улетим. Но что-то делать надо — обещал ведь. Придется разговаривать с каждым. Тут ведь всякое может быть. Кто-то, может, искренне заблуждается. Кто-то, наоборот, нашими руками хочет напакостить своей бывшей или бывшему. Если, предположим, человек знает, что, пока он валялся на больничной койке, его жена гуляла напропалую. Захочет он отомстить? Он ведь понимает, что с ним она никуда не поедет, его она уже похоронила, и все ее жизненные планы его уже не включают. Сунемся мы к ней, она нас пошлет. И вот она уже с чистыми мозгами, сидит, слюни пускает. Может такое быть? Может. А может, наоборот, любящая жена, сидит дома слезы льет да деток малых успокаивает и гадает, как им дальше выживать. Или родители престарелые. И такое может быть. Так что с каждым надо беседовать индивидуально и очень вдумчиво.
