– Извини, Саш, сейчас у меня нет времени.
– Но это займет час, ну два от силы!
– Извини, – повторил он. – Сейчас я действительно не могу.
– Чем таким важным ты занят, что готов пожертвовать жизнями своих учеников? – не сдержалась Саша. Если бы дело было в его дочери, он так бы и сказал. – Я думала, ты ухватишься за возможность хоть как-то перед нами извиниться!
Антон повернулся к ней, глаза его полыхнули огнем. Саша ждала, что он сейчас скажет, что ни в чем перед ними не виноват, но он не сделал и этого.
– У меня нет времени, серьезно, – как попугай, повторил он.
Саша резко вскочила с дивана, глядя на него теперь с настоящей ненавистью.
– Да пошел ты к черту! – выдохнула она. – Без тебя разберемся. К счастью, нас еще четверо, найдется, кому провести этот гипноз и без тебя!
Она рванула к выходу, уже не вслушиваясь в то, что он говорит ей в спину. Вот дура сентиментальная, вспомнила, каким хорошим он был! Как был козлом, так и остался, люди не меняются, и дерьмо из них никогда не лезет внезапно.
Их ведь действительно еще четверо. И пусть Коростышев живет далеко, но Сергей Родионов здесь, в Питере. Главное, чтобы он еще не растерял навыков. Но если что, она поможет ему вспомнить, решила Саша, уже набирая номер последнего, седьмого человека их маленькой группы. Пусть он не такой сильный, как Антон, но у них все получится. Не может не получиться.
10 июля 2014 года, 13.30
Сергей Родионов Сашиному звонку очень удивился. Он не приехал на встречу на озере, потому что совсем недавно его жена родила двойню и молодой маме требовалась любая помощь мужа. Не слышал он и о гибели однокурсников, потому что весь его мир сузился до подгузников, срыгиваний, колик и прочих прелестей младенцев, а также бабок с давлением – Сергей работал неврологом в местечковой поликлинике. Ничего такого с ним самим не происходило, и когда Саша рассказала ему о своих и Лариных видениях, он только хмыкнул.
– Сань, мне скоро всякое начнет мерещиться от недосыпа, а не от чьего-то там гипноза.
И тем не менее помочь Сергей согласился, хоть Саше и пришлось долго и по несколько раз объяснять ему, что именно от него требуется. Гипноз Сергей забросил почти сразу после того, как Антон распустил группу. Саша не знала, какой именно «опыт» преподнесли ему, но и не расспрашивала. Какая разница? Зато обещанный ею крутой молокоотсос по оптовой цене заставил его приехать в этот же день еще до обеда. Оставалось только уточнить, есть ли у Максима на складе такая вещь.
Гипноз решили проводить в квартире Рейхердов. Максим к тому времени уже выспался и умотал на работу, Сидоровы и Нев были чем-то заняты, приехал лишь Войтех. Они здраво рассудили, что присутствовать всей толпой не имеет смысла, но кто-то один должен быть. Саша не была уверена, что Сергей внимательно слушал все ее объяснения, а сама она подсказать в процессе ничего не сможет. Войтех должен был следить за гипнозом и направлять вопросы.
Справиться быстро у них не получилось. Сергей давно не практиковался, опыта у него было мало, Саша нервничала, злилась, подсознательно считая, что смогла бы лучше и быстрее.
– Да ты просто сопротивляешься! – возмутился Сергей, когда она высказала ему претензию.
– Это ты не сильно стараешься!
Не исключено, что они поссорились бы и ничего не получилось, но проблему решила Лариса. Она молча поднялась, вышла из гостиной, где они проводили сеанс, и вернулась полминуты спустя со стаканом и початой бутылкой коньяка в руках. Плеснув в стакан карамельно-коричневой жидкости, она протянула его Саше.
– Выпей! – тоном, не терпящим возражений, велела Лариса. – Ты действительно сильно напряжена и сопротивляешься, даже я это чувствую. – А ты, – она повернулась к Сергею, – старайся лучше. Если ты думаешь, что мы тут в игрушки играем и до тебя оно не доберется, то сильно ошибаешься. Просто твоя очередь еще не пришла. Хочешь оставить жену с двумя младенцами на руках одну?
Сергей стиснул зубы и промолчал, а Саша, на секунду задумавшись, залпом опрокинула в себя содержимое стакана. Наверное, она действительно подсознательно сопротивлялась гипнозу. Последний раз, когда она ему подвергалась, оставил слишком болезненные воспоминания, а как хорошо подобный опыт умеет ставить блоки, она знала прекрасно.
Коньяк сделал свое дело: ноги и руки стали ватными, а мысли в голове спутались, потекли чуть медленнее и плавнее, и наконец Сергею удалось вовсе остановить их ход.
На берегу озера, как и было задумано, они с Ларисой оказались вдвоем. Саша надеялась, что они действительно здесь вдвоем, а не ее подсознание просто добавило сюда Лару по велению Сергея. Это был не совсем классический гипноз, скорее глубокий гипнотический сон на двоих, и как именно поведет себя реальность, никто из них не мог сказать наверняка.
Озеро выглядело даже не сонным, а по настоящему мертвым. Они перенеслись в ту ночь, когда здесь гремела музыка, слышались голоса и смех однокурсников, собирающихся в лес за цветком, по воздуху разносились запахи алкоголя и жареного мяса, но сейчас все это напоминало декорации. Им предстояло воссоздать эту реальность, сделать ее такой, какой она была в тот вечер, плавно подвести к моменту, когда они обе одновременно видели существо. Даже подозревая, что это может быть проекция Вити Селуянова, Саша все равно продолжала мысленно звать его существом. Что-то внутри нее противилось осознанию, что это тот самый веселый и задорный Коровьев в нелепом клетчатом костюме, который делился с ней конспектами и подсказывал на экзаменах. Она представляла, каково Ларе, ведь та знала его гораздо ближе. Хотя, если учесть их отношения, возможно, ей было проще. Когда знаешь истинную сущность человека, поверить в его плохие намерения проще.
На то, чтобы полностью, до мельчайших деталей, воссоздать момент встречи с существом, ушло много времени. У Саши и Лары воспоминания несколько разнились, поскольку все происходящее тогда они видели под разными углами, и Сергею с трудом удалось привести их к общему знаменателю.
Саша стояла среди темных, мертвых деревьев, на ветках которых не шевелился ни один листок, и чувствовала, как по спине пробегает холодок. Прямо перед ней застыл в нелепой позе пока еще живой Гриша. Он занес ногу для следующего шага, но пока так и не опустил ее. А прямо перед ним росло то самое дерево, с которого он сорвется пару минут спустя. Пока же ему ничто не угрожало, но от понимания того, что вскоре произойдет, и от невозможности изменить это хотелось кричать.
Саша обернулась к напоминающим статуи однокурсникам. Когда-то давно в одном журнале ей попалась иллюстрированная статья о японской деревне, в которой какой-то чудак установил восемьсот статуй божеств и своих знакомых. Статуи от времени потемнели, и фотографии вызывали весьма тревожные чувства. Саша сейчас ощущала себя так, словно оказалась в той деревне. Замерший вокруг мир, молчаливые, не дышащие и не шевелящиеся люди вызывали какой-то животный ужас. Полная тишина давила на уши и на психику, усугубляя ощущения.
