Юра выслушал внимательно, безо всяких снисходительных улыбок. Покосился на ее руки без колец:
– Не замужем?
– Жду принца, – взглянула в его серо-стальные глаза с вызовом.
– Он у тебя обязательно будет, – в его голосе прозвучала грусть.
«Он уже есть!» – уже раскрыла рот, чтобы вскричать.
Но Юрий лишь потрепал ее по плечу:
– У тебя все получится. Я знаю.
И это оказалось последний раз, когда она его видела.
Ощущение, словно прощаться приходил.
Промчалась неделя, месяц, два – ни Гаврошка, ни Юрий в ресторане больше не появлялись.
Ирина грустила. Рявкала на клиентов, ссорилась с поварами. Начала выпивать, хотя знала: путь порочный, многих товарок привел сначала к наркологам под капельницы, а потом на самое дно. Как-то внезапно она осознала: ей скоро тридцать, и замуж она, наверно, не выйдет. Где взять подходящего спутника? Неудачники ее не интересуют, а успешные – все при красотках.
Юрий снился каждую ночь. Воображение сходило с ума. Она представляла: он попал в аварию, парализован, несчастен. Страхолюдина, естественно, сделала ручкой. Эх, прийти бы в больницу, броситься к его ногам, закричать: «Я всегда буду с тобой! Ухаживать, кормить, лечить!»
Но только где его искать? Даже фамилии не знала. Может, хотя бы проклятый ресторан бросить, где все напоминает о нем?
Ира обычно оставалась до последнего посетителя, но когда подсчитала, что не видела Юрия уже девяносто один день, поняла: баста. Она страшно устала быть железной, незаменимой. И вообще больше не может. Жизнь – некогда искушающая, рассудочно разложенная по полочкам – обратилась в бессмысленный поток дней. Зачем нужна карьера, если не с кем разделить радость успеха? И пентхаус на Кропоткинской (давняя мечта) бессмысленно покупать, если он все равно будет пуст. Юрий исчез навсегда, а больше никто ей не нужен.
Но какая-то почти космическая связь оказалась у нее с любимым мужчиной.
В самый черный день, когда депрессия накрыла с головой, к Ирине подошел начальник охраны. Буркнул:
– Сделал я, что ты просила.
Ира не знала про Юру ничего – только номер машины, на которой он иногда приезжал сам и привозил свою горе-красотку. Ну, и попросила коллегу хотя бы какую информацию добыть.
– Выяснил: тачка его, – пробасил охранный босс.
И сообщил ей адрес, где проживал владелец. Улица Профсоюзная, дом 100. Элегантно.
Фамилия у недосягаемого оказалась потрясающая – Юнкер.
– Спасибо! – Ира улыбалась крайне редко.
Шеф службы безопасности проворчал:
– Чего всегда хмурая ходишь? А сейчас смотрю на тебя – будто солнышко вышло. – И вздохнул: – Но зря ты, Иришка, бегаешь за ним. Гнилой он парень.
Она отрезала:
– Мужчину женщина лепит.
– Так Юрий твой вроде со своей скульпторшей приходит, – усмехнулся охранник.
– Слушай, кто она такая? – задумчиво спросила Ира. – Страшна ведь, за собой вообще не следит. Что он в ней нашел?
– Так у твоего любимца глаза-то стальными только кажутся, – философски заметил ее собеседник. – Тряпка он. А девица его, сразу видно, из гранита. Вот и командует им. Сильные к себе всегда притягивают.
Реплика Ире понравилась. Слава богу, и сама не слабачка. Сможет, если что, перехватить знамя.
Но пока что нужно было хотя бы понять, куда Юрий исчез.
И несчастная официантка, пусть понимала, что творит несусветную глупость, отправилась – в ночи, стрелки спешили к одиннадцати – в Беляево. На Профсоюзную, 100.
От метро оказалось недалеко, Юрина квартира ярко светила со второго этажа всеми окнами.
«Что у него за баба, даже шторы не повесит!» – возмутилась Ирочка.
Зато ей оказалось удобно и спокойно схорониться за деревом, жадно рассмотреть, как любимый живет. И его самого увидеть.
Вот и он.
Юрий стоял у окна, курил. Квартира выглядела захламленной, типично холостяцкой. На заднем плане – бардак, коробки из-под пиццы, бутылки. Ни единой картиночки, фотки, салфеточки, вазочки. Шкафы кухонные – будто со свалки. Спальня тоже абсолютно спартанская. И – ни следа, ни намека на женщину! Может, эта его доходяжка живет отдельно? И у Иры все-таки есть шансы за любимого побороться?!
Девушка столь увлеклась бесплатным кино – чужой быт, без занавесок, в ярком свете, – что утратила всякую бдительность. Выступила из-за дерева – поближе к Юрию, впитать каждую его черту. Но не учла, что оказалась прямо под уличным фонарем, и он ее увидел.
Отреагировал мгновенно. Распахнул окно, выкрикнул с удивлением:
– Иришка?
Девушку бросило в краску – стыд-то какой!
Счастье, что каблуки оставила на работе, а в плоскоходах удирать легко.
Впрочем, Юрий за ней и не гнался.
Метров через сто она оглянулась и увидела уже только его контур. Там же, на кухне. С новой сигаретой в руках.
Она приехала домой поздно и почти всю ночь не спала. Представляла, в поту и кошмарах, как назавтра Юра снова приходит в ресторан со своей вечно лохматой спутницей, оба косятся на нее, хихикают. А то и администратору жалуются.
«Корова я безмозглая! – кляла себя официантка. – Под окнами у клиента стоять, это ведь как надо опуститься!»
На работу следующим днем заставила себя выйти огромнейшим усилием воли.
Но Юрий со своей дамой – как и три последних месяца – опять не появился.
А спустя два дня, когда она отпахала до последнего клиента, то есть почти до трех утра, и брела в сторону Садового, потому что на Новом Арбате, где их ресторан, таксисты даже для своих ломят сумасшедшие цены, вдруг услышала:
– Ирусик, стой!
Обернулась – и увидела Юрия. С букетом ромашек.
Это был действительно он. Один. Невыразимо прекрасный. И протягивал цветы – ей.
Тут нервы сдали, и девушка горячо разрыдалась. Когда мужчина приблизился, попытался утешить, обнять, вскрикивала горько:
– Ты пришел посмеяться? Издеваешься надо мной, да?!
Довопилась до того, что двое тоже припозднившихся подростков остановились. Опасливо оглядели мускулистого Юрия. Но все-таки один из них неуверенно проговорил:
– Эй, мужик! Отстань от девушки!
Ирочка взглянула на незваных защитников с ужасом – и бросилась Юре на шею.
Дальше – просто: вихрь понес их к ней домой.
Потом пыталась вспоминать, но ни единой детали в памяти не сохранилось. Как добирались? Ели ли что? Где разделись?
Очнулась только под утро. На кровати. Голая.
