— Так было бы лучше, — кивнул Петровский. —
Но, насколько я знаю, у вас есть свои аналитики.
— Верно, — снова засмеялся губернатор. Смех был
натянутым и фальшивым. Наконец спросил:
— Вы знаете, зачем я хотел с вами встретиться?
— Не имею понятия, — соврал Святослав Олегович.
— Речь идет о вашем кандидате в депутаты, которого вы
поддерживаете, — пояснил губернатор, — об этом выскочке Абрикосове. Я
не думаю, что вы выбрали лучшую кандидатуру
— Мы не выбираем, — возразил руководитель
«Миллениума», — мы помогаем тем, кто к нам обращается.
— Не нужно, — поморщился губернатор, — я
знаю, кто стоит за Абрикосовым. Компания «Финойл» известна не только в нашей
стране, но и во всем мире. Однако они просчитались, если решили, что могут
хозяйничать и в нашей области.
— Не могу понять, зачем вы меня позвали, — в
сердцах произнес Петровский. — Если у вас есть разногласия с руководством
компании «Финойл», то лучше выскажите ваши претензии их представителю, а никак
не мне.
— Верно, — согласился губернатор, немного остывая.
Затем неожиданно поднялся и прошел в комнату отдыха. Ничего не объясняя, он
вернулся с дипломатом в руках, поставил его на стол и эффектно открыл.
Петровский глянул на содержимое чемоданчика. В нем лежал
миллион долларов. Он знал это и без подсчетов. В такие дипломаты помещалось
ровно сто пачек денег.
— Здесь миллион долларов, — мрачно сообщил
губернатор. — Я думаю, нам не нужны лишние разговоры. Берите деньги,
забирайте вашу американо-еврейскую команду из моей области, и чтобы я о вас
больше никогда не слышал.
Петровский вновь посмотрел на чемоданчик и усмехнулся.
Причем выразительно, чтобы его ухмылку увидел губернатор. Он помнил, как вчера
смеялся над его деньгами Симонов, и понимал, что самая обидная реакция — смех.
— Почему вы смеетесь? — взорвался
губернатор. — Здесь миллион долларов. Или вам мало? Убирайтесь из моей
области. Мы все равно не допустим, чтобы Абрикосов стал депутатом
Государственной думы. И «Финойл» вас больше поддерживать не будет. Им нужно
провести своего губернатора в Магадане. Поэтому они договорились разменять
губернатора на трех депутатов.
— Я все-таки не понимаю, при чем тут мое
агентство? — тихо спросил Петровский. — И почему вы оскорбляете моих
людей, называя их американцами? Среди приехавших сюда аналитиков есть один
человек, у которого было гражданство США. Но он бывший одессит и сейчас
российский гражданин. А больше у нас нет американцев. И почему вы предлагаете
мне такие большие деньги? Я ничего не понимаю.
— Не устраивайте мне здесь спектакль. Тоже мне,
благородная девица! — со злостью проговорил губернатор. — Вы все
прекрасно понимаете. Забирайте деньги и уезжайте отсюда. Если бы вас не
поддерживали в Москве, я не стал бы предлагать вам деньги, неужели вы этого не
понимаете? Я просто раздавил бы вас, как грязных тараканов.
— Приятное сравнение, — снова улыбнулся
Петровский, — но мне не нужны деньги.
— Хорошо, — отодвинул в сторону дипломат с
деньгами губернатор, — тогда скажите, что вам нужно.
— Если вас это интересует. — Улыбка Петровского
сводила с ума его собеседника. — Наше аналитическое агентство выдает свои
рекомендации действующим политикам, и мы считаем, что на выборах в
Государственную думу по одному из ваших округов победит кандидат Абрикосов.
Если вам такое положение дел не нравится, очень жаль, но я ничего не могу с
этим поделать. Лишь одно я могу вам твердо обещать — ваш кандидат не пройдет в
депутаты, в этом вы можете не сомневаться.
Губернатор усмехнулся. Затем покачал головой.
— Смело, — отреагировал он, — смело и нагло.
Пользуетесь тем, что у вас есть знакомства на самом верху? Только напрасно вы
так гордитесь вашим положением. — Я думаю, что ваш Абрикосов не победит.
Он не может победить. Здесь нет подслушивающих устройств, и я могу вас
заверить, что, если понадобится, мы поменяем все урны с бюллетенями, поменяем
все бюллетени, но добьемся нужного нам результата. При любых обстоятельствах,
при любых.
— Желаю успеха, — отозвался Петровский. — Я
думал, у нас будет серьезный разговор. А вы позвали меня за столько километров,
чтобы банально угрожать. Глупо и несерьезно. Уже завтра сюда приедут
корреспонденты всех центральных каналов. Совершенно случайно я узнал, что
группа международных наблюдателей будет работать именно в вашей области. Вы
считаете, что сможете заменить все урны с бюллетенями? Карты вам в руки. Но
боюсь, у вас ничего не получится, контроль будет слишком плотным. На каждом
участке будут наши наблюдатели. И плюс еще наблюдатели от левой оппозиции,
которые вас так не любят. Губернатор, сжав зубы, злыми глазами глянул на
собеседника,
— Мне звонили из Москвы, — наконец выдавил
он, — они требуют, чтобы я провел директора комбината. Скажите, что мне
делать?
— Стараться изо всех сил, — посоветовал Святослав
Олегович. — Но в итоге вы все равно проиграете. И мой вам совет: уберите
вашего директора с комбината. Его не любят в народе. Очень не любят.
— У них контрольный пакет акций комбината, —
возразил губернатор. — Я ничего не смогу сделать, а они контролируют треть
области.
— Тогда они могли бы победить и без вашей помощи. А вместо
этого просят вас им помочь, — возразил Петровский, — значит,
чувствуют себя недостаточно уверенно.
Губернатор замолчал. Очевидно, он обдумывал создавшуюся
ситуацию. Молчание длилось целую минуту.
— Я не могу пропустить кандидата «Финойла», —
наконец признался он, — для меня будет лучше, если пройдет кандидат от
коммунистов или даже от ЛДПР, только не от правых. У меня четкие указания из
Москвы.
— Почему им так не нравится «Финойл»? — лицемерно
полюбопытствовал Петровский.
— По-моему, им вообще не нравятся все олигархи, —
ответил губернатор, — хотя кому как не вам знать об этом. Это ведь ваше
агентство формировало нынешнюю власть. Я даже слышал байки, что вы помогали и
предыдущему президенту в девяносто шестом году.
— Не помню, — усмехнулся Петровский, — прошло
много лет.
— Что нам делать? — вновь спросил
губернатор. — Я знаю, что вы разумный человек. Очень разумный. И я хочу с
вами договориться, а не враждовать. Как мне быть?
— Можно сделать так, чтобы были удовлетворены обе
стороны, — пояснил Петровский и видя, что губернатор заинтересованно
придвинулся к нему, начал излагать свой план.
— Мы можем пойти на компромисс и уступить вашему
кандидату первую строчку в первом туре. Скажем на полтора-два процента. Оба
кандидата гарантированно проводят во второй тур. А во втором побеждает наш
кандидат. И вы можете отчитаться перед Москвой, что сделали все от вас
зависящее, но в последний момент левая оппозиция и нейтральные центристы отдали
свои голоса нашему кандидату:
