Еще вчера, разговаривая с Симоновым, Святослав Олегович
предусмотрел этот вариант. Поэтому и спрашивал у Игоря Сергеевича насчет
мобильных телефонов. Узнав, что их нет, принялся разрабатывать этот авантюрный
план. И хотя Симонов ему лично понравился, пришлось по отношению к нему
поступить жестоко.
Паша выполнил все его инструкции в точности. Ночью он нашел
небольшую больницу в городке Виногробль, находящемся рядом с Курском. А утром,
получив известие о смерти Нечипоренко, немедленно поехал в реанимационное
отделение, где тот скончался. Собственно, он разговаривал со своим
руководителем уже оттуда. О случившемся пока знали только лечащий врач Сидоров
и медсестра. Их обоих посадили в машину «Скорой помощи», дежурившую у больницы.
Бубенцов пообещал каждому еще по тысяче долларов, прежде чем затолкал их в
фургон. Затем его ребята погрузили тело Нечипоренко в другой автомобиль. И
машины с ревом полетели из Курска в соседний городок.
Но это была лишь первая часть плана. Пока Бубенцов
организовывал кражу тела кандидата в депутаты, двое его людей появились на
восьмом этаже дома Симоновых. Они перерезали телефонные провода в квартиру
главного врача и с помощью автогена заварили замок на его входной двери. Все
попытки Симонова и его домочадцев понять, что происходит за дверью, не увенчались
успехом. Им вежливо отвечали, что на лестничной клетке идет ремонт и надо
просто немного подождать. Расстроенный врач обнаружил, что не работает телефон,
но махнул рукой на все происходящее. Была суббота, он мог отправиться на работу
позже обычного или вообще не пойти, в конце концов, его всегда могли найти,
прислав за ним машину. Симонов отправился читать Мураками, и не подумав связать
заклинившую дверь и отключенный телефон со вчерашним поздним
визитером. Тело Нечипоренко привезли в больницу городка Виногробль и
положили в палате, куда перекрыли доступ посторонним. Бубенцов заплатил
несколько тысяч долларов местным эскулапам, приказав никому не входить к
«тяжелобольному» и поехал обратно в Курск, чтобы получить решение судьи
Трохиной.
По дороге он снова позвонил Петровскому. Тот уже находился в
рейсовом самолете, вылетевшем в Москву, а потому не мог разговаривать. Но
телефон он не отключил, и когда Бубенцов до него дозвонился, произнес только
одно слово:
— Ну…
— Дверь заварили, телефон отключили, объяснили, что
идет ремонт, — радостно дорожил Бубенцов.
— Дальше…
— Тело отвезли в больницу, где дежурят мои люди…
— Быстрее говори…
— Еду к Трохиной за решением суда.
Петровский, ничего не сказав, отключился. Паша убрал аппарат
и попросил водителя прибавить скорость. В городе они были через двадцать минут.
И сразу поехали к зданию местного суда. Трохина оказалась на месте. Она
позвонила своей судье и выяснила, что та не возражает против принятия протеста.
Судья и не могла возражать. Утром Бубенцов уже успел побывать у нее дома и
оставил ей конверт.
Трохина внимательно прочитала протест прокурора, затем
вызвала девушку-секретаря и приказала ей подготовить постановление суда об
отмене прежнего решения по поводу участия гражданина Седых Александра
Александровича в выборах по их избирательному округу. Секретарь не удивилась. В
работе суда принятые решения достаточно часто оформляются задним числом. Судьям
бывает сложно переписывать весь приговор, и они нередко зачитывают лишь
последние строчки, а уж затем готовят постановление по всей форме. Такая
практика судопроизводства вообще характерна для работы местных судов от
Смоленска до Камчатки. Справедливости ради следует отметить, что ее применяют и
в других странах СНГ — бывших республиках страны.
— Бубенцов прождал около полутора часов, пока наконец
Елизавета Андреевна не приняла его в очередной раз. Все документы были готовы,
постановление суда скреплено ее подписью и печатью.
— Можете передать его Александру Александровичу и в
местную избирательную комиссию, — весело сообщила Трохина. Ей было
приятно, что она помогла хорошим людям и восстановила справедливость в
отрешении заслуженного учителя,
— Большое спасибо. — Бубенцов взял папку с
бумагами и достал из кармана конверт. — Это вам, — сказал он, положив
его на угол. В нем были две тысячи долларов.
— Что это? — нахмурилась Трохина.
— Деньги за беспокойство, — пояснил Паша.
— Как вам не стыдно, — беззлобно произнесла
судья. — Ну почему вы считаете, что нужно обязательно за все платить? Я
помогла вам, руководствуясь исключительно добрыми чувствами и к вашему
начальству, и к нашему Александру Александровичу.
— Знаю, — кивнул Бубенцов, — но разве мы
хотели вас обидеть? У нас все законно. И протест прокурора, и ваше
постановление. Это наш небольшой презент, на сувениры.
— Ладно, — махнула она рукой улыбаясь. — Тоже
мне сувениры. Идите быстрее. До свидания.
— Всего хорошего. И большое вам спасибо. — Паша
выскочил за дверь, радуясь, что сумел так быстро получить постановление.
Оставшись одна, судья раскрыла конверт, достала деньги.
Сумма ее поразила. Две тысячи долларов! То есть больше шестидесяти тысяч
рублей. Она подумала, что за учителя истории заплатили слишком уж много. И ее
впервые посетило смутное беспокойство. Елизавета Андреевна снова посмотрела на
деньги, затем на копию постановления. «Почему они так заинтересованы, чтобы
Седых принял участие в выборах? — задумалась она. — Можно ведь
отменить выборы и провести их через два месяца. Тогда Александр Александрович
примет в них участие на законных основаниях. Почему они так спешат?»
У нее не было ответа на этот вопрос. Елизавета Андреевна
переложила деньги в сумочку и еще долго чувствовала себя не совсем уверенно.
Дело было не в огромной сумме, которую ей заплатили. Она наконец сообразила,
что такие деньги мог дать только Качанов. Лишь за него могли заплатить две
тысячи долларов. И тут наконец-то поняла, что смерть Нечипоренко могла убрать с
предвыборной гонки и самого Качанова. Почему же раньше ей не пришло это в
голову? Или этот милый человек с таким хорошим честным лицом, который вчера с
ней разговаривал, все-таки ее обманул? Ей не хотелось в это верить. Но
полученная сумма слишком уж нервировала. Поэтому, подняв трубку телефона, судья
набрала номер больны «Скорой помощи».
— Здравствуйте, — сказала она услыщав женский
голос, — с вами говорит следователь межрайонного суда Трохина Элизавета
Андреевна, мне нужен главный врач больницы. — Игорь Сергеевич еще не
пришел, — сообщила девушка, — у них дома, кажется, ремонт. Мы звонили
их соседям. У вас срочное дело?
— Нет-нет. Я только хотела узнать, как здоровье вашего
пациента Нечипоренко. Как он себя чувствует?
— Не очень, — призналась девушка, — но его
кажется, забрали. Я слышала, что его увезли на операцию.
— Куда увезли? — опешила Трохина. — Он же
нетранспортабельный.
— Я не знаю, — ответила девушка, — но врач
разрешил. У него лечащий врач Сидоров, он разрешил забрать больного.
