— Домой, в Москву. — после чего достал телефон и
набрал номер Юлая Абуталиповича. — С Курском и Омском пока все в порядке,
а как у нас в Башкирии?
— Все хорошо, — ответил Юлай, — вот только у
нашего артиста аппендицит.
— Какой аппендицит? — не понял Святослав Олегович.
— Обычный. Увезли в больницу на операцию. Ты не
беспокойся, в Уфе хорошие врачи…
— А если его зарежут во время операции? — закричал
Петровский. — Или внесут инфекцию? Кто будет отвечать? Мы или врачи? Как
ты мог разрешить?
— У него острый приступ аппендицита, — пояснил
Юлай. — Ну почему ты так нервничаешь? Было бы лучше, если бы он умер от
гнойного перитонита?
— Садись в самолет и срочно вылетай в Уфу, —
потребовал Петровский. — Будешь рядом на операции. Если у хирурга вдруг
дрогнет рука, мы потеряем наши контакты с левой оппозицией навсегда. Когда рейс
на Уфу?
— В час ночи, — ответил Юлай Абуталипович, —
вернее, в час двадцать пять. Кажется, семьсот пятьдесят первый рейс.
— Подожди, — неожиданно у Петровского родилась
новая идея, — срочно позвони кому-нибудь из известных журналистов. В самые
популярные газеты. «Коммерсант», «Комсомольская правда», «Известия», в общем,
сам знаешь, куда нужно звонить. Скажи, что мы готовы оплатить им рейс
бизнес-классом в Уфу и обратно. Питание и проживание за наш счет. Расскажи, что
известный артист попал в больницу и мы едем его навестить. После такого пиара
можно будет гарантировать, что он разгромит любого соперника во втором туре.
— Понял, — сразу ответил Юлай, — сейчас буду
звонить. Я полечу вместе с ними,
— Закажи билеты, полетим вместе, — устало произнес
Петровский, — сейчас шесть вечера. Думаю, мы будем в Москве часа
через три-четыре и я успею в аэропорт. По дороге немного посплю.
— Ты так не выдержишь, — предупредил Юлай. —
Тебе нужно отдохнуть. — Отдохну в дороге. — Святослав Олегович не
стал объяснять, что его участие в этом мероприятии резко поднимет акции самого
главы агентства «Миллениум». Не каждый раз руководители крупнейших
аналитических компаний приезжают навестить известных артистов, попавших в
больницу. Это будет очень хороший рекламный ход.
— Тебе что-нибудь еще нужно? — поинтересовался
Юлай.
— У меня все есть. Запасные рубашки, лезвие, помазок.
Леонид Исаакович обо мне позаботился в Омске. Закажи зал официальных делегаций,
я там переоденусь и умоюсь. Заодно можешь подумать и об ужине. — Он убрал
аппарат, посмотрел на притихших водителя и телохранителя и сказал:
— Миша, купи себе обувь по дороге. Музыку не включать,
громко не разговаривать. Я попытаюсь немного поспать. Едем сразу в Шереметьево,
я улетаю ночью в Уфу.
Когда автомобиль выехал из города, Петровский подумал, что и
во второй раз не успел ничего здесь посмотреть. И сразу заснул.
Воспоминания
К концу девяносто девятого года в стране снова была
достаточно сложная ситуация. Взрывы домов, прозвучавшие в Москве, сделали
противостояние в Чечне слишком понятным и близким любому непосвященному. После
случившихся трагедий всякие пацифистские движения, как и поборники мирных
переговоров, потеряли популярность, практически все партии требовали «войны до
победного конца». Даже самые демократические осуждали взрывы домов, хотя прямых
доказательств участия в них чеченских боевиков так и не было предъявлено.
Однако новый премьер начал решительную борьбу с террористами
и сепаратистами. И она стала приносить политические дивиденды. Народ, уставший
от воров и болтунов, поверил сравнительно молодому сорокапятилетнему человеку,
который без лишних слов пообещал на блатном жаргоне ”мочить” бандитов даже в
туалетах. Такого люди еще не слышали. Привыкшие к сдержанной осторожности
чиновников, они сразу поверили в нового премьера. Президент, продолжавший
болеть, все еще колебался. Но невероятный случай, происшедший во время визита в
Китай, заставил его сделать выбор. Находясь там в благодушном настроении,
президент впервые в своей политически карьере позволил себе угрожать ядерным
оружием известной супердержаве. Все сразу поняли, что это конец. Конец
политической карьеры неуправляемого президента. Когда делегация вернулась
домой, стало ясно, что его замена — давно назревшая необходимость.
Аналитическое агентство «Миллениум» совместно с другими центрами провело свои
исследования. Все опросы указывали на неприлично низкий рейтинг действующего
главы государства. Он не пользовался доверием ни у одной социальной группы
населения. Более того, тянул вниз и нового премьера, рейтинг которого был
достаточно высоким. Мнение экспертов было единодушным. Президент обязан уйти, а
выборы необходимо проводить уже весной следующего года, чтобы обеспечить победу
новому кандидату.
Весь парадокс заключался в том, что главным соперником
молодого кандидата в президенты мог стать вовсе не лидер левой оппозиции, давно
превратившийся в идеологическое пугало, а бывший премьер, вытащивший страну из
экономического кризиса, старый, мудрый и опытный политик. Эта опасность была
значительно реальнее, чем возврат коммунистов во власть. Олигархи понимали, что
с левой оппозицией им удастся договориться быстрее, чем с людьми бывшего
премьера, ибо это были сотрудники спецслужб, чиновники, не замешанные в
массовой коррупции и приватизации. Допустить такой исход выборов означало
заложить мину под собственное благополучие.
Слаповский в очередной раз появился в «Миллениуме» с
конкретным предложением. Олигархи не жалели любых денег и на этот раз, так как
ставка была очень высока. В президенты должен был пройти только молодой
ставленник прежнего главы государства.
Старый президент получил все аналитические выкладки в конце
девяносто девятого года. Говорят, что он размышлял несколько дней. Затем вызвал
к себе действующего премьера и предложил ему занять свой пост, но тот
отказался. Позже некоторые аналитики увидели в этом расчетливую руку молодого
политика, однако на самом деле это было трезвое понимание им всей сложности
стоящих перед страной проблем. Через несколько дней президент снова вызвал
премьера. И на этот раз получил его согласие. В канун Нового года, тридцать
первого декабря президент выступил по телевизору, объявил о собственной
отставке и представил народу своего преемника. Ему нельзя было отказать в
политическом чутье. Он понял, что аналитики правы: его время прошло, надо
уступать дорогу молодым. Весенние выборы могли принести победу его ставленнику
и сохранить режим, который он установил в стране. После этого неожиданного и
по-своему ошеломляющего выступления для миллионов телезрителей президент сел в
автомобиль и покинул Кремль.
Петровский наблюдал за всем происходящим со смешанным
чувством радости и огорчения.
Он понимал, что своими аналитическими выкладками невольно
подтолкнул старого президента к принятию такого решения, может быть, самого
важного в карьере политика. Ведь достойно и вовремя уйти — это один из
ответственейших моментов для любого государственного деятеля. А с другой
стороны, одновременно в небытие уходила и грандиозная эпоха перемен, связанная
с этим человеком. Святослав Олегович впервые почувствовал даже некоторую к нему
симпатию. Правда, сразу же расчетливо подумал, что эту симпатию, возникшую у
некоторой части населения, нужно немедленно использовать на выборах нового
президента. Потрясенные решением главы государства, лидеры политических партий
еще несколько дней приходили в себя. А народ обсуждал отставку президента,
сходясь во мнении, что «мужик он был неплохой, хотя и шебутной». Теперь перед
Петровским и его агентством стояла конкретная задача по обеспечению выборов
нового лидера страны. И уже на первом же совещании Святослав Олегович
сформулировал главную цель: необходимо любым способом избавиться от опасного
конкурента — бывшего премьера и выйти на финишную прямую в соперничестве с
главой левой оппозиции. Только при таком варианте у их кандидата появлялись
стопроцентные шансы на победу. Петровский приказал аналитикам подготовить планы
предвыборной стратегии.
