— Конечно, — согласился Петровский, вновь
посмотрев на своего заместителя. Тот кивнул головой, подсказывая, что нужно
начать неприятный разговор. — Как у вас с прокуратурой? — осторожно
поинтересовался Святослав Олегович. — Они еще не успокоились?
— Куда там! Наоборот, провели обыски на моих складах в
Москве и в Ростове. Следователь так прямо и сказал, что через несколько дней
выпишет ордер на мой арест. Я не стал ему возражать. Пусть поперхнется, когда
узнает, что меня выбрали в Государственную думу.
— Вы думаете, его угрозы серьезны?
— У них на меня полно всякого материала. И еще одна
гнида нашлась из моих бывших компаньонов, решил дать показания в прокуратуре.
Ну ничего. Я ему эти показания в глотку вобью…
— Сергей Викторович, — укоризненно произнес
Петровский, — разве можно так говорить по телефону? Не стоит нервничать. Я
думаю, все будет в порядке. У нас, правда, возникли небольшие проблемы…
— Какие еще проблемы? — не понял Качанов.
— Несущественные. Надеюсь, они не повлияют на выборы.
Дело в том, что ваш соперник Василий Нечипоренко попал в больницу. Решил
поехать за молоком и столкнулся с автобусом.
— Это его проблемы, — рассмеялся Качанов. —
Пусть теперь отдохнет. Думаю, никто не скажет, что за рулем автобуса сидел мой
человек и нарочно его сбил.
— Нет-нет, конечно, не скажут, — успокоил его
Петровский, — там все абсолютно чисто. Это случайная авария. Но дело в
том, что мы по вашей просьбе исключили из списка участников другого вашего соперника
— учителя истории.
— Правильно сделали, — у Качанова, видимо, было
хорошее настроение, — не нужен нам этот чудак на букву «м». Пусть детям
мозги пудрит, а не избирателям. Еще не хватало такого придурка в
Государственной думе. Да над ним там все смеяться будут.
— Наверное, — вежливо согласился
Петровский. — Но у нас есть еще два дня… Сегодня только пятница. Может,
нам поговорить с судьей и вернуть его обратно в избирательные списки?
— С каким судьей? — не понял Качанов. — Судья
уже получил свой куш и отвалил.
— Сергей Викторович, — снова перебил его
Петровский, — не нужно говорить такое по телефону. Я имею в виду, конечно,
не судью, который вынес решение. Он не может его отменить. Но мы можем
обратиться к Председателю областного суда, чтобы он пересмотрел решение судьи.
Или к прокурору, который может подать протест.
— Зачем? — Качанов немного насторожился. — Вы
ведь говорите, что все нормально.
— У нас некоторые сложности с Нечипоренко, —
выдавил наконец Петровский, — он в больнице в тяжелом состоянии.
— Ну и что? Пусть лежит. Он мне не мешает.
— Нечипоренко в очень тяжелом состоянии, —
вынужден был сказать Петровский, — врачи считают, что он может не выжить…
До Качанова наконец дошло. Кроме профессиональных юристов
есть еще одна категория людей, хорошо разбирающаяся в сложностях юридической
казуистики. Это бывшие уголовники. Они знают законы не хуже правоведов.
Помолчав секунд двадцать, бизнесмен спросил:
— Если он умрет, то у меня не будет конкурента на
выборах?
— Вот именно, — честно признался Петровский.
— И тогда меня снимут с выборов? — осознал
кандидат в депутаты.
— Только формально, — быстро пояснил Святослав
Олегович, — только из-за отсутствия соперника. А потом мы снова выдвинем
вас, и вы гарантированно…
— Послушай меня, сука, — вдруг разозлился Качанов. —
Я согласился на два миллиона долларов, чтобы уйти от прокуратуры. А ты меня
подставить хочешь? Не нужно было такие деньги брать… Или тебе кто-то больше
дал?
«Типичное уголовное мышление», — подумал Петровский, но
сдержавшись, вслух произнес совсем другие слова:
— Вы же сами настояли, чтобы мы убрали учителя истории.
— Ну и правильно настоял. В Курске все за коммуняк
голосуют, будто вы не знали. Ты мне мозги не пудри. Если я в воскресенье не
пройду, то в понедельник следователь на меня ордер выпишет. И я с тобой из
тюремной камеры говорить буду.
— У нас есть варианты, — вставил Петровский.
— Какие еще варианты? — Качанов выругался.
— Мы можем подать протест на решение суда и вернуть
учителя истории в качестве кандидата. Можем организовать ваш отъезд за рубеж в
командировку, а потом провести выборы. Вы ведь можете уехать на два месяца в
командировку?…
— Ты мне зубы не заговаривай! — закричал
бизнесмен, потеряв всякое терпение. Или ты ничего не понимаешь, твою мать? Мне
не нужна твоя Дума, мне нужен депутатский иммунитет. Я должен был победить в
это воскресенье. Куда я убегу? Возьму все склады, все мое барахло? Мне
понадобится грузовой состав, чтобы это вывезти. Да куда бы я ни убежал, меня
сразу выдадут. У меня две судимости, а на носу еще новое расследование. Ах ты
сволочь, значит, ты меня обманул?!
— Успокойтесь, — строго посоветовал
Петровский, — не нужно так нервничать. И еще я не люблю, когда вспоминают
мою маму. Не дергайтесь. Мы что-нибудь придумаем…
— Думай, — согласился Качанов, — но учти:
если в воскресенье я не стану депутатом, то в понедельник можешь заказать себе
гроб. Мне мои деньги не нужны. Мне нужна депутатская книжка. Вот и весь мой
сказ. — Он отключился.
Петровский тоже положил трубку и опять посмотрел на своего
заместителя.
— Ты все понял?
— Он угрожает? — усмехнулся Юлай Абуталипович.
— Еще как! Говорит, что могу заказывать себе гроб. В
общем, орет и ругается.
— Правильно ругается, — философски заметил
заместитель. — За два миллиона мы должны были Нечипоренко на руках носить.
И сами молоко ему привозить. И корову подарить.
— Скажи еще что-нибудь обидное, — отмахнулся
Петровский, — нашел время шутить.
— Я тебя знаю, — улыбнулся Юлай, — ты у нас
светлая голова. Все равно что-нибудь придумаешь. Чем могу помочь?
— Приготовь деньги. Наличными. Тысяч триста или
четыреста. Если нужно, купим всю больницу, но чтобы никто не узнал о смерти
Нечипоренко. В общем, придумаю что-нибудь. Когда можешь привезти деньги?
— Через час. — Заместитель снова поднялся.
— Давай быстрее, я тебя жду.
Юлай Абуталипович вышел из кабинета. Петровский устало
откинулся на спинку кресла, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Затем нажал
кнопку переговорного устройства.
— Как дела, Инна?
— Я заказала самолет, — сообщила секретарь, —
отменила вашу встречу с итальянским послом и вице-премьером. Сказала, что у вас
умерла любимая тетя и вы срочно вылетаете.
— Сообщила куда? — оживился Петровский.
— Да. В Санкт-Петербург. Объяснила, что это ваша
любимая тетя.
