— Неужели не догадываетесь? — с подозрением
спросил Стас, складывая руки на коленях. — Или просто Ваньку валяете? Вы
не можете не знать. Вся Москва знает, а вы нет?
Сильвестр повернул голову и посмотрел на Майю вопросительно:
— У нас в стране что‑нибудь случилось?
Его челка по обыкновению топорщилась, зоркие глаза блестели,
словно у таксы, отыскавшей лисью нору.
— Откуда мне знать, босс? — пожала плечами та,
демонстративно глядя в окно. — Неделю я сижу без выходного, радио у нас
нет, один телевизор сломался, а второй вы узурпировали.
— Ничего себе — претензии! Как будто ты не знаешь, что
мне нужно смотреть много фильмов подряд, чтобы писать рецензии и на хлеб
зарабатывать. Еще и тебе зарплату платить, — возмутился Сильвестр. —
А ради просвещения могла бы и газету купить.
Стас не удержался и вставил:
— Классно препираетесь! Если бы я не знал правды, то
подумал бы, что вы муж и жена.
Но правду он знал. Сильвестр Бессонов, за плечами которого
была карьера военного, в самом расцвете сил неожиданно выпал из обоймы. Аллергия,
которую многие считают ерундовой напастью, на самом деле может испортить и
жизнь, и карьеру. Сильвестр был вынужден уйти из армии и долгое время пытался
найти себе новое дело, позволявшее работать дома — на что‑то же надо было
существовать. До тех пор пока старые друзья, торговавшие пиратскими
видеокассетами, не предложили ему как‑то классифицировать все, что
спонтанно появлялось на прилавках. Тогда Сильвестр написал несколько сотен
коротких аннотаций, из которых приятели сделали справочник, пользовавшийся
большой популярностью.
Затем он подготовил еще один справочник, и еще один.
Постепенно накопил определенный опыт и знания и начал публиковать аннотации в
газетах и журналах, а теперь вот дело дошло до собственных колонок. Он не любил
выходить из квартиры, так как спровоцировать аллергический приступ могло что
угодно — даже встреча с соседской собакой.
Для того чтобы чувствовать себя комфортно, Сильвестру
требовался человек, который мог бы свести его контакты с внешним миром к
минимуму. Подстраховать, если что случится — вызвать врача или сделать укол. В
конце концов, он нашел Майю, которая стала его помощницей и выполняла свою
работу с завидным рвением и оптимизмом.
Сам Стас не вынес бы и двух дней рядом с этим типом. Ум и
проницательность — это, конечно, хорошо. Но есть еще придирчивость,
несговорчивость, упрямство и масса других отрицательных качеств, которые делали
Сильвестра Бессонова малосимпатичной личностью. Впрочем, Стас был готов терпеть
его ради дела. Да и попривык уже, что и говорить…
— Придется вам смириться с тем, что мы не знаем о
происшествиях в городе, — заметил Сильвестр и предложил: — Чаю хотите?
— Не хочу.
— Конечно, хотите. Майя, сделай нам чаю. Вас наверняка
привела сюда какая‑нибудь скверная история, от которой у следователя сделалась
изжога. Начнете рассказывать — горло пересохнет. Кроме того, на улице холодно,
а у вас в ботинках картонные стельки. Я прямо чувствую, как по вашей коже
бегают мурашки.
Стас посмотрел на него с подозрением. Издевается? Ботинки‑то
он не снимал. Как тогда Сильвестр узнал про стельки? Не наблюдательность, а
фокусничество какое‑то.
— Вы вот что, — сказал он. — Давайте,
сосредоточьтесь. Это официальный визит, а не хрен с маком.
— Да что ж такое случилось‑то? — нахмурился
Сильвестр. — Официальный визит… Не мог же я, сидя дома, во что‑нибудь
вляпаться?
— Я вас расспросить должен. Как сотрудника глянцевого
журнала «Блеск», пусть и внештатного. Я сразу вспомнил, что видел у вас дома
целую стопку этих журналов, да еще с закладками. Вы ведь там колонку ведете, верно?
— И что же случилось в «Блеске»? — спросил
Сильвестр, подобравшись. Его большие красивые руки, которые он положил на стол,
выбили быструю дробь всеми пальцами по очереди. — Там что, убили кого‑нибудь?
Редакция журнала находилась неподалеку, то есть на
территории того самого округа, где работал старший лейтенант. А криминальная
милиция просто так волну не гонит.
— Убили, — подтвердил Стас, глядя Сильвестру в
переносицу.
В глаза ему он не любил смотреть. Не то чтобы не мог… Просто
не любил, и все. В такие моменты он сразу чувствовал, что у него, Стаса, есть
душа, и эту душу пытаются вскрыть, как сейф.
— И кого убили?
— Ирину Аршанскую.
— Редактора отдела психологии? — Сильвестр подался
вперед и присвистнул.
— Жену Игоря Аршанского?! — ахнула Майя, которая
уже давно перестала смотреть в окно и сосредоточилась на разговоре. — Я ее
помню! Такая… белолицая, с гладкой прической и красивыми ногами.
Стас немедленно отметил, какой разной была реакция на его
сообщение. Каждый выделил то, что казалось ему наиболее важным.
— Только убили ее не в редакции, — объяснил
он. — А в ночном клубе «Надувная подушка», знаете такой?
— Проезжал мимо на такси, — коротко кивнул
Сильвестр. — Это тоже ваша территория?
— Наша, наша, — подтвердил Стас. — Вы должны
выложить мне все, что знаете об Аршанской. Какие у вас были отношения? Когда вы
виделись в последний раз? Не заметили ли вы чего‑нибудь подозрительного?
Как она себя вела? Ну, и все такое… Да вы лучше моего знаете, что нужно
оперативнику, работающему по делу.
Сильвестр схватился рукой за подбородок и принялся мять его,
глядя мимо старшего лейтенанта на свой вылизанный пол. Вылизывал его приходящий
уборщик Степан. День без влажной уборки в этом доме считался плохим днем.
— Расскажите, как ее убили, — потребовал наконец
Сильвестр и уперся в оперативника командирским взглядом. — Каким оружием?
Есть ли подозреваемые? Свидетели? Какие у вас версии?
— Тю‑ю! — протянул Половцев. —
Начинается! Я первый спросил.
— Так вы же помощи хотите, — удивился Сильвестр.
Стас обиженно засопел. Он сильно пил и потому застрял в
старших лейтенантах. Повышение ему не светило, а светили одни только выговоры.
Если, конечно, он не отличится. Убийство жены известного на всю страну актера
было как раз таким делом, которое могло помочь ему повысить свои ставки. В
случае удачи, разумеется. А его удача, как он считал, сидела сейчас на
табуретке напротив и собиралась пить чай.
— Сладкое любите? — спросила Майя, поставив на
стол и подтолкнув к нему ушастую сахарницу и тарелку, наполненную глазированными
пряниками. Потом принесла абсолютно белую чашку — такую изящную, что из нее
хотелось отхлебывать, оттопырив мизинец.
Однако было заметно, что хозяйственные заботы ее нисколько
не занимают — она следила за гостем с напряженным вниманием, как жадный купец
из сказки, ожидающий, что изо рта у него посыплются рубины с алмазами.
Сильвестр, судя по всему, ожидал того же.
