Тем временем дела Серебрянского идут в гору. Освободившись
от бремени долгов и опостылевших отношений, он почувствовал новый прилив сил и
стал с удвоенной энергией покорять отечественный кинематограф. Он стремительно
набирает популярность, считается едва ли не лучшим российским киноактером. С
недавнего времени у него новый имидж, непременные составляющие которого —
цилиндр, трость и накидка с подкладкой из леопарда. У него закручивается бурный
роман с молоденькой актрисой одного из московских театров, Софьей Надеждиной.
Серебрянский считает, что в ее лице обрел, наконец, настоящую любовь. Он делает
новую возлюбленную своей протеже: помогает совершенствоваться в актерском
мастерстве, всячески покровительствует, организует ей роли. Красивая пара
всегда в центре внимания публики, их имена неизменно фигурируют в светской
хронике. Вместе со славой приходят и деньги — теперь актер живет в свое
удовольствие, ни в чем себе не отказывая, и старается забыть о том, что сделал.
Громкая новость о раскрытии банды контрабандистов прошла мимо его внимания, он
и не подозревает, что за ним следит полиция. Тем временем следователи лишь
ожидали удобного случая, чтобы арестовать баловня судьбы. И вот наступил
роковой для Серебрянского день. Состоялась премьера нового фильма с его
участием. Мероприятие прошло с большой помпой, зрители были в восторге от картины,
критики не скупились на похвалы. После премьеры Серебрянский с Софьей
отправились в ресторан, где был организован большой банкет. Оттуда влюбленные
поехали к— актеру‑триумфатору домой, и Софья осталась у него ночевать.
Наутро они обнаружили, что забыли в ресторане все аксессуары Серебрянского: и
трость, и цилиндр, и накидку. Он собрался немедленно ехать за вещами, но тут
нагрянула полиция. Обыск произвел сенсацию — в тайнике полицейские нашли
браслет с рубинами. Софья, разумеется, не поняла, что происходит, и у нее
началась истерика. Она не знала про историю с ограблением Волынских, а
Серебрянский, конечно же, тщательно все от нее скрывал. Тем не менее он даже не
пытался отрицать свою вину и добровольно отправился под арест. На прощание он
попросил Софью забрать его вещи из ресторана и сохранить их — ведь им
предстояла долгая разлука.
На первом же допросе актер признался в содеянном. Но
ситуация осложнялась тем, что кольцо — последний и самый дорогой из трех
украденных предметов — так и не было найдено. На вопросы о нем Серебрянский
ничего толком не отвечал, твердил одно и то же: кольца у меня не нашли, значит,
его у меня и не было.
Таинственно исчезнувшая вещь в конечном итоге завела
следствие в тупик. Расследование затянулось, и было прервано революционными
событиями 1917 года. Все это время Серебрянский находился в тюрьме. Но в 1918
году новые власти освободили его как «жертву царизма». Совершенную им кражу
какой‑то ревумник квалифицировал как экспроприацию у буржуазии незаконно
нажитых богатств. Оказавшись на свободе, Серебрянский обнаружил, что неумолимый
ход истории лишил его не только карьеры и славы, но даже просто средств к
существованию. Хуже всего было то, что куда‑то исчезла Софья. Обнаружив
это, он принялся за поиски, перевернул вверх дном обе столицы, поднял все
связи, но выяснил только то, что незадолго до начала переворота она подписала
контракт на съемки в каком‑то немецком фильме и уехала. Теперь для
бывшего любимца фортуны настали тяжелые времена. Началась гражданская война, у
него нет работы, он живет в нищете, часто голодает, понемногу начинает пить.
Несколько раз Серебрянский делал попытки найти хоть какой‑то заработок в
качестве театрального актера. Он пробовал себя и в столицах, и на сценах
провинциальных театров, но ни на одном месте долго не продержался. В начале
тридцатых годов он пробует вернуться в кинематограф, попытать счастья в новом,
советском кино. Его еще помнили как мастера немого кино, и он стал получать
небольшие, эпизодические роли. Постепенно он добился определенной известности:
яркая внешность и врожденный артистизм не оставляли зрителей равнодушными.
Добродушный и обаятельный артист обрастал новыми знакомствами и полезными
связями. Он даже сумел выхлопотать себе место преподавателя в Госкиношколе —
будущем ВГИКе. Жизнь Серебрянского оборвалась в 1937 году, когда, разделив
участь множества людей своего круга, он был арестован как враг народа и умер в
лагерях.
Все эти годы Софья Надеждина продолжала любить его, бережно
хранила те его вещи, которые, уезжая, забрала с собой. За границей ее
кинокарьера не сложилась. Немецкий фильм, в котором она снималась, провалился,
и она перебралась во Францию в надежде на то, что там ее ожидает больший успех.
Но до конца двадцатых годов она довольствовалась лишь эпизодическими ролями в
немых картинах, а с наступлением эры звукового кино практически перестала
сниматься. Она мечтала о том, чтобы вернуться на родину, но боялась большевиков
и потому предпочла остаться в Европе. Через своих парижских знакомых она
пыталась выяснить хоть что‑нибудь о Серебрянском, но тщетно. В конце
тридцатых годов она неожиданно поняла, что больше не может оставаться во
Франции, и решила вернуться на родину. С огромным трудом получив разрешение,
она приехала в Москву, где тут же бросилась разыскивать Серебрянского. После
долгих мытарств она выяснила, что он арестован. Теперь ей предстояло в одиночку
устраивать свою жизнь.
С ее биографией дорога в столичные театры была для нее
закрыта, и она отправилась в провинцию. Сначала ее приняли в труппу одного
маленького театра, где она неожиданно для самой себя стала весьма популярной
актрисой. Зрителям особенно нравился ее удивительно выразительный, богатый
интонациями голос — в бытность актрисой немого кино этот ее дар оставался
невостребованным. И однажды настал ее звездный час: ее пригласили в труппу
московского театра, и к ней пришла слава, которой у нее, в общем‑то,
никогда не было. С тех пор ей неизменно сопутствовал успех. Она прожила долгую
жизнь, написала большую книгу воспоминаний, изданную уже после распада Союза,
где очень тепло рассказала о своем любимом, напрочь отрицая его возможную
причастность к той давней и всеми забытой краже. Более того, по ее инициативе и
при ее участии в известной серии «Звезды немого кино» была издана книга о
Серебрянском, где про этот прискорбный эпизод из жизни великого актера вообще
ничего сказано не было. В 1998 году заслуженной актрисе Надеждиной исполнялось
сто лет. В театре юбилей отмечали с большим размахом, поздравление прислал министр
культуры, многие известные деятели искусства приехали поздравить лично. А в
самом конце праздничного вечера именинница сделала нечто совершенно
неожиданное. Она попросила выйти на сцену и встать рядом с ней одного из новых
молодых артистов их труппы, которого режиссер обнаружил в одном провинциальном
театре. Почтенная актриса сообщила присутствующим, что этот молодой человек и
внешностью, и манерой игры сильно напоминает ей знаменитого в прошлом
гениального актера Серебрянского. Поэтому она, хранительница его памяти,
передает в дар этому артисту, только начинающему жизнь в искусстве, те немногие
вещи Серебрянского, которые находились у нее все эти годы. И царственным жестом
она протянула засмущавшемуся молодому человеку руку для поцелуя. В этот же момент
одна из обеспечивающих церемонию девушек вручила ему довольно большой сверток,
перевязанный алой лентой. «Разверни!» — почти приказала Надеждина, и взглядам
изумленной публики предстали самый настоящий цилиндр, черная накидка с
леопардовой подкладкой и великолепная трость. Зал ахнул, а молодой человек
достаточно ловко надел накидку и цилиндр и так уверенно и красиво покрутил
трость в руках, что раздались громкие аплодисменты. Фамилия молодого и тогда
еще малоизвестного артиста была Аршанский. У него в тот год тоже была круглая
дата — ему исполнилось тридцать. А Софья Надеждина умерла через месяц после
юбилея.
