— Ив чем эта правда состоит? — Глаза Майи
загорелись любопытством. Ей и в самом деле хотелось во всем разобраться. В
конце концов, она сама приложила руку к выяснению обстоятельств дела.
— Схема простая и сложная одновременно. Для того чтобы
воплотить ее в жизнь, нужно обладать наглостью и быть жадным. Оба эти качества
у Яковкина, безусловно, есть. Не знаю, с чего все началось и как ему пришла в
голову такая идея, но на базе журнала «Блеск» он создал Клуб Обмена Партнерами.
Состоятельные супружеские пары, уставшие от рутины семейных отношений, вступали
в клуб и менялись женами с другими парами, тоже членами клуба.
— А смысл? — спросила Майя. — Яковкину от
этого какой прок?
— Деньги, дорогая, — снисходительно пояснил
Половцев. — Гарантией того, что члены клуба не станут болтать о своей к
нему принадлежности направо и налево, с них брали фантастический вступительный
взнос, а потом и годовой взнос. Он шел в пользу клуба. Иными словами, Яковкин
клал его себе в карман. Кроме того, он получал деньги и за то, что выставлял
очередную даму «на аукцион». То есть не просто договорились, поменялись женами…
Нет, все было гораздо пикантнее. Для того чтобы организм вырабатывал адреналин,
чтобы у членов клуба появлялся азарт, желание платить деньги снова и снова.
Одну из дам — членов клуба фотографировали и размещали фотографию в журнале.
Все посвященные были осведомлены об этом. Как только номер появлялся в продаже,
начинались «торги». Желающие получить эту даму в качестве спутницы жизни на
целый месяц предлагали за нее сколько‑то денег. Аукцион продолжался
неделю. Победитель платил деньги Яковкину и забирал приз. Его жена
автоматически переходила на месяце распоряжение мужа той дамы, которая
объявлялась «лотом».
— Клуб функционировал без всяких сбоев, — снова
перехватил инициативу Сильвестр. — Яковкин заключил бартерный договор с
сетью ресторанов «Принцесса на горошине». Они давали в каждом номере «Блеска»
рекламу ресторанов, а те в ответ обеспечивали руководство редакции некоторым
количеством бесплатных обедов и корпоративных вечеринок. На самом деле этот
бартерный договор нужен был Яковкину только для того, чтобы ежемесячно без
всякого для себя риска публиковать в журнале фото очередной дамы, которая
приносила ему немалый доход.
— А Милованов? — задала волновавший ее вопрос
Майя.
— Чист, как слеза младенца. Понятия не имел, чем
занимается. Догадывался, что Яковкин немного мутит с этой рекламой, но старался
в его дела не лезть. Яковкин присылал к нему женщину, которую нужно было
сфотографировать в очередной раз, и тот безропотно делал снимки.
— И что теперь? — спросила Майя. — Неужели
нет такой статьи в уголовном кодексе, чтобы пресечь все это безобразие?
— Ну… — протянул Стас. — Яковкина сейчас и
без нас сильно «пресекли». Два довольно известных типа обменялись женами. И
одной из этих стихийно возникших парочек так понравился обмен, что они сбежали
от своих законных половин в Швейцарию. Брошенный муж оказался большой шишкой,
депутатом… Яковкин у него сейчас враг номер один. Он обещал не только сжить его
со свету, но и лишить работы, и разорить подчистую. Думаю, гнев народного
избранника с успехом заменит все наши скромные усилия.
— Шеф, я вами восхищаюсь, — сказала Майя очень
серьезно.
В ответ Сильвестр длинно зевнул, а Половцев искренне
оскорбился:
— А мной? Мной вы почему не восхищаетесь? Я что, мало
бегал, следуя вашим распоряжениям? Мало делал? Разве не я прятался в шкафу, где
живет моль и пахнет мышами, с пистолетом наголо?
— И что я должна в честь этого сделать?
— Хотя бы поцеловать.
Сильвестр встал и, направляясь к двери, решительно сказал:
— Только, пожалуйста, без меня. Вид целующегося
оперативника может надолго выбить меня из колеи. Когда соберетесь уходить, не
забудьте свой блокнот — он валяется на подоконнике.
— Да не стану я с ним целоваться! — возмутилась
Майя. — Это аморально и совершенно бесперспективно.
— Жаль, очень жаль. Мы могли бы рассматривать поцелуй
как ваш личный вклад в дело повышения престижа российской милиции.
* * *
Главным редактором журнала «Блеск» стал Полусветов, который
ради этого назначения презрел Лондон и согласился остаться в Москве. Полусветов
переселился из своего маленького кабинета в большой кабинет Белояровой, а Люсю
Антипову оставил на ее привычном месте в приемной.
На следующий день утром к новому руководителю ввалился
возбужденный Милованов.
— Нужно немедленно уволить арт‑директора, —
заявил он. — Пока не поздно.
— ???
— У него роман с вашей секретаршей.
— Ну и что? — опешил Полусветов.
— Как — что? Она такая самоотверженная, что после
свадьбы наверняка возьмет фамилию мужа. А двое Свиноедовых на одну редакцию —
это уж слишком!
