«Опель» подошел к ограде из металлопрофиля. У ворот была закреплена табличка «ул. Кубанская, дом 16/1».
— Нам сюда, — проговорил Лазарев.
— Посигналь.
Но делать этого не потребовалось. Ворота распахнулись, и пожилой, лет шестидесяти пяти мужчина указал рукой на двор, въезжайте, мол.
«Опель» въехал за ворота, взял левее. Следом зашла «Шкода». Хозяин усадьбы закрыл ворота. Офицеры вышли из машин.
— Добро пожаловать, гости дорогие. У меня дом большой, разместимся без проблем, — сказал мужчина.
Уланов представился, назвал и своих товарищей.
Овсянкин пожал руки офицерам и проговорил:
— Очень приятно. Ну а меня зовут Михаил Григорьевич. Обращайтесь на «ты», не люблю когда на «вы».
— Машины мы здесь оставим? — спросил Уланов.
Хозяин усадьбы ответил:
— Можно и здесь, забор высокий, с улицы не видать, а соседи не болтливые. Да и ничего странного в машинах нет. У меня пять племянников. Постоянно приезжают отдохнуть, кто из Москвы, кто из Переславля, один даже из Норильска, работает там. Еще друзья сына останавливаются. Так что к скоплению машин и народа соседи привыкли. А можно и под навес загнать. Гаража, извините, нет. Не нужен он мне, да и моей «семерке» тоже.
Корнов неожиданно спросил:
— А у тебя, Михаил Григорьевич, в доме подвал есть?
Этот вопрос удивил хозяина усадьбы.
— Как же без подвала? Есть, конечно, только пустой он. Когда жива была жена Дарья, так полки ломились от солений всяких, а сейчас только картошка в ящиках. Все то, что выращиваю по мере сил на огороде летом, тогда же и ставлю на стол. Правда, есть еще кое-что, но не в подвале, а в доме. — Мужчина хитро улыбнулся и объяснил: — Две фляги с брагой и самогонный аппарат. Из готового две трехлитровые банки отменного первача.
Корнов пропустил мимо ушей фразу о самогоне. Его прежде всего интересовал подвал.
— А еще что-нибудь подземное у вас есть? — осведомился он.
— Есть. Как и у всех, погреб. Там солонина хранится, холодно. Иной раз, когда жарко, зайду туда и через пять минут обратно — греться.
— Погреб и подвал — это хорошо.
— Да вы в дом проходите. Я на террасе стол накрыл, картошечки на сале пожарил, солонины порезал, бутылку выставил. С дороги можно и выпить и закусить.
Офицеры прошли на террасу. Жареную картошку они съели с удовольствием, как и соленое мясо, от самогона отказались.
Потом Уланов сказал Овсянкину-старшему:
— Мы тут работать будем. Так ты на нас, Михаил Григорьевич, внимания не обращай, занимайся своими делами. Мы постараемся не мешать тебе.
— Да какие у меня дела? Думал, может вам пригожусь. Борис Борисович велел оказать содействие.
Уланов улыбнулся и проговорил:
— Стало быть, если надо будет, мы можем рассчитывать на твою помощь?
— На любую. Мне ведь сын Мишка ляпнул, что вы из крутой спецслужбы, насчет беспредела властей местных сюда приехали. А за это весь райцентр встанет. Только Гарину Мишку не сдавайте, а то он его накажет.
— Не сдадим.
Овсянкин-старший встал и сказал:
— Ну, коли перекусили, пойдемте, дом покажу. Там приглядите себе комнаты. У меня их целых пять, на всех хватит.
Офицеры осмотрели дом, выбрали две комнаты, одну для работы, где установили аппаратуру, другую для отдыха, в которую перенесли кровать, диван и раскладушку.
Уланов подозвал Корнова и распорядился:
— Бери «Сферу» и езжай в район усадьбы Огурцова. Посмотри, можно ли вести за домом постоянный контроль. О результатах работы доклад мне.
— Понял. Поехал.
Сумку с оружием офицеры занесли в кабинет, — так они назвали рабочую комнату, чемодан оставили в «Шкоде».
Корнов открыл ворота и поехал на улицу Шолохова к усадьбе бывшего главы администрации района.
В 14.20 он вызвал на связь Уланова:
— Роман Владимирович?
— Слушаю тебя.
— Постоянное применение «Сферы» невозможно.
— Почему?
— В радиусе пятисот метров, а это дальность работы «Сферы», постоянно держать автомобиль нельзя. Наверняка засветимся.
— Вообще нигде нельзя поставить машину?
— Нет.
Уланов вполне доверял профессионализму старшего лейтенанта.
— А если без машины? — спросил он.
— Докладываю обстановку. С запада от реки до леса открытое поле. На нем можно найти канаву, но антенну будет видно, да и слухача тоже. Поле хорошо просматривается от дома. Севернее спуск от забора к реке. С воды дом не виден, только крыша. С юга коттедж и другое жилье. Рядом старая брошенная школа, но в ней пацаны крутятся, пару бомжей видел. Там безопасно и скрытно не обосноваться. С запада собственно дорога, на ней тоже невозможно выставить аппаратуру.
— А если влепить в рамы кабинета особняка и гостиной «колючки»?
— Это не проблема. Вопрос в другом. Нет места, где мог бы находиться оператор.
— Лес?
— До него с полкилометра, а миниатюрные приборы имеют дальность передачи сигнала в триста метров. Конечно, можно иногда проезжать мимо и слушать, но есть большой риск засветиться. Движения тут практически нет. Пару-тройку раз проскочить удастся, но никак не больше, если не хотим раскрыться.
— Ясно. Хреново, Андрюша!
— Хреново, а что поделать?
— Возвращайся!
— Да!
Тут на мобильник Романа пришло сообщение от Гарина. В нем содержались схема дома Огурцова и его описание.
«Шкода» заехала во двор Овсянкина через двадцать минут. Там находились Уланов с Лазаревым.
Роман распорядился:
— Андрюша, передай пневматику и «жучки» Лазарю. Ставить их будет он.
Старший лейтенант вручил прапорщику пистолет и приборы контроля.
— Поедешь на «Опеле», Гена, выставишь приборы на рамах кабинета и гостиной, — сказал Уланов. — Держи схему внутренних помещений дома. Окна выходят к дороге, на них и поставишь «жуки». Затем уйдешь на улицу Гагарина, проедешь вперед. У пересечения с Речной встанешь, активируешь приборы, проверишь их работу.
Лазарев кивнул и предложил:
— Слушай, командир, а на хрена кому-то торчать при принимающей аппаратуре и постоянно слушать дом Огурцова? Давай я где-нибудь оставлю умное устройство. Пусть пишет все базары на объекте. Как стемнеет, будем снимать носитель и ставить новый. Так, пусть и не в режиме реального времени, но будем знать, о чем говорили наши друзья, находящиеся на объекте.
