— Ну и добро. Сейчас насыпать?
— Успеем, Кузьмич. Поехали мы!
— Ну, удачи вам ребята. На вас вся надежда.
— Не волнуйся, Кузьмич, прорвемся! — сказал Уланов.
— А иначе нельзя.
Офицеры прошли к машине.
Лазарев завел двигатель, хотел вывернуть на дорогу, но Уланов распорядился иначе:
— Давай по грунтовке на параллельную дорогу, по ней до шоссе и через Сантово в ближайшую рощу.
— Ясно! — сказал прапорщик, развернул «Опель» и повел его по одной грунтовке к другой.
По ней машина вышла к шоссе. Оно еще было не загружено.
Вскоре Лазарев свернул к селу, на въезде ушел в небольшую рощу, там остановился и спросил:
— Здесь?
— Здесь.
— И зачем?
— А ты что хотел засветиться в селе?
— Скажи, Рома, а на хрена мы вообще сюда приехали?
— Подстрахуем Голеву. Один черт знает, что в головах у этих бандитов. Так что, Гена, придется нам скрытно топать до медпункта. Посидим в кустах, поглядим, что будет происходить.
— И к Вере не заглянем?
— Нет. А вот предупредить и проинструктировать ее надо.
— Не рано ли?
Уланов посмотрел на часы:
— Без двадцати восемь! Нормально посидели у Кузьмича. — Он набрал номер фельдшерицы.
Она ответила не сразу:
— Да?
— Это Уланов. Доброе утро, Вера.
— Роман? Случилось что?
— Нет. Но случится. К тебе сегодня заедут бандиты.
— Господи, я уже боюсь.
— Напрасно. Тебе совершенно не стоит их бояться. Ситуация под нашим полным контролем. Ты сама в этом позже убедишься.
Женщина вздохнула и сказала:
— Отстанут они от меня когда-нибудь или нет?
— Отстанут, Вера, прямо сегодня. Но тебе надо сделать следующее… — Уланов проинструктировал Голеву и спросил: — Ты поняла меня, Вера?
— Да.
— Хорошо поняла?
— Роман, я боюсь, но не до такой степени, чтобы не запомнить то, что ты сказал. Повторю слово в слово, если понадобится.
— Вот и отлично. Веди себя естественно, сделай вид, что сильно напугана.
— А мне его и делать не надо. Слушай, Роман, а Кузьмичу ничего не грозит?
— Это бандитам грозят крупные неприятности. Ни тебе, ни Кузьмичу, ни кому-то еще из обычных граждан бояться нечего. Кстати, он должен позвонить тебе.
— Зачем?
— Сам скажет. Но все! Удачи.
— Я позвоню, когда они уедут.
— Не надо, мы будем это знать, — сказал Уланов, выключил телефон, повернулся к Лазареву и спросил: — Как нам, Гена, сделать так, чтобы раньше бандитов оказаться у Кузьмича?
— Если мы будем сидеть здесь, а машина — стоять в роще, то никак. Чтобы их опередить, надо выехать раньше.
— Давай тогда так. Как объявится участковый, посмотрим за ним. Я еще раз свяжусь с Гариным, чтобы тот повторил ему задачу. Потом уходим в рощу, оттуда к шоссе и на параллельную грунтовку.
— Это на ту самую, по которой ехали сюда?
— Да.
— Но по прямой быстрее.
— Она разбита в хлам. На ней мы больше времени затратим, чем на всех грунтовках вместе взятых.
Лазарев кивнул и сказал:
— Хорошо. Ты начальник, тебе решать.
— Действуем так, как я сказал.
— Когда должен участковый объявиться?
— В 11.00.
— Ни хрена себе! Это выходит, что мы три часа будем здесь сидеть?
— Ничего страшного. Не в первый раз.
Во двор вышла Голева, внимательно посмотрела вокруг.
Уланов улыбнулся. Наивная девочка, хочет спецназ в засаде заметить.
Фельдшерица ушла в здание, открыла медицинский пункт.
Через час к ней пришел первый посетитель, старичок лет семидесяти. Его явно мучил радикулит. Он еле поднялся на крыльцо, пробыл у Веры примерно полчаса, вышел и двинулся по улице. Помогла ему фельдшерица или нет, оставалось лишь догадываться.
Без десяти одиннадцать к медпункту подъехал на «Дастере» молодой лейтенант. Форма с иголочки, на ремне новая кобура. Он еще не привык к такой вот красоте и бросал взгляд на окна, где отражались его погоны. Похоже, это нравилось полицейскому.
Он остановил свой «Дастер» непосредственно у медпункта, обошел здание, встал возле машины и принялся разглядывать село, как свою вотчину. Инструкцию Гарина парень соблюдал.
Уланов решил позвонить другу детства.
Начальник РОВД ответил:
— Да, Рома. Доброе утро.
— Привет, Боря.
— Ты сейчас в Сантово?
— Да.
— Шарбин на месте?
— Кто? Ты имеешь в виду лейтенанта, исполняющего обязанности участкового?
— Да.
— На месте. Ты вот что, Боря, извини за настырность, предупреди его еще раз, чтобы пока в медпункте будут неизвестные, никуда не уходил и вообще сегодня смотрел за фельдшером.
— Он проинструктирован.
— Знаю, но парень молодой… появится красивая девушка, он отойдет к ней, а нам нужен полный контроль за Голевой.
— Ну хорошо, сейчас позвоню.
— До связи!
— Давай.
Вскоре полицейский спешно достал из кармана сотовый. О чем он говорил, слышно не было, с кем — понятно и без этого.
Уланов кивнул Лазареву и сказал:
— Уходим!
— Внизу балочка, по ней удобней.
— Идем по балочке.
В 11.15 «Опель» вышел на шоссе и двинулся вправо, в сторону Мурома.
Через пять минут со стороны Балаева к селу свернул «Шевроле» с Сенько за рулем и Басалаем, сидевшем на месте переднего пассажира. Все лицо водителя было залито кровью, текущей из брови, рассеченной несколько минут назад. Басалай попал в нее печаткой, и рана оказалась довольно серьезной.
Сенько постоянно вытирал кровь платком, но все же вел машину довольно уверенно. Он остановился у медицинского пункта рядом с «Дастером» молодого полицейского.
Басалай с недоумением проговорил:
— Твою мать, а это еще что за мент?
— Сейчас узнаем, — сказал Сенько.
Бандиты выбрались из машины, к ним тут же подошел полицейский и проговорил:
— Исполняющий обязанности участкового, лейтенант Шарбин. Прошу предъявить документы и сообщить цель вашего визита в село. — При этом он для собственного успокоения погладил кобуру.
