Лазарев посмотрел на Уланова, потер кулак и заявил:
— Кажется, все в порядке. Я не пострадал.
— Что ж ты сдуру так бьешь, Гена? И вполсилы хватило бы.
— А кто знает, хватило бы или нет, а так надежней.
— А если убил?
— А если убил, то туда ему и дорога, — вступился за прапорщика Кузьмич. — Я знаю лесное болотце. Скинем труп, никто не найдет.
— Так, Егор Кузьмич, забери папку и иди во двор. Там жди.
— Мое дело маленькое, сказано, сделано. — Старик забрал папку, пошел к входу, у двери обернулся и сказал: — Пакеты с чаем у печи на столике.
— Понял, не забудем, — произнес Уланов и нагнулся над Сенько, пока Лазарев пеленал Басалая.
Рядовой бандит оказался жив, но всю левую половину его лица быстро затягивала огромная гематома.
Роман усмехнулся и сказал:
— Да, от души ты приложился, Гена. Еще немного, и отправил бы на тот свет нужного свидетеля.
— Какой он на хрен свидетель? Шестерка. Другое дело Басалай.
Уланов привел в чувство Сенько. Тот непонимающе вращал зрачками, не понимал, где он и что с ним, хрипел.
— Тихо, урод! — сказал Уланов. — Хорошо, что у тебя мозга нет, иначе было бы сотрясение. Но череп запросто может треснуть. Одно неверное движение, и хана тебе.
— Чего хана? — Бандит начал приходить в себя.
— Сдохнешь!
— А?!
Спецназовцы вывели во двор связанного Басалая и Сенько, еле передвигающего ноги.
— Вот это рожа! — невольно воскликнул Кузьмич, увидев огромный синяк на физиономии Сенько, — вот это я понимаю, влепил по-русски, от всей души.
Басалай зло посмотрел на старика и тут же получил подзатыльник.
— Двигай, урод. — Уланов пихнул его вперед. — Шагай к лесу, к грунтовке. Вы по ней вывозили дочь москвичей?
— А не пошел бы ты?
Басалай снова огреб оплеуху.
— Слова подбирай. Пока я с тобой ласково, нежно говорю. Там, куда приедем, базар другой будет. От него зависит, жить вам или нет. Пошли, ушлепки!
Спецназовцы запихали бандитов в машину, с ними сел Лазарев. Кузьмич устроился на переднем сиденье. Телефоны у Басалая и Сенько были изъяты.
Марин вышел из автомобиля на шоссе. По пути он созвонился с Голевой. Та была на месте в медпункте, ждала старика.
Мимо проехала патрульная машина. Уланов договорился с Гариным, чтобы сотрудники полиции на несколько дней спрятали Кузьмича и Веру в Балаеве.
На участке Овсянкина бандиты были помещены в погреб.
Спецназовцы зашли в дом, присели за стол.
— Так, — проговорил Уланов, — первая часть игры закончена. Сработали мы неплохо. Вопрос теперь в том, когда Огурцов забьет тревогу и что предпримет?
Капитан Родионов предложил рассредоточиться около усадьбы бывшего главы района, чтобы Огурцов не сбежал.
Уланов отверг его предложение.
— Не побежит Огурцов, Юра, пока не разберется в обстановке, — сказал Роман. — А вот Радонского он подключит, на что, собственно, и был расчет. Мы должны узнать, о чем договорятся главарь банды и депутат Государственной думы.
— Прослушка?
— Да, но скрытая. — Уланов повернулся к Корнову и спросил: — Андрей, ты сменил носитель?
— Так точно.
— Прослушаем запись?
— Да, там ничего интересного, кроме постановки задачи Огурцовым Басалаю. Но и в этом никакого криминала не было, пока разговор не коснулся денег. Оказывается, Вера открыла счет в банке «КБС плюс», принадлежащем некому Саморяну Эдуарду Карловичу. Огурцов узнал об этом и разговорился, начал вспоминать девяностые годы, когда бандиты гоняли через этот банк деньги. Бывший глава района высказал уверенность в том, что вернет назад свои бабки, то есть деньги, переведенные Вере и Кузьмичу.
— Хорошо, еще один фигурант в этом деле. Позже я сам прослушаю запись, сейчас меня интересует то, что происходит в доме Огурцова.
— С этим сложнее, — проговорил Корнов, — конечно, я могу поехать к усадьбе, но если Огурцов или его люди заметят меня, то ситуация осложнится.
— Мы поступим по-другому, если, конечно, нам поможет Михаил Григорьевич.
Овсянкин встрепенулся и сказал:
— Обязательно помогу. А что надо от меня?
— Помните, вы говорили, что у вас друг живет недалеко от усадьбы Огурцова?
— Ну, да, Матвей Васильевич Хохлов, на Гагарина, дом 3, рядом с магазином, метрах в ста с небольшим от усадьбы бывшего районного главы. А что?
— Нам надо попасть в этот дом, — сказал Уланов.
— В смысле, в дом Василича?
— Да. Это возможно?
— Отчего нет? Только надо предупредить его.
— Вы уверены, что он дома?
— Ну если не дома, то во дворе. Но когда я ему звонил, он всегда отвечал. Василич постоянно носит с собой телефон.
— Договоритесь с ним о нашем визите?
— Добро. — Овсянкин взял телефон, нашел в памяти номер друга, вызвал его. — Здорово, Василич.
— Здорово, Миша. Что-то тебя давно не слышно. Ты не захворал ли?
— Нет… все в порядке. Дело к тебе есть, Василич, серьезное.
— Говори, что за дело.
Овсянкин озвучил просьбу Уланова.
Хохлов тут же отозвался:
— Приезжайте. Почему хорошим людям не помочь? Заодно мы с тобой встретимся. Я недавно выгнал бутыль, посидим по-людски.
— Ты тогда ворота приоткрой.
— А они открыты. Заезжай во двор, и все дела. Я встречу.
— Скоро будем. — Овсянкин отключил телефон. — Вот и все. Мы договорились.
Уланов обнял его и сказал:
— Вам, Михаил Григорьевич, цены нет.
— Да мы за справедливость завсегда готовы биться. Только мало нас таких осталось.
— Нет, не мало. Просто мы не объединены, но это дело наживное, — проговорил Уланов и приказал своим подчиненным: — Корнов, Лазарь, со мной!
— Да понял уже, — пробурчал прапорщик.
— Прослушку «Сферу» с собой!
— Рома, я же сказал, все ясно.
— Грузитесь в «семерку» Михаила Григорьевича.
— А нам что делать? — спросил Родионов.
— Быть в готовности забрать сумку с нашим оружием и прибыть туда, куда я скажу, — ответил Уланов.
Капитан улыбнулся и осведомился:
— А будет она, эта команда?
— Не обещаю, что сегодня, но будет обязательно.
— Хорошо, ждем в готовности к действиям.
