– Давай немного пройдемся, – предложила она. – Я люблю эту старую часть города, хотя не была здесь уже много лет. Помнишь наши прогулки в этих местах еще до свадьбы?
– Угу.
– Хьюстон, Канал и Деланси, а рано утром мы ходили на Фултонский рыбный рынок, пешком по Бруклинскому мосту.
– Хм.
– Странно, – сказала она на следующем перекрестке, – это должна быть Седьмая авеню, но на табличке написано что-то другое; я не могу разглядеть отсюда.
– Думаю, это Варик-стрит. Она переходит в Седьмую авеню через несколько кварталов.
– Ты меня поражаешь, Джон. – При повороте за угол она обхватила его локоть и прижалась к нему в доверительной, чуть ли не флиртующей манере. – Мне кажется, ты знаешь все улицы.
Нет, конечно же, далеко не все, но некоторые он знал неплохо. И еще за квартал от секретной квартиры он заметил проникающий сквозь шторы свет в полуподвальном окне. Чем бы и с кем бы Пол Борг ни занимался там в этот момент, мрак он явно не проклинал.
– Ты сегодня еще не заглядывал в «Таймс»? – поинтересовался Джордж Тейлор, присаживаясь на край письменного стола Уайлдера. – Плохие новости.
Как обычно в последние дни, ему потребовалось усилие, чтобы вникнуть во что-то связанное с работой. Он слышал слова Тейлора: «Маккейб потерял „Норт-Ист“» – и видел его губы, артикулирующие множество других слов в порядке дополнительной информации. Он произнес: «Черт побери», поскольку это казалось уместным в данной ситуации, и опустил голову, якобы обдумывая новости, а на самом деле пытаясь разгадать смысл только что сказанного. Его голова как будто заполнилась песком.
Компания «Норт-Ист дистиллерс», гигант алкогольной отрасли, через крупное рекламное агентство «Маккейб-Дерриксон» на протяжении нескольких лет регулярно выкупала для рекламы своей продукции цветную четвертую страницу обложки «Американского ученого», принося Уайлдеру немалую долю его доходов. Так что новости были действительно плохими.
– Какое, говоришь, агентство сменило Маккейба? Хартуэлл и кто?
– «Хартуэлл и партнеры». Что-то новое, никогда о них не слышал. Возможно, им нет и полугода – одна из этих чертовых «креативных» фирмочек. В любом случае тебе нужно с ними связаться. Попробуй договориться о презентации.
Тейлор тяжело соскользнул со стола; выглядел он ошеломленным и порядком постаревшим.
– В голове не укладывается, – пробормотал он. – Такое солидное, консервативное предприятие, как «Норт-Ист», вдруг выкидывает такой фортель. Это просто безумие какое-то, – добавил он, уже удаляясь. – Похоже, что после избрания Кеннеди все вокруг пошли вразнос.
На коммутаторе агентства «Хартуэлл и партнеры» возникла какая-то путаница, когда Уайлдер пытался связаться с человеком, ответственным за рекламу «Норт-Ист». На другом конце провода сменялись нетерпеливые голоса, пока не нашелся некто по имени Фрэнк Лейси, которому, судя по голосу, не было и тридцати.
– Презентация? – переспросил Фрэнк Лейси таким тоном, словно этот термин уже вышел из моды (возможно, так оно и было). – Почему бы нет, мистер Уайлдер. Сейчас у нас обстановка несколько сумбурная, но, я думаю, мы выкроим для вас время. Подождите секундочку. Как насчет десяти утра в среду?
В условленное время он поднялся на тридцать девятый этаж башни из стекла и стали, неся в потной руке портфель с материалами для презентации.
«МЫ НЕ СУЕМ НОС В ЧУЖИЕ ДЕЛА»
Такова была надпись на первой странице перекидного альбома, который он после краткого и нервного вступления разместил на столе в зале заседаний. Далее шел следующий текст:
Вот почему «Американский ученый» никогда не спрашивает своих читателей, что они пьют, сколько они пьют и в какое время дня они это делают. Нет ничего предосудительного в вопросах об охоте, рыбалке, теннисе или гольфе, но обстоятельства вашего причащения к любимому зелью – это нечто интимное…
Его слушателями были пять-шесть молодых людей и три-четыре девушки, которые удобно расположились на диванчиках и в креслах, расставленных вокруг стола. Вид у них был не скучающий, но и не особо заинтересованный, что побудило Уайлдера рискнуть и выдать небольшой экспромт.
– Предполагалось, что я зачитаю вам это вслух, – сказал он, – причем с выражением и даже с подчеркиванием пальцем каждой строчки, но я вас от этого избавлю. Спору нет, «Американский ученый» – это большой и серьезный журнал, но я никогда не понимал, где они находят людей, сочиняющих эти тексты для презентаций. Во всяком случае, сам я вряд ли смог бы додуматься до фраз типа: «обстоятельства вашего причащения к любимому зелью».
Смех был негромким – притом что сам он, подобно Сильвестру Каммингсу, воздержался от улыбки, только снижающей юмористический эффект, – но это был вполне искренний и добродушный смех, после которого Уайлдер почувствовал себя непринужденнее и даже стал чуточку развязным, по мере того как переворачивал страницу за страницей.
…Однако было бы разумным предположить, что шестьсот тысяч постоянных читателей «Американского ученого» могут послужить отличным рынком сбыта для качественных алкогольных напитков, каковым рынком они уже являются для дорогих автомобилей, фотоаппаратов, стереопроигрывателей и туристских путевок в Европу.
Чтобы с этим разобраться, мы выполнили простое логическое упражнение. Во-первых, был составлен коллективный портрет потребителей элитной алкогольной продукции. Затем мы сравнили его с коллективным портретом читателей «Американского ученого». Ниже приводятся результаты сравнения по всем параметрам…
На последней странице альбома, разделенной надвое, убедительно доказывалась полная идентичность среднестатистического читателя журнала и типичного потребителя элитного алкоголя. Ознакомление с этими данными потребовало несколько большего времени, что дало ему возможность осмотреть картины на стенах – во многом схожие с картинами доктора Бломберга, кроме какого-то комикса в рамке, – а также присутствующих людей, в первую очередь девушек. У одной была прическа в стиле Джеки Кеннеди и лицо, от которого у Джона екнуло сердце, но его вожделение угасло уже через несколько секунд, когда он увидел ее длинные стройные ноги и пришел к выводу, что стоя она окажется выше его.
– Полагаю, с этим мы разобрались, – продолжил он свое выступление. – У меня для вас есть еще кое-что. Сей увесистый том… – он почувствовал себя Биллом Костелло, вручающим «Большую книгу», – является результатом очень тщательного демографического исследования и называется «Автопортрет подписчика». Надеюсь, вы найдете время с ним ознакомиться. А я постараюсь вкратце представить вам нашего среднестатистического читателя. Ему около сорока лет. Он зарабатывает больше двадцати тысяч в год, и его работа настолько технически сложна, что мы с вами попросту не сможем понять ее суть. Но он никогда не читает журнал на работе; он читает его дома и тратит примерно четыре часа на изучение каждого выпуска. Я не знаю, как поступаете вы, проводя четыре часа за чтением журнала у себя дома, но я непременно дополнил бы это занятие… скажем так… причащением к любимому зелью.
