Прячу ладони в рукава свитера. Пальцы дрожат. Девять месяцев каждый день слушала мудрецов в центре, а бывшие военные любили повспоминать и поспорить о технике. Многое узнала. Например, что чем ниже и медленнее летит цель, тем сложнее радару её обнаружить. Оглядываюсь на Наилия и сквозь его обычное спокойствие ничего не могу уловить. Придется спрашивать.
– Ты снова ждешь ракетный удар?
Генерал морщит лоб, разглядывая меня так, как когда-то в резиденции с ножом у моего горла.
– Как ты это поняла? Как мудрец?
– Нет, услышала про минимальную высоту. От радаров прячемся?
Наилий расслабляется и трет указательным пальцем переносицу.
– Перестраховаться решили. Никаких конкретных подозрений. Я не стал тебе говорить, чтобы не волновать зря.
Марк садится напротив и тоже вытягивает ноги.
– Наилий, открой иллюминаторы и отстегни уже Дэлию. Пусть хоть горы посмотрит. Пилот опытный, крепко штурвал держит. Не упадет твоё сокровище.
Умоляюще смотрю на генерала пятой армии, и он нехотя кивает. Снова щелкает застежками ремней, а потом жмет на кнопку у меня над головой. С тихим шипением панель сдвигается вверх, открывая круглый иллюминатор. Любопытство жжет, а вывернутая шея затекает через несколько секунд. Наплевав на то, каким ребенком выгляжу, встаю коленями на сидение и прилипаю носом к стеклу.
Издалека горный интернат выглядит сиротой, прижавшейся к широкому боку горы. Когда мы успели взлететь? Длинная тень от катера скользит по долине, облизывает темным языком верхушки деревьев и перескакивает через бурлящие ручьи. Спускаемся еще ниже, и я замечаю мозаику из крыш домов в деревне, бурые наплывы недавно сошедшей сели и пересохшее русло реки.
– Мы называем эту реку Яя. Бабушка. После землетрясения камни запечатали русло, и она свернула со своего пути.
Наилий стоит за мной и придерживает за талию.
– А сейчас полетим мимо близнецов. Две скалы похожи настолько, что ставят ученых в тупик. Не бывает так. Природа разнообразна и неповторима. А ты найди между ними хотя бы десять различий.
Почти прижимаюсь щекой к стеклу, чтобы рассмотреть две одинаковые скалы, похожие то ли на клыки, то ли на рога. У одной с правого бока изъян, будто надкусил кто-то и сбежал. Считаю отличия и слышу голос пилота из динамика.
– Ваше Превосходство, за нами хвост.
Оба генерала реагируют мгновенно. Марк срывается в кабину, а Наилий к другому иллюминатору. Я кручу головой и замечаю, как вдалеке за нашей тенью по высохшему руслу реки крадется другая.
– Пристегнись, – командует Наилий и уходит вслед за Марком.
Нервно провожаю его взглядом и замираю, так и не взявшись за ремень безопасности. Списывать на паранойю мысли об очередном покушении можно было до первой ракетной атаки, в крайнем случае, после неё. Но не после второй. Терпения хватает на несколько секунд. Потом я встаю и тоже иду в кабину. Ну, не могу я сидеть и спокойно ждать, взорвется катер или нет.
– Дэлия, я тебе что сказал сделать?
Наилий встречает злым окриком. Сам стоит за креслом пилота, а в соседнем сидит Марк.
От страха трясет, и собственные эмоции забивают все остальное. Ничего не чувствую, перестаю на время быть мудрецом и превращаюсь в обычную женщину. Глупую и нелогичную. Мне до боли в стиснутых зубах нужно видеть Наилия. И стараться не думать, что каждая секунда может стать последней.
– Катер летит за нами, значит, ракета попадет в хвост, – зубы стучат, и я едва сама понимаю, что говорю. – В кабине безопаснее.
Бред, но генералам некогда уговаривать строптивую бабу. Наилий берет за локоть и тянет к себе.
– Здесь встань тогда.
Медленно вдыхаю и считаю про себя, чтобы успокоится. Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять. На приборах цифры и значки, а на панели изображения с камер заднего вида. Такой же патрульный катер. Летит четко за нами, повторяя все маневры.
– Борт 9-0-38, Ваше Превосходство, – докладывает пилот. – Южная патрульная группа.
– Что им от нас нужно? – недовольно спрашивает Марк.
Пилот зажимает кнопку на штурвале и говорит в микрофон массивной гарнитуры с наушниками.
– Борт 9-0-38, это 9-1-26, с какой целью сопровождаете?
Ответ раздается по громкой связи. Голос хриплый и раздраженный.
– Борт 9-1-26, это 9-0-38, у нас авария, есть раненый. До базы не дотянем. Ситуация два-три, требую посадки.
Понимаю только то, что нас просят сесть. Генералы переглядываются, и Марк нетерпеливо выговаривает.
– Какой еще раненый? Какая два-три? Пусть напильником мне нервы не обрабатывает. Садится в ближайшем населенном пункте и дальше сам!
Пилот снова зажимает кнопку и передает.
– Борт 9-0-38, продолжаю полет. Прямо по курсу Нарт. Отбой.
Из динамика хриплый голос повышает тон.
– Борт 9-1-26, ты оглох? Инструкцию забыл? Ситуация два-три, немедленно заходи на посадку! Если мой сержант не доживет до медотсека, я тебе посох в задницу засуну!
Нервничаю и не могу понять упрямство Марка. А если там на самом деле раненый и ему нужна помощь?
– Голос странно звучит, – замечает Наилий.
– Еще бы, – взвивается Марк, – ерунду говорит. Ладно, раненый. Сам по глупости в расщелину свалился, с кем не бывает. Но какая может быть задача высочайшего приоритета? Мы не на учениях…
– Продолжай полет и шли его в бездну, – говорит Наилий пилоту.
Рядовой скрипит зубами и тянется к кнопке. Каждое слово проговаривает медленно и четко. Не ругается должно быть только потому, что я за спиной стою.
– Борт 9-0-38, достань гранаты из ушей. Я. Продолжаю. Движение. Садись в Нарте. Отбой.
Собеседник отвечает мгновенно и кричит в микрофон. Хрипы и посторонние шумы усиливаются.
– Борт 9-1-26, ты откуда такой дерзкий и тупой взялся? Ты у меня сейчас сядешь, и будешь докладывать по всей форме! Имя. Звание. Номер звезды!
– Нет, ну это уже ни в один ангар не засунуть! – срывается Марк. Жмет на кнопку громкой связи и зло выговаривает. – Себя назови, умник!
Наилий резко отдергивает руку Марка с кнопки.
– Я понял, откуда хрипы. Защита исходящего сигнала речевого анализатора. Чтобы мы не опознали говорящего. Зато он теперь услышал и опознал тебя.
Мы с пилотом дергаемся одновременно, во все глаза глядя на генерала пятой армии. Наилий трогает рядового за плечо и командует.
– Полный вперед. Уходим.
– Есть, Ваше Превосходство.
Пилот тянет штурвал на себя, катер задирает нос, и горизонт резко проваливается вниз. Мы уходим в небо, чтобы на высоте оторваться от преследователя. Но даже моих знаний хватает, чтобы понять – катера одного класса с одинаковой максимальной скоростью. Не убежать и не догнать. Фигурка преследователя на экране радара не становится дальше. Марк начинает что-то говорить и слова исчезают в грохоте выстрелов. Наилий хватает меня за шею и резко давит на пол. Послушно падаю, представляя, как десятки пуль прошивают обшивку на корме катера. Сколько из них попали в кресло, на котором я недавно сидела? Пилот уходит с линии огня в вираж, а Марк кричит по громкой связи.
