– И все-таки, – не унимается Наилий, – я бы допросил еще раз твоих. Сновидец и…?
– Эмпат.
– А еще Дэлии бы показал обоих.
– Можно и показать, – оживляется генерал девятой армии, – прикажу, и хоть сейчас сюда привезут обоих.
Наилий смотрит на часы на планшете, а потом в окно.
– Не ленись, – строго говорит Марк, – светило еще не ушло за горизонт. Успеете и поработать и приласкать друг друга. Вся ночь впереди.
Густо краснею и борюсь с желанием накрыться одеялом с головой. Неужели правда похожа со стороны на женщину, которая думает только о близости? Несуществующие боги. Теперь надо помнить не только о поединках Наилия перед которыми нельзя, но и о собственном моральном облике. Я должна была смутиться, когда Марк зашел в комнату и увидел нас раздетыми и взмокшими. И что? Увлеклась разгадыванием тайн и даже бровью не повела. И я еще фыркаю на разврат в особняке генерала?
«Что ты знаешь о разврате, девочка?»
«Тихо! Не до тебя сейчас!»
– Дело не в лени, – кривится Наилий, – капсулу с Телепатом ты ведь сюда не привезешь? А я бы его тоже показал Дэлии.
– Я понимаю, что с пустым магазином и орехи патроны, но какой толк от коматозника?
– Он жив, – вмешиваюсь в разговор, – значит, привязки на нем есть.
Марк поднимает руки и сдается.
– Делайте, что хотите. Сейчас поедем или завтра после Совета?
Вспоминаю, что оставила синее платье в комнате гримера. Думаю, что зашнуровывать корсет все же придется. По коридору я в рубашке Наилия не пойду. Туфли на плоской подошве тоже там. А еще нужно поправить растрепавшуюся прическу и что-то сделать с макияжем. Красота – это долго и тяжело. Быть бледной молью гораздо практичнее.
– Завтра, – уверенно заявляет Наилий. – Это запасной вариант. Не вижу причин для спешки. Да и выпили мы уже.
– Я бы за ужином еще добавил, – ворчит Марк и встает из кресла, – после ваших разговоров весь терапевтический эффект улетучился, стресс вернулся. Спускайтесь минут через сорок.
– Хорошо, – кивает на прощание Наилий.
– Дарисса, – улыбается Марк от двери, – в черном вы гораздо краше, чем в синем или в белом. Завидую Наилию, но не претендую. Жду к ужину.
Слегка наклоняет голову и уходит.
– Надо будет ликвидировать его доступ в мою комнату, – тихо говорит Наилий, – чтоб входил только со стуком и по приглашению.
– Логично, что для хозяина особняка нет закрытых дверей, – осторожно замечаю я, – но сюрпризов больше не хочется.
Генерал улыбается и подходит ко мне. Гладит по щеке и касается губ поцелуем.
– В душ и наряжаться обратно. Доберемся домой, я организую тебе гардероб. Платья у Эппия красивые, но у тебя должны быть свои собственные.
Разворачивается и уходит в боковую дверь. Через минуту оттуда раздается звук льющейся воды, а я сижу на кровати и думаю, что генерал только что назвал моим домом свой особняк. Настолько естественно и просто, будто так было всегда. А я только сейчас начала по-настоящему понимать, что означала сказанная им когда-то фраза: «Ты моя женщина».
Глава 17. Званый ужин
Ужинаем за длинным столом. Медленно, церемонно, с текстильными салфетками на коленях, прижатыми к бокам локтями, тремя вилками слева от блюда и двумя ножами с ложкой справа. Вся посуда металлическая, начищенная до блеска. Я не разбираюсь: сталь, хром или серебро? Выглядит красиво и есть из неё страшно. Холодный суп-пюре из дыни или тыквы посыпан черной и красной стружкой. Сладкий, как десерт, но подан с креветками. После него что-то мясное тонкими ломтиками с взбитым ягодным кремом и сыром, завернутым в листья. Чувствую себя дикаркой, впервые выбравшейся из леса к цивилизации. Стреляю глазами от одного гостя к другому и копирую их действия. Когда можно начинать есть, каким прибором пользоваться?
Слева и справа от меня дочери Марка – Юлия и Ливия. Все женщины сидят отдельно по левую руку от хозяина сектора. По правую от него Наилий и майоры, потом капитаны, лейтенанты. Все в гражданском, но спины держат так, будто только что вместо ломтика нектарина проглотили боевой посох. Неуютно мне совсем. Наилий так далеко и снова занят разговорами о политике. Безупречный в своем шоколадном пиджаке и старомодной рубашке на пуговицах. Вспоминаю, как он с таким же холодным достоинством ел наш первый совместный ужин из сухпайка. Сейчас хочется мысленно заключить его в рамку и повесить на стену в музее. Испугалась бы, не зная, насколько на самом деле генерал пятой армии неприхотлив в жизни.
Встречаю третью смену блюд и усмехаюсь над намерением Марка и к мудрецам съездить и на ужин успеть. Затянется мероприятие до середины ночи. Музыканты уже по второму кругу пошли, терзая струны инструментов на записи. Я слышу арфу, виолончель, несколько скрипок, трубы и литавры. Еще чуть-чуть и полный симфонический оркестр.
Все хорошо, но организм, измученный количеством съеденного и выпитого, требует немедленного уединения в дамской комнате. И до конца вечера я не дотерплю. Срочно надо выйти. Складываю руки на коленях и стараюсь лишний раз не шевелиться. Не хочу вставать на глазах у всех, а потом тыкаться в коридорах во все двери подряд. Глупо, по-детски, но я просто не знаю, что делать?
– Не мучайся, пойдем уже вместе, я тоже не дотерплю, – тихо говорит Юлия.
Оборачиваюсь к ней слишком резко и поспешно. Глаза от удивления, наверное, круглые-круглые, потому что блистательная старшая дочь генерала едко усмехается и говорит еще тише.
– Или хочешь Наилия попросить проводить тебя?
– Нет, пойдем, – выдавливаю из себя, сглатываю и добавляю, – спасибо.
– Не за что, – вздыхает Юлия и встает, отодвигая стул.
Нас действительно провожают взглядами, но в компании я чувствую себя увереннее.
– У тебя глаза такие большие от природы или болеешь чем-то? – спрашивает Юлия, степенно шествуя по лабиринту коридоров.
– От удивления, – холодно отвечаю я.
Юлия хмыкает и касается пальцем замка.
– Ужин в честь Совета генералов. Традиция. Совет внеочередной, поэтому все так спонтанно и немного сумбурно.
Страшно представить, как выглядит ужин, когда к нему готовятся заблаговременно. Вхожу вслед за Юлией в уборную и скрываюсь в кабинке. Долго-долго шуршу шифоном и выхожу обратно. Старшая дочь Марка поправляет макияж перед зеркалом во весь рост. Обновляет перламутр на губах и крутится, расправляя складки изумрудного платья. К её волосам медового оттенка и чуть зеленоватым глазам очень идет. Она замечает мой взгляд и медленно произносит.
– Странно, что у тебя синяков нет. На шее, плечах, руках.
Неожиданное замечание. Рассматриваю свою фигуру в зеркале и не понимаю.
– А почему они должны быть?
