Ему вдруг стал отвратителен Свен Мартенсон. Быть отпрыском Рикарда Миллиона – это, конечно, не всегда легко, но по крайней мере жизнь его была сказочно спокойна. А тут откуда ни возьмись сваливается на голову этот дядюшка, и всё катится кувырком! По какому праву он разворошил старые воспоминания, от которых так больно? По какому праву заявляет, что Магнус должен быть как эта женщина? Он, конечно, гордится ею, но ведь её черты – храбрость, упорство, щедрость – у него отсутствуют!
Он бы дорого заплатил, чтобы никогда не знать этого типа и вести, как прежде, безбедное существование богатого сынка.
И вдруг он осознал, что, наверное, так же чувствовала себя и мама, когда принимала решение покинуть свою золотую клетку.
– То, что вы мне рассказывали в прошлый раз, ну, это, видение… Это ведь была она, в смысле, вам явился её призрак?
– Да. Ты понимаешь, почему я не мог сразу тебе рассказать.
Его признание стало последней каплей.
– Ладно, будь по-вашему, – вздохнул Магнус, вставая. – Если я попадусь…
Лицо Свена Мартенсона просветлело.
– Она бы тобой гордилась, – сказал он, положив руку Магнусу на плечо. – Я же тем временем посмотрю, какую информацию можно добыть здесь.
– У дочери профессора? – саркастически поинтересовался Магнус.
Не дожидаясь ответа, он двинулся к выходу из ложи.
– Я подам вам знак, когда что-нибудь найду, – сказал он. – А сейчас мне нужно поскорее присоединиться к остальным, пока меня не хватились.
24. Мимси Покет к вашим услугам
Несколько часов спустя Магнусу снился сон: он идёт по незнакомому городу среди полуразрушенных домов с покосившимися фасадами. Солнце уже садится, и прохожих на улицах почти нет, тишину нарушают лишь угольные вагонетки, со скрипом проносящиеся по натянутым над улицей стальным тросам.
А ведь он обещал себе, что не уснёт. Он прилёг ненадолго в своём отсеке, дожидаясь, пока в лицее всё стихнет и можно будет без опаски отправиться на задание. Но откровения Свена Мартенсона оказались слишком сильным переживанием: Магнус беспрестанно клевал носом над книгой, которую силился читать, и мысли в голове безнадёжно путались.
Во сне был этот странный город и женщина, которая быстро шагала перед ним. Кто она такая? Магнус не знал, разве что догадывался, что они знакомы, что когда-то раньше он её знал. Она шла торопливо, не оглядываясь. Он звал её: «Госпожа! Госпожа!» – но она не обращала на него внимания.
Он бросился за ней бегом, но дорога была засыпана снегом, и бежать было трудно. Удивительно: он продвигался вперёд, но догнать её не получалось. Он тянул к ней руки, но ничего не помогало, сердце его оглушительно колотилось, и он понимал, что долго в таком бешеном темпе не протянет.
В тот момент, когда она начала поворачивать к нему лицо и он должен был вот-вот разглядеть в вечерних сумерках её черты, Магнус проснулся.
Что-то нарушило его сон. Ощущение чьего-то присутствия, едва слышный металлический щелчок…
Он подскочил и сел в постели.
– Эй! Отдай!
В ногах его кровати сидел Большой Вацлав, ещё более грязный и ободранный, чем накануне, если такое вообще можно себе представить. Он держал в своей огромной лапе мобильный телефон Мимси Покет и играл с ним, открывая и закрывая крышку и зачарованно наблюдая за голубоватым светом, который исходил от экрана.
– Быстро отдай! – прошипел Магнус.
Большой Вацлав тут же прицелился в Магнуса телефоном.
– Не двигайся, понял? Сиди смирно!
– Что ты здесь делаешь? – проговорил Магнус.
Большой Вацлав только рассмеялся и показал печенье, которое держал в левой руке:
– Голодный.
– Ты ещё и продукты мои таскаешь! Ну сейчас я тебе…
– Сиди! Сиди и не двигайся, а то как пальну альфа-прессом!
– Альфа-процессом, идиот.
– Хочешь всё-таки получить альфа-лучом, да? Неймётся тебе? – рычал зверь Вацлав, одурманенный могуществом, и совал телефон прямо в нос Магнусу.
– Не трогай эту кнопку! – приказал тот, отодвигаясь.
Он опасался, как бы Вацлав не выбил ему глаз своей новой игрушкой.
– Ага! – обрадовался громила. – Испугался? – Он поглаживал указательным пальцем центральную кнопку на телефоне, будто это был курок пистолета. – Сейчас получишь протонами по башке, вот весело будет!
– Вацлав, перестань, не дури! Это же полная ерунда!
Но зверюга ничего не слышал, наслаждаясь местью.
– Встань на колени и моли о пощаде!
– Не трогай кнопку!
– Тебе уже всё равно не спастись от луча, приготовься стать пеплом! Но сначала давай моли о пощаде!
– Вацлав, это не то, что ты думаешь. Поверь, в твоих же интересах не нажимать эту кнопку.
– Сила на моей стороне. Значит, не хочешь молить? Ну, тогда пеняй на себя! Прощай, Магнус-недомерок.
И Вацлав, зажмурив один глаз, чтобы лучше прицелиться, выставил телефон вперёд, направил его прямо в макушку Магнусу и нажал на кнопку с тихим возгласом: «Бабах!»
Ничего не произошло.
Он нахмурился и нажал на кнопку ещё раз. Опять ничего.
– Не работает, – заметил он, тупо уставившись на телефон.
Поразмышлять над тем, что произошло, Вацлав не успел. Окно распахнулось, и в комнату впрыгнул тёмный силуэт. Секунда – и Вацлав был уже на полу: его ударили ногой в грудь, опрокинули на пол и сдавили горло – события развивались так быстро, что Магнус ни разу не успел выдохнуть.
– Ты его… убила? – наконец выдавил он.
– Просто оглушила! – объявила Мимси, изящно поднимаясь с пола.
Всё это произошло в полнейшей тишине, так что в соседних отсеках никто и бровью не повёл.
– Ты чокнутая, абсолютно! – проговорил, громко сглотнув слюну, Магнус и опустился на колени, чтобы пощупать пульс Большого Вацлава.
– Это всё, что ты можешь сказать после того, как я спасла тебе жизнь?
– Да меня не от кого было спасать, это полнейший кретин, безобидный идиот, который хотел произвести на меня впечатление. Я бы и сам запросто с ним справился!
Слава богу, сердце злобного Вацлава билось. Он отделается шишкой, и голова будет сильно болеть, когда очнётся.
– Что на тебя нашло, чёрт возьми? – набросился Магнус на Мимси.
– Ты мне звонил, да или нет? – рявкнула она, подбоченившись и скорчив недовольную физиономию, требующую незамедлительного ответа.
Под кителем на ней была чёрная облегающая одежда ночного вора и такая же чёрная шапочка, а волосы она заплела в толстую косу. Магнус уже второй раз видел её за работой. В голове не умещалось, как может такая хрупкая девчонка сеять вокруг себя столько разрушений.
