– Ой, как здóрово! – обрадовалась Оксанка. – Я пиво с собой принесу?
– Лучше не надо. – Ксения поморщилась. – Хотя у Макса в баре я нашла ликер «Амаретто»… Можно выпить вместе с кофе.
– Отлично! – Но что-то все еще мучило Оксану. – Знаешь, я тебе кое-что сказать должна… Думаю, лучше это сейчас сделать, пока я к тебе домой не попала.
– Почему? – удивилась Ксения.
– Ну, я страшно тебе завидую и ничего не могу с этим поделать, – Оксана поставила ведро с грязной водой на пол. – А мне никогда ничего подобного не светит! Я решила, ты должна это знать. Короче, мы встречаемся с Женей! – выпалила девушка и замерла.
– С каким Женей? – не поняла Ксения.
– С Женей-Кэмелом! – повторила Оксана, и тут до Ксюши дошло.
– С Женей? Да как? Когда? – Она растерялась. Ксения никак не могла понять, почему новость ей так неприятна.
Ее окатила волна ревности, и девушка невольно задумалась о ее причине. Она выходит замуж за другого мужчину и сама сказала об этом Жене. Так какая может быть ревность?
– Я очень за вас рада! – Ксения выдавила из себя вымученную улыбку. – И хорошо, что ты сказала мне об этом сейчас. «У меня будет время привыкнуть к этой мысли». Последнюю фразу Ксюша вслух не произнесла.
– Тебе не интересно, где мы с ним встретились? – Оксанка стояла напротив Ксюши, уперев руки в боки.
– Нет! – Ксюше не хотелось продолжать этот разговор. – Неинтересно!
– А зря! Потому что я сама к нему приехала. Я узнала у парней, где он обитает, и они мне показали один бар. Там-то Женя и сидит каждый вечер. Ну, я туда приехала… А мы же виделись с ним в тот день, когда он за тобой приехал… Вот тема для беседы и нашлась довольно быстро. И еще, имей в виду, если он захочет, то на твою свадьбу мы придем вместе. У вас с ним ничего такого не было? Я думаю, нормально будет?
К такому повороту Ксения была просто не готова. Ничего такого не было? Ну да. Если не считать той самой ночи, которую они провели вместе и не без приятности. «Нет, допускать появления Жени на моей свадьбе нельзя категорически», – решила Ксения.
– Пора, пошли открывать магазин, – поторопила она подругу.
Ксения уже встала за кассу, когда подошла директор магазина – усталая сорокалетняя тетка с жуткой химической завивкой – и тронула ее за плечо:
– Там к тебе пришли!
– Кто?
– Какие-то дети, – бросила директриса, а у Ксении оборвалось сердце.
Если к ней пришли «какие-то дети», означает это только одно – у родителей опять проблемы и опять, как всегда, решать все придется ей.
Ксения выбежала из магазина и сразу же увидела брата Сережку, хмуро пинавшего небольшой камешек.
– Что случилось? – спросила Ксюша севшим голосом.
– Папу сегодня утром увезла милиция. – Брат поднял на нее испуганные глаза. – А мама ушла в церковь, и ее до сих пор нет. Она сказала сходить в магазин и привести тебя домой.
– Но я не могу… У меня работа… – растерялась Ксения и почувствовала себя зверем, пойманным в капкан: все, от чего она бежала, возвращалось с космической скоростью.
– Машку рвет… Она такая бледная с утра… И мы не знаем, что делать… – жалобно произнес Сережка.
– Хорошо, подожди, я отпрошусь… – Ксения опустила низко голову и, словно преодолевая сопротивление ураганного ветра, вернулась в магазин.
– Пожалуйста, мне домой надо… – девушка подошла к директрисе, – у нас проблемы… – но про милицию она не решилась сказать.
– А кто за тебя смену отработает? – нахмурилась та.
– Я! – Оксана подошла к ним. – Я отработаю и за нее, и за себя.
– Но будешь работать сегодня без обеда! – Директриса отвернулась и направилась к себе в подсобку.
– Спасибо! – Ксения бросилась к выходу. – Боюсь, сегодня у нас встреча не состоится.
– Я уж поняла, – ухмыльнулась подруга, – ладно, посмотрим «Армагеддон» потом.
– У меня и так вечный армагеддон, – выдохнула Ксюша.
До дома они с Сережей дошли молча. Мать, как оказалось, уже вернулась и паковала какие-то сумки.
– Что у вас случилось? – спросила Ксения, хотя уже прекрасно знала ответ.
Отца арестовала милиция за кражу деталей с завода. А вот сумки зачем? Или мать куда-то собирается?
Этот вопрос Ксюша, едва сдерживая слезы, и задала матери. Ответ ее просто ошеломил: это действительно был армагеддон.
– Я ухожу послушницей в монастырь! – пафосно заявила мать и как ни в чем не бывало продолжила собирать вещи. – Твоего отца арестовали по серьезной статье, адвокат сказал, вряд ли оправдают или хотя бы меньше десяти лет дадут, да и денег на адвокатов у нас нет. Денег у нас вообще нет, банк ничего не вернул. Поэтому я решила оставить мирскую жизнь и посвятить себя Богу.
Ксюша обессиленно опустилась на диван и посмотрела на братьев и сестру: бледная Машка лежала на кровати и не сводила с матери испуганных глаз, а мальчишки застыли у двери и тоже сверлили мать напряженными взглядами. Ксения чувствовала себя так, как будто оказалась в плохом триллере: события происходят страшные и необъяснимые, но одновременно несуразные и невероятные.
– В какой монастырь? Ты с ума сошла? – Ксюша подумала, что от всех волнений и переживаний у матери действительно могло что-то случиться с психикой. – А этих куда? – Она махнула рукой в сторону братьев и сестры.
– А этих ты возьмешь себе! – с каким-то садистским удовольствием произнесла Нина Гавриловна. – Ты должна это сделать! Из-за тебя наша семья распалась!
– Из-за меня? – Ксения схватилась за голову. – Да что ты несешь такое?
– Ты не веришь в Бога! Куришь! Водилась с непристойной детоубийцей и самоубийцей! Вот Бог и наслал на нас проклятие! И теперь я должна отмолить наши погибшие души! Когда я пойму, что Бог нас простил, я вернусь!
Нина Гавриловна подхватила тяжелые сумки и прошла мимо застывших детей.
– Я обязательно вернусь за вами! – обратилась она к Машке и мальчишкам. – Пока за вами присмотрит Ксения. Я вернусь, как только отмолю наши души! Слишком я тебя изнежила, Ксения, вот ты и выросла такой…
И ушла. Ксения не нашла в себе сил встать с дивана, так и сидела, обхватив голову руками.
– И что теперь делать? – первым пришел в себя Сережа. Мальчик подошел к Ксении и прижался крепко-крепко. – Ты вернешься к нам в квартиру?
Ксюша была готова разреветься в голос. Но толку-то? Девушка подняла голову и внимательно осмотрела убогую комнату: грязные стены – даже не обоями оклеены, а покрашены синей масляной краской, вспученные доски пола, старая мебель и иконы в каждом углу – святые смотрели на Ксюшу осуждающе и сурово. Полная, глубокая безнадега. «В такой комнате детям оставаться больше нельзя ни минуты», – поняла Ксюша и преувеличенно радостно скомандовала:
