– Я тебе что сказал?
В сущности, Эль Малума подвела склонность к эффектным жестам. Вместо того чтобы просто нажать на клавишу, он повернулся к врагу и открыл рот, чтобы произнести нечто такое, что впоследствии будут передавать из уст в уста поколения правоверных.
Однако плохо воспитанный Тайсон не стал его слушать.
Девятимиллиметровые пули трофейного «стерлинга» развернули несостоявшегося пророка вокруг оси, его палец скользнул мимо клавиатуры, задел край стола – и ударился об пол одновременно с безжизненным телом.
– Ох ты, черт… – дверь тряхнуло от близкого взрыва гранаты. Еще немного, и придется объясняться с американцами из какой-нибудь штурмовой группы. Хорошо, если в горячке боя обойдется без стрельбы…
– Надо сматываться.
Тайсон первым делом перезарядил пистолет-пулемет, потом выдернул из системного блока компьютера многочисленные провода и примерился, как поудобнее подхватить металлический ящик под мышку.
Времени на то, чтобы одеться, уже не оставалось. Поэтому последнее, что зафиксировали видеокамеры перед тем, как американский спецназ ворвался на командный пункт, была бледная, волосатая задница Тайсона, убегающего по коридору…
Часть вторая. Секрет выживания
Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Не может Шалтая,
Не может Болтая,
Шалтая-Болтая,
Болтая-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать!
Из английской народной поэзии
Глава первая
– О-о! О-о-о… – Как назло, мужчина попался упорный и хлопотный. Он все никак не мог успокоиться – пыхтел, сопел и довольно однообразно елозил туда-сюда по Наташиному животу. Типичный «магазинщик» из Старого города: лет пятидесяти, руки с перстнями, щетина и капельки пота на волосатой груди.
Хорошо хоть изо рта не воняет…
– О-у-у… Ах!
Наташа прикинула: если считать за сутки, то получалась уже одиннадцатая «программа». Или двенадцатая? Нет, все-таки одиннадцатая… Наташа еще чуть-чуть постонала для виду и привычно перевела количество отработанных клиентов в доллары.
Получилась вполне приличная сумма. Дома за такие деньги пришлось бы неделю кувыркаться.
В детстве, еще до школы, Наташа иногда оказывалась с отцом у пивного ларька. И на всю жизнь запомнила толстую прокуренную «хозяйку» – как та с утра до вечера равнодушно принимала от длинной очереди заводских мужиков рубли и мелочь, выдавая им через мокрый прилавок кружку за кружкой.
Одному за другим: на – тебе, на – тебе, на – тебе…
В принципе то, чем занималась теперь Наташа, с ее точки зрения, ничем не отличалось от торговли пивом в рабочем поселке – такое же удовлетворение одной из многочисленных мужских потребностей.
Если бы Наташу спросили, что ей не нравится в избранной профессии, то она, пожалуй, прежде всего продемонстрировала бы свои вечно искусанные и измятые соски: почти каждый клиент почему-то считал необходимым доказать свою страстность и темперамент именно таким идиотским способом. Козлы… А в остальном – работа как работа. Довольно вредная, но кому сейчас легко? Даром деньги у нас только депутаты получают.
– О-у, йес… о-у, шокран!
Что же, на этот раз дело, кажется, близилось к завершению. Колебания стали чаще и судорожнее, клиент уже не пытался демонстрировать мужские достоинства, а просто раз за разом наваливался на Наташу всей своей разгоряченной тушей, рыча и яростно вминая ее в скрипучий матрас.
Дышать стало совсем невозможно.
– Оу! О-о-х! – Наташа приподняла и тут же опять опустила ресницы: усы, полуоткрытый слюнявый рот и глазки, подернутые пленочкой надвигающегося блаженства… Видение оказалось настолько мерзким, что ее передернуло.
Впрочем, «магазинщик» принял это движение распластанной под ним женщины за любовную судорогу – и с новыми силами ринулся в бой:
– О, Наташа…
Неожиданно по ушам ударил протяжный, пронзительный крик муэдзина – и тут же крик этот заполнил все окружающее пространство неестественным напряжением.
– Алла-а-аху акбар!
В общем-то ничего особенного, пора бы привыкнуть: просто Всемогущий и Магомет, пророк его, зовут правоверных на раннюю утреннюю молитву.
Еще не рассыпалось по городу эхо от первого стиха, а мужчина уже торопливо сползал с Наташи. Повернулся спиной, накинул что-то. Вытянул из-за тумбочки специальный молитвенный коврик и, расстелив его, плюхнулся на колени.
Наташа вздохнула и почесалась. А потом только нехотя приоткрыла глаза.
За окном, на фоне еще не начавших таять сумерек, белела стрела минарета.
Раньше, говорят, туда, на головокружительную высоту, кто-то изо дня в день забирался и распевал положенные суры Корана. Разумеется, в меру своих исполнительских данных… Но теперь с самодеятельностью покончено! Мечети города давным-давно обзавелись акустическими стереосистемами и правоверных будят централизованно, по высшим мировым стандартам.
Часы на стене показывали самое начало пятого.
По обоям, не обращая внимания на шум, прополз ленивый и плохо выспавшийся таракан – коренной обитатель всех дешевых гостиниц планеты.
Да уж, это точно не «Шератон» или «Невский палас»: грязные стены, текущий бачок в туалете за перегородкой и допотопный кондиционер. Мебель в номере тоже трудно было назвать шикарной – кровать, два заваленных одеждой стула, тумбочка с настольной лампой. Пепельница, сигареты, кусок обертки от уже использованного презерватива, и все! Даже телевизора нет.
Наташа подняла с пола мятую простыню. Кое-как прикрывшись, она стала ждать, пока мужчина выяснит свои отношения с Аллахом. И вернется к получению оплаченного удовольствия…
Несмотря на то что из-за перерыва работать с клиентом пришлось опять едва ли не с самого начала, Наташа управилась быстро – ведь в любом деле есть свои маленькие профессиональные хитрости. Время – деньги!
Впрочем, судя по всему, «магазинщик» свое уже получил. Прохрипев что-то невразумительное, он откинулся на спину и тяжело задышал.
– Лежи! Я сейчас… – сказала Наташа по-русски.
Встала, прошла за перегородку и, прежде чем прополоскать рот, обернулась:
– Доволен?
Мужчина не понял, но все-таки молча, не открывая глаз, кивнул и оскалился в потолок.
– Ну и радуйся…
Вот ведь козлы! В такие минуты все они выглядят одинаково: волосатая потная кожа, дряблые руки и – пузо. Пузо, которое переваливается с боку на бок, шумно втягивая в себя и выдыхая наружу воздух.
Через четверть часа Наташа уже была полностью одета и готова к выходу.
