— Леди Делора, леди — и–и — и–и, — раздалось на тонкой ноте голосом Ноэль. Прям уши режет. Я отвлеклась. А когда повернулась, тени уже не было. Привиделось?
Скользнула взглядом.
Разбитый экипаж без колес валялся неподалеку. Кони стояли, прижав уши… В стороне, у самой стены, нервно перебирая копытами. К ним бежал толстый извозчик, на ходу вытирая лицо кепкой и смачно ругаясь. Это он ругается? Это я должна ругаться, это меня… Присмотрелась. Да вы шутите? Не — е–е — е, мы так не договаривались. Я жить хочу! Все помутнело перед глазами, картинка помирающей меня пропала, и тут же в голове зазвенело от очередной пощечины Ноэль.
— Перестаньте меня бить! Ноэль! — Я открыла глаза, все вокруг расплывалось. — У вас странная привычка хлестать меня по щекам!
Горничная всхлипнула громче, уронила голову мне на грудь и зарыдала в голос.
— Леди — и–и — и–и…
— Успокойся и помоги мне встать, — проговорила, ощущая, что все тело дрожит и ноги как — то неестественно вывернуты. Уж не переломала ли я их? — Что произошло?
— Вы… вы… — горячо прошептала мне на ухо Ноэль. — Хорошо, рядом никого не было, вы колдовством их, они и остановились как вкопанные. А вы… — Она снова шмыгнула носом. — Отключились и как мертвая… А я… А кони, они стоят! Леди — и–и — и…
— Ага, есть женщины в русских селеньях, — проговорила я. — Коня на скаку… Вот, а я говорила, — выдавила, едва дыша. — Носить платья покойниц не к добру! Аура у них плохая… А у меня и так карма пошатнувшаяся… Ноэль! — Девушка подняла голову и посмотрела на меня опухшими глазами. — Как ты говоришь, его хозяйка погибла?
— Кони понесли, каретой сбило…
— О — о! — Я нравоучительно подняла вверх палец. — Сказала же, аура дурная. Сразу видно, не из русского селенья девка была, кони не по ее натуре, как и горящие избы…
— Вы еще и в горящей избе бывали? — Ужас в голосе горничной меня развеселил.
Отмахнулась.
— Это у нас такая поговорка… — объяснить не успела.
— Что здесь происходи? — Мне не понравился голос, произнесший это.
Надо мной нависла великосветская тень.
— Кони понесли, — извиняющийся голос извозчика. — Ни с того ни с сего! Стояли и вдруг как кинутся в переулок!
— Леди — и–и — и–и, — снова в одной тоскливой тональности завыла Ноэль.
А у меня один вопрос в голове появился: объясните, что это здесь и именно сейчас делает мой драгоценный супруг? И ответ мне в плохо варящую после всего произошедшего голову приходил только один. Муж замешан в этом деле. То есть в деле понесшихся коней на меня, еще живую шестую жену.
Глава 9
Открыла глаза и смотрю в потолок.
Люстра.
Хрустальные капли с золотыми вкраплениями. Кто придумал повесить в спальне люстру? Ответ напрашивается сам по себе. Благородный лорд — хам, но хам недальновидный. Люстра, конечно, не столь огромна, как в приемном зале, но все же… Висит прямо над кроватью! И железные завитушки. Рухнет она на меня. К тому есть все предрасположения. Мне себя жалко. Вот в своей квартире я бы ни за что не повесила так люстру. А эта висит! Подозрительно и опасно. Хрусталь на солнышке играет, раскидывая блики по комнате. Все это великолепие у меня над головой. И вообще, кто люстру над головой вешает?! Снова же ответ очевиден! Я, в отличие от лорда благородного, все же еще и благоразумная. Хотя моя благоразумность очень подозрительна, не фобия ли это? А как тут всяким страхам и глубоким подозрениям не развиться? Если у меня после произошедшего на все один взгляд: можно ли меня этим убить? Так вот, этой красивейшей люстрой убить меня можно. По меньшей мере — покалечить. Я торопливо спрыгнула с постели и, упершись руками в деревянную бочину, попыталась сдвинуть кровать. Вон туда бы, в уголочек. Из окна не видно, и люстры в опасной близости нет.
Да кто же такие кровати делает? Непередвигательные! У меня и руки вспотели, и дышала, как паровоз, а легкие, словно меха: вдох — выдох, вдох — выдох. Похоже, одной мне здесь не справиться.
— Ноэль!
Тишина.
Оглянулась, увидела серебряный колокольчик на тумбочке и позвонила.
Горничная заглянула через пару минут. Глаза на секунду стали удивленными. Я сидела рядом с кроватью, сложив ноги в позе лотоса. И в глубокой задумчивости созерцала люстру.
— Леди… Леди Делора, — тихо позвала Ноэль.
— Ты это видишь? — Я указала на чудо осветительной техники.
Горничная кивнула. Но признаков понимания в глазах не появилось, пришлось объяснить.
— Вот если она вдруг упадет…
— С чего бы ей падать? — Ноэль подошла ко мне и задрала голову вверх. Хотя долю сомнения я в ее лице увидела, но продолжала:
— Обязательно упадет. Ноэль, ввиду того, что кто — то очень сильно хочет от меня избавиться, эта люстра — первое, что должно на меня упасть.
Ноэль посмотрела на меня, на люстру, и мне показалось, вот — вот у виска покрутит.
— Вы как себя чувствуете?
— Прекрасно! — спокойно отрапортовала я и встала. Показала Ноэль на кровать. — Задвигаем мое спальное место в угол. И мне спокойнее, и люстра будет целее.
Ноэль открыла рот.
— Молчать и двигать!
Горничная закрыла рот и уперлась в кровать руками. Уже через десять минут мы стояли уставшие, тяжело дышавшие, но сдвинувшие кровать в угол. И лично я была очень довольна.
— Вот и замечательно, — пропела с хрипотцой от усталости. — Теперь завтрак и…
— Милорд запретил вам выходить из дому под страхом приковать к этой самой кровати! — буркнула Ноэль.
— Это я помню, — нахмурилась я, вспоминая вчерашние дикие метания моего озверевшего супруга по комнате. Он мне слова не дал сказать. Резкие жесты и яростный блеск темных глаз больше напоминали дикое животное. Из глаз моего герцога летели молнии, и, кстати, он меня пообещал своими руками… Удушить. Если я покину его дом. Ну, или приковать…
— Своенравная дура! — прозвучало не просто оскорбительно, но до слез обидно.
Я очень хотела сказать супругу, как он не прав, но горечь встала комом в горле. А он ушел, хлобыстнув напоследок дверью так, что штукатурка отлетела. Я, оскорбленная, даже к ужину не спустилась. Хотя ко мне дважды прибегали перепуганные поварята, я гордо отказалась есть с милордом Сама Ярость. И вообще, нужно уметь с женщинами разговаривать, а не кричать. Мне, кстати, обиднее. Это меня чуть не убили. Вернее, чуть не затоптали. Меня пожалеть нужно… От горечи произошедшего, от страха близкой смерти и полного разногласия с супругом я готова была разрыдаться. Но вместо этого разозлилась. Лорд — сама грубость, явно знать не знал о взаимопонимании и терпении. И как умудрился до меня пять раз жениться? Да, а еше о погибших женах. Что делал мой супруг в том самом переулке в момент моей почти гибели? Очень бы мне хотелось узнать. Мне вообще много всего узнать хотелось. Куда пропала колдовская книга Дель? Что девушка делала в спальне короля? Что за зелье было в ее руках? Какое колдовство пообещала она милорду Севарду за собственное спасение? И почему она пошла на сделку с этим… хамом? Возможно, таким образом она пыталась снова попасть в замок. Все же, будучи леди Севард, это становилось намного проще. Но что так тянуло Дель в королевскую семью? Уж не ее ли колдовская книга? А если так, то мне всенепременно нужно попасть в королевский замок и пройти по следам молодой колдуньи. А как мы найдем ее следы? Я покосилась на Ноэль. У кого здесь звериное чутье? Вот и испробуем.
