– Что ж, выпьем за полные штаны и за наивные заблуждения юности. – Он снова взглянул на Матрика во все восемь глаз (точнее, во все шесть, если не считать двух незрячих). – А где твоя кружка?
Матрик вежливо улыбнулся:
– Спасибо, я… Я все.
Тиамакс не то зашипел, не то затрещал, – видно, так он выражал изумление.
– Что «все»? Не пьешь? Пьешь?
– Ага, больше не пью. И меньше тоже. Я завязал.
– Ого! Ну точно, конец света, – обрадованно заявил Муг.
Все захохотали – даже Ганелон. Клэй вспомнил, как на привале в пещере размышлял над странным душевным подъемом, возникающим перед битвой. Он обвел взглядом лица друзей, заметил слишком широкие улыбки, вслушался в чересчур громкий смех. Было в этом что-то неестественное, неправильное, будто засмотрелся на пляски паука-бородача или напоролся на нож в свой день рождения. «И каждому из нас известно, что это начало конца», – подумал Клэй.
– Мы не знали, где вас искать, – продолжал Баррет, – а потом увидели столб дыма, а рядом с ним – вот этих двоих, которые сдуру ввязались в драку с охотницей на беглецов и ее поклонниками.
– Нам повезло, – сказал Матрик.
– А Живокость погибла? – спросил Гэб.
– Может быть, – неуверенно предположил Клэй.
Ганелон самую малость сощурил глаза.
– А я и забыл про Праздник Брани, – сказал Муг, рассеянно поглаживая совомедведика, прикорнувшего у него на коленях.
– Ты что?! Это же самая крутая вечеринка на свете! – сказал Баррет. – Жаль, что придется ее пропустить.
– Да что там пропускать! – отмахнулась Аша. – Подумаешь, тусовка среди древних развалин… Да там одни дряхлые старики и сопливые юнцы, что возомнили себя наемниками. Вот мы – другое дело, правда, Гэбриель?
– Готово, – объявил Кит.
Он уже целый час корпел над столом и исчеркал мелом всю столешницу, рисуя подробную карту Кастии и окрестностей. Все подошли к нему.
– Город раскинулся на обоих берегах реки, как Пятипрестолье, только не в долине, а на взгорье. В городе две заставы: одна на востоке… – Кит ткнул в столешницу длинным серым пальцем, – а вторая на западе. Крепостные стены очень высокие и прочные, поэтому Кастия и выдерживает осаду. Через заставы не пройти, надо перебираться либо над стеной, либо под ней. Вот здесь находятся кварталы богачей, они тоже окружены стенами.
Гэбриель разглядывал карту с каким-то болезненным любопытством, будто изображение голой бывшей жены.
– Значит, если внешнюю стену разрушат, то защитники Кастии отступят вот сюда?
Кит покачал головой:
– Внешнюю стену строили для защиты от чудовищ. На ней через каждые сто ярдов стоят катапульты, огнеметы и баллисты. Внутренние стены служат для того, чтобы бедняки не лазили во дворы к знати. Если орда ворвется в город, то снесет внутренние стены, как хлипкий садовый забор.
– А если пробраться по реке? – спросил Гэбриель.
– Листопад наверняка уже пробовал, – сказал Кит. – Вот здесь река сворачивает на север, огибает холм и впадает в городское водохранилище, где установлены прочные решетки. Она никогда не служила кастийцам торговым путем, только источником питьевой воды.
– Пока ее не отравили, – хмуро заметил Матрик.
Бард «Авангарда», скрестив ноги, сидел в кресле у рулевых шаров и настраивал мандолину. Он кашлянул и спросил:
– А что нам мешает попасть в город по воздуху? Заберем Розу и полетим назад. Как раз успеем заглянуть на Праздник Брани.
– Что мешает? – хмыкнул Муг. – Чумные ястребы, гнилесильфы, да много еще чего. Мы своими глазами видели, что творится в небе над городом, – был у меня хрустальный шар, да Гэбриель его… В общем, шар утонул. Вдобавок Листопад рассекает на виверне, которая приведет за собой весь свой выводок. Нет, по воздуху нельзя, нас мигом раздерут в клочья.
– Жаль, – сказал Эдвик и снова взялся за мандолину.
– А здесь что? – спросил Ганелон, указывая на кружок, вычерченный к западу от Кастии.
– Терагот, – пояснил ревенант. – Точнее, его руины. Державный тракт проходит через Кастию вот сюда, под арку Врат, и ведет прямиком в развалины древнего города.
– Погоди, там тоже есть Врата? Такие же, как в Каладаре?
– Совершенно верно, – кивнул Кит.
Клэй, прекратив сосредоточенно жевать губу, решил вмешаться в разговор:
– Не забудьте про Акатуна. Помните, Сумрак говорил, что он там в храме логово устроил.
– Акатун? – переспросил Баррет. – Откуда мне знакомо это имя?
– Это дракон, – пояснил Ганелон.
Мандолина Эдвика зловеще застонала.
Косматые брови Баррета так и подпрыгнули.
– Какой еще дракон?
– Не волнуйся, – успокоил его Гэбриель. – В Терагот нам не нужно.
– Еще как нужно, – выпалил Муг.
Клэй снова закусил губу и подумал: «Ну, понеслось».
– Я тут кое-что придумал. – Волшебник, сложив пальцы домиком, уставился на карту, заливисто рассмеялся, но смех тут же сменился озабоченным покашливанием. – Но дело в том, что…
– Это очень рискованно? – пришел ему на помощь Гэбриель.
Муг посмотрел на него широко раскрытыми глазами и с безумной улыбкой ответил:
– Смертельно.
Глава 48 Лабиринт огня и камня
– Еще бы не смертельно, – проворчала Аша. – Зачем мы отправили Матрика в логово дракона?
– Надо было меня послать, – сказал Кит. – Мне драконы не страшны, а вот Матрик…
– Не забывайте, что Матрик был непревзойденным вором, – сказал Гэбриель. – У него все получится.
В предрассветных сумерках, обогнув Кастию по широкой дуге и держась низко над землей, чтобы не привлекать внимания Жуткой орды, «Былая слава» прилетела в Терагот. Бреющий полет сопровождался непрошеными рассказами Кита об истории и достопримечательностях древнего, некогда славного города.
– Вот здесь когда-то проводили бега экров. Я однажды выиграл тут целое состояние, а потом вложил все деньги в одну-единственную ставку – и все потерял. – Он покачал головой, горестно поджал бескровные губы. – А ведь как чувствовал, что не надо ставить на птицу по кличке Верное Дело. О, а вот это – хранилище свитков. Когда-то оно было под крышей, а с веранды открывался прелестный вид. Кстати, здесь сервировали превосходный бранч: пошированные яйца василиска и гренки с топленым маслом. Увы, сейчас никто не умеет правильно готовить яйца василиска… – грустно заметил Кит.
– Бранч… – пробормотал Ганелон. – Это еще что за хрень?
Летучий корабль приземлился посреди некогда величественного форума. По замыслу Муга – великолепному, отчаянному и совершенно безумному – кому-то одному надо было украдкой проникнуть в храм Тамарат, где дракон Акатун устроил логово. Матрик взял это дело на себя. Его приятели, оставшись на борту «Былой славы», надеялись, что их присутствия в Тераготе не заметит ни Листопад, ни его орда.
