Однако же, если вдуматься, именно вымысел и украшает обычную историю, делая ее замечательной.
На следующее утро в небе перед кораблем появилась какая-то точка. Поначалу Клэй решил, что Листопад разузнал о намерениях «Саги» спасти Розу и полетел им наперерез. Клэй всмотрелся в даль, опасаясь увидеть зловещие крылья, но нечто двигалось гораздо медленнее виверны.
– Это летучий корабль, – заявил Гэбриель. – Меняет направление и движется нам навстречу.
Ганелон выхватил из-за спины топор и под тревожный шепот лезвия произнес:
– Может быть, это пираты.
– Небесные пираты? – хмыкнул Клэй.
– А что в этом странного? – пожал плечами воин.
Клэй мог бы назвать сразу несколько причин, но смолчал, лишь покрепче сжал леденящую рукоять молота. На всякий случай.
Его страхи не оправдались. Встречный корабль принадлежал какой-то банде, которая из любопытства решила подойти поближе. Судно было немногим больше «Былой славы», а на борту красовалась надпись «Счастливая семерка». Впрочем, слово «семерка» было зачеркнуто, под ним подписано «шестерка», а еще ниже – «пятерка». Заметив у поручней на носу всего четверых, Клэй предположил, что название снова пора менять.
Судя по всему, корабль подвергся нападению: разорванный парус на носу пытались залатать, а один из двух приливных двигателей вышел из строя. Муг утверждал, что дюрамантиевые кольца двигателей сломать невозможно, однако что-то их погнуло и искорежило.
Матрик, помахав кораблю, сказал:
– Они увидели, как мы летим над Жутью, и решили, что мы безумцы.
– Да они и сами ничуть не лучше, – возразил Кит. – Вон, летят над Жутью на одном двигателе, того и гляди рухнут в лес.
Одна из «Счастливой пятерки» помахала в ответ, а потом указала куда-то за корму своего корабля. Клэй присмотрелся и увидел на западе зловещую гряду черных туч. Женщина выразительно ткнула в противоположном направлении.
– Нам советуют поворачивать, – объяснил Муг, хотя все и без того было понятно.
Клэй, поглядев на Гэбриеля, сказал:
– Похоже, надвигается гроза. Надо бы приземлиться и переждать.
– Приземлиться? – удивленно переспросил Матрик. – В Жути? Нет, я против. И прошу не забывать, что я все еще ваш король.
– Приземляться не будем, – объявил Гэбриель. – И поворачивать тоже не будем. По-вашему, грозовые тучи страшнее Живокости, которая якобы за нами гонится?
Все уставились на Клэя, который поспешно обдумывал, что хуже – тьма впереди или тьма позади.
– Ладно, – наконец вздохнул он. – Полетим в грозу.
Глава 30 «Темная звезда»
Выяснилось, что полет в грозу – то еще удовольствие.
«Срамной престол» швыряли чумовые ветра, по палубе хлестал черный дождь, тройные паруса гудели от напряжения. И все же больше всего Клэя пугало не это, а синие молнии.
Одно дело – будь это обычные молнии, из тех, что убивают людей и поджигают леса. Нет, здесь, в Жути, даже молнии были ужасающими. Их синие колонны возникали с оглушительным треском, будто хребет великана переламывался напополам, а потом с ужасающим рокотом рассекали клокочущие тучи.
Муг вернулся в рубку, но не стал усаживаться в кресло, остался стоять, напряженно вглядываясь в окна, залитые потоками дождя. Корабль, повинуясь касаниям пальцев волшебника, пляшущих над рулевыми шарами, лавировал меж столпов ослепительного света.
На носу корабля вусмерть пьяный Матрик обнял гальюнную сирену, облапил ей золоченую грудь и орал бушующей стихии что-то невнятное. Опустошив очередную бутылку вина, он швырнул ее в одну из молний. Бутылка взорвалась, осколки полетели во все стороны, а Матрик восторженно завопил, как ребенок при виде праздничных фейерверков.
«А ведь король…» – мрачно подумал Клэй.
Мало того что ревел ветер, хлестал дождь и беспрестанно сверкали молнии, приходилось уворачиваться еще и от искровирмов. Твари длиной с корабль были почти невидимы, но, приближаясь друг к другу, вспыхивали ярким бело-голубым сиянием, и тогда трескучие электрические разряды соединяли их тела сверкающей сетью. Клэй содрогнулся, представив, как два искровирма пролетают с обеих сторон корабля, а электрический разряд обрушивается на палубу, уничтожая все на своем пути.
«Эх, надо было приземлиться, – подумал он. – Или поворачивать назад».
Заслышав треск и грохот, предвещавший очередную молнию, Муг заложил резкий вираж, и корабль накренился. Молния ударила так близко, что у Клэя замерло сердце, а волоски на руках встали дыбом. Струи дождя и порывы ветра вышибли стекла в рулевой рубке, сорвали ставни и обрушились на волшебника, отбросив его назад. Он перелетел через кресло и пропал из виду.
«Срамной престол», никем не управляемый, несся в грозовых тучах, среди электрических вихрей и молний, змеившихся тугими завитками. Клэй что есть силы вцепился в поручни и подумал, что хуже уже не станет. Вскоре выяснилось, что он ошибся.
Ошибся и Келлорек: Живокость напала не из-за угла, а прямо в лоб.
Ее летучий корабль («Надо же, теперь у каждой паршивой собаки летучий корабль», – хмуро подумал Клэй) рассек тучи, будто острый клинок. Галеон был огромен, не меньше фантрийского флагманского корабля, с горой раскрытых парусов, похожих на перепончатые когтистые лапы морской ведьмы. Клэй торопливо сосчитал двигатели – два, четыре, шесть, – а потом заметил вдоль бортов арбалетные установки, которые заряжали монахи в развевающихся алых одеяниях.
Сначала он испугался, что галеон врежется прямо в них, но Муг резко крутанул рулевые шары, и «Срамной престол» ушел вниз. Электростатическое сияние парусов «Срамного престола» осветило черный корпус корабля Живокости, который с ревом пронесся над палубой. На борту галеона огромными белыми буквами было выведено название: «ТЕМНАЯ ЗВЕЗДА».
Галеон заложил крутой вираж. Зачарованные служители Живокости навели арбалеты на цель. Первые стрелы воткнулись в палубу, никого не задев. Один из монахов, оступившись, свалился за поручни и повис бы за бортом на спасательном тросе, но летучий корабль снижался так быстро, что от резкого рывка у бедняги переломился хребет.
– Нас расшибут в лепешку, – крикнул Клэй.
– Не расшибут, – ответил Гэбриель, указывая за плечо.
Над кораблем проплыли два искровирма, соединенные мерцающей сетью электрических разрядов. «Темная звезда» изменила курс и, резко уйдя вверх, скрылась в тучах.
– Надо идти на посадку, – сказал Клэй Гэбу.
Гэбриель долго молчал.
– Гэб, мы…
Слова Клэя заглушил шум приливных двигателей, рокочущих, как океанский прибой. Корабль Живокости снова навис над «Срамным престолом», лавируя между синими молниями. Больше десятка монахов в алых одеждах спрыгнули за борт и камнями полетели вниз, но потом расправили рясы, чтобы их надул ветер, превратив стремительное падение в своего рода полет. Один из монахов ненароком выпустил подол и с воплем упал в темноту; другой, не рассчитав, задел парус под напряжением – электрический разряд поджег развевающееся одеяние, и монах тут же превратился в горстку золы.
