— Маманя меня заставила…
— Имя мамани.
— Меланья Васильевна Горюнова…
— А, так ваша матушка прислугой была у княжны Виолы.
— Да-да-да. В прислугах служила-с.
— А Филипп…
— Филя… Филипп Рожкин жених мой, в работники нанялся тожеть… то исть маманя его в помощники себе взяла, а то ить одна на хозяйстве-с.
— Ну и как же вы сподобились на столь тяжкие преступления?
— Не знаю-с, — захныкала Ася. — Не при мне решалось, они сами-с. А мне сказали, чтоб я представилась внучкой князя Соколинского, что буду жить у него богато, как сыр в масле кататься. У князя ни сына, ни дочки…
Тут уж графиня Ростовцева взвилась, подлетела к столу Зыбина и выдала самозванке:
— Ах, мерзавка! Хочешь сказать, добро сделала князю? В то время как настоящую внучку вытягивали с того света! Лгунья!
Та реветь. Да жалеть-то девицу не за что и некому, Зыбин с ласкового тона перешел на строгий:
— Полиция была по адресу проживания княжны Колинской, родительницы вашей там нету. — И как рявкнул: — Адрес, где жила с маманей своей! И адрес Филиппа! Живо!
Что было делать несчастной Асе? Она назвала адреса, но ее, конечно, не отпустили, а отправили в арестантскую. Получив адреса, Кирсанов взял нескольких полицейских и поехал арестовывать мамашу с женихом. Оставшись наедине с графиней, Зыбин расслабился и вздохнул удрученно:
— Сдается мне, не Рожкин с Горюновой организаторы.
— А кто?
— Хм, сударыня! Я полагал, вы имя назовете, с вашим-то умом и не отыскать зачинщика, который покушался на жизнь князя? Как там князь Соколинский? Ему сказали про самозванку?
— Расстроился. Правда, и утешился, ведь внучку он не потерял.
— А новость о сыне?..
— Покуда мы не доберемся до тайника, принц не желает открываться. Вдруг крестному придет безумная идея прогнать его? Одна я не справлюсь с тайником.
— А что с тайником?
— Апартаменты матушки Мирона подвергались ремонту, все щели заделали. Приходится снимать штукатурку… такими приспособлениями… инструментами! Чтобы добраться до камней за колонной, на которой стоит бюст пращура князя.
— И вы снимаете… э… штукатурку-с?!
— Я ее собираю. В вазу. А моя Анфиса караулит, чтобы никого поблизости не было. Оббить проще, но это же шум какой! Приходится отковыривать толстый слой, он такой плотный. А эти родственники князя… так и рыскают поблизости, им всюду нужно сунуть свои длинные носы!
Примерно с час ждали Кирсанова, но тот приехал «пустым». Зыбин не ошибся в нем, давая такое простое поручение, предусмотрительности агенту не занимать. В квартале бедняков все на виду, а преступники могли не оказаться дома, поэтому Кирсанов оставил полицейских в соседнем квартале и лично прошелся по адресам. Ни Горюновой, ни Рожкина не оказалось дома. Он отдал распоряжение тихонько взломать замки квартир и оставил засаду из переодетых в штатскую одежду полицейских. Ждать, когда возьмут Горюнову с Филиппом, не имело смысла, и графиня решила отправиться ковырять стену в доме крестного. Стоило ей выйти за порог полицейского участка, как остановилась пролетка, почти на ходу спрыгнул…
— Ай, господин Терновой! Вы напугали меня.
— Прошу простить меня, ваше сиятельство, я вас ищу, — приложил тот к груди руку. — У вас дома сказали, будто вы у князя Соколинского живете, а я не знаю адреса, вот и приехал в полицию узнать.
— А что за срочность?
— Пришло приглашение от его милости господина Медьери…
— Знаю, друг мой. И что?
— Виола не хочет идти, боится в ловушку попасть.
— Бедняжка! Мы нарочно решили ужин у месье Медьери устроить, чтобы не пугать ее. Вон мой экипаж, едемте к ней, я расскажу Виоле об отце.
* * *
После встречи с Виолой в магазине Филипп Рожкин отвел Меланью Горюнову в заброшенный дом, стоявший на отшибе, там можно развести огонь и хотя бы не замерзнуть. А сам рыскал по городу в поисках местонахождения Виолы. О, что он пережил, встретив убитую им девушку! Даже засомневался — она ли то, ведь выжить Виола не могла — кровищи вытекло из нее много. Он бросил ее в сани, накрыл дырявым одеялом с головой, чтоб случайный прохожий не увидел труп, и отвез в лес. Далеко углубляться не стал — опасно, скинул девушку на краю, волки да одичавшие собаки в считаные часы, думал, приберут тело.
Сразу после встречи Рожкин убежал в проулок, оттуда выглядывал, чтобы увидеть, куда пойдут обе девицы, а там — как повезет, теперь обеих надо… Но они вышли в сопровождении двух молодых мужчин и уехали в крытой коляске, которой управлял один из спутников. Рожкин не поймал извозчика, не было поблизости свободного. И как же теперь узнать, где прижилась барышня?
Действовал наобум, ходил по городу в кварталах не бедных, но и не слишком состоятельных людей, запросто вычислив, что иметь выезд может лишь тот, у кого деньги водятся. Напрасно бродил второй день, пряча половину лица за шарфом и надвинув на глаза шапку. Ближе к ночи, когда город замирал, шел за Меланьей, чтобы заночевать в своих квартирах, а жили на одной площадке дома в три этажа, который сдавался внаем задешево. Горюнова все же промерзла — дров не хватило, оттого еле ногами передвигала и ругалась по дороге:
— Это ж что за жисть, вроде теперича дом свой имеем, а прячемся! Опять в ентот клоповник идем. Долго ишо так будет?
— Покуда не добью твою барышню. Выдаст нас, чую, выдаст.
— Так она ж не знает, где квартируемся.
— Поостеречься не мешает. Не одна она была, поняла? А коль рассказала, кто у ней дед? И пойдут они к ему…
— Да как же докажет, что внучка? Доку́мента у ней нету.
— Молчи! Сказал — поостеречься, на том и кончим. Днем в любую минуту на квартиру могут прийти, а ночью спят все, полиция тоже.
— А Ася? — обозлилась женщина. — Девку сунули в пекло…
— Ниче ей не сдеется. Да не бойся, я так, из опаски…
Он открыл парадный вход — трухлявую дверь, пропустил ворчунью, глядя по сторонам, но было тихо. Поднялись по лестнице. У Горюновой заел ключ…
И вдруг распахнулась дверь напротив, из квартиры Рожкина вылетел человек, тетка охнула… Филя, обладавший чутьем ищейки, еще не понимая, что тут к чему, ринулся вниз, но и там дверь открылась, в проеме он увидел силуэт человека… Меланья наверху визжала, значит, все же полиция их сторожила.
Рожкин, молодой и сильный, стремительно слетая с лестницы, умудрился ударить ногой в живот человека в проеме. А тот, видимо, ждал, что Филя остановится, ну и дурак. Беднягу скрутило, рухнул он на колени, что и нужно было беглецу, который перепрыгнул через комок из тела и кинулся бежать по утрамбованной дорожке, посыпанной песком от скольжения. Вслед верещал свисток полицейского… Сколько же их в засаде? А думать недосуг, надо бежать…
