Покончившую с собой молодую женщину, спрыгнувшую на рельсы пригородной железнодорожной станции практически перед самым поездом, звали Ириной Калмыковой. Ей было двадцать девять лет, и на рельсы она спрыгнула на глазах своего мужа, который, заподозрив неладное, незаметно шел за женой и ребенком, которого она взяла с собой, от самой дачи, на которую семья приехала субботним утром.
По показаниям мужа, они прибыли на дачу в одиннадцать часов утра, распаковали привезенные сумки и даже успели обработать пару грядок, после чего теща, мать Ирины, начала готовить обед, а Ирина взяла за руку пятилетнего сына и пошла в сторону станции. На вопросы она не отвечала и, по словам ее мужа, выглядела явно неадекватной. Попытки ее остановить привели к немотивированной агрессии, и муж отступил, предпочтя следовать за женой и сынишкой на некотором расстоянии.
Ирина пришла на станцию, откуда ходили электрички в город, однако билета покупать не стала. Примерно пятнадцать минут она неподвижно просидела на скамейке, установленной на платформе, позволяя сыну бегать вокруг и кормить голубей семечками, которые были у малыша в кармане. Затем вдалеке показался поезд. Ирина вскочила со скамейки, подбежала к ребенку, схватила его на руки и спрыгнула с платформы прямо на рельсы.
Дальнейшее, по словам Евгения Калмыкова, он помнил смутно. Он успел подбежать к краю платформы, спрыгнуть вниз, поднять ребенка и протянуть его наверх, в чьи-то подставленные руки. Поднять жену он уже не успел, потому что поезд стремительно приближался. Люди на платформе выдернули его практически из-под колес. Последнее, что он слышал, был протяжный крик жены. После этого Евгений Калмыков потерял сознание.
В себя он пришел уже в больнице, где и дал показания следователю. Он был уверен, что причиной неадекватного поведения жены стало увлечение психологическим тренингом, на который она фанатично ходила. Ирина мечтала открыть собственное дело, но была уверена, что ей не хватает личностных качеств, которые и помогал выработать тренинг.
Бизнес-коуч Маргарита Репнина была задержана на короткий срок, но потом отпущена на свободу, поскольку доказать ее причастность к случившемуся не удалось.
Евгений Калмыков, оставшийся вдовцом с маленьким ребенком на руках, долго не мог отойти от пережитого стресса, пытался добиться справедливости, но потом махнул на это рукой, сосредоточившись на воспитании сына. Помогать ему было некому, поскольку мать Ирины не перенесла случившегося и на девятый день после похорон скончалась от сердечного приступа.
— Так, — мрачно сказала Марьяна, — то есть в результате погибла молодая женщина, умерла ее мать, и ребенок остался наполовину сиротой, а Маргарита вышла сухой из воды.
— Да, — кивнул Олег. — И скажу я вам, что у этого самого Евгения Калмыкова был нехилый повод отомстить Маргарите. Она же ему всю жизнь сломала. И не только ему, а всей семье.
— Да, но среди пассажиров нет Евгения Калмыкова, — задумчиво сказала Галина Анатольевна. — И даже если предположить, что он сменил имя и фамилию ради мести, ни один из мужчин «Посейдона» не подходит по возрасту. Судя по материалам дела, ему сейчас должно быть тридцать три года. Наши пассажиры либо старше, либо младше.
Все кивнули, признавая ее правоту.
— И что, получается, что мы впустую запрашивали все эти бумаги? — дрожащим голосом спросила Марьяна.
— Нет, мы просто пропустили что-то важное, — ответил Олег и погладил ее по голове. — Давайте смотреть снова.
— Стоп, — сказала Галина Анатольевна. — Ирина носила фамилию мужа. Они оба Калмыковы. А как ее девичья фамилия, то есть, другими словами, фамилия ее матери, которая была в тот день на даче и которая потом умерла от того, что у нее сердце не выдержало?
Олег оторопело посмотрел на нее и полез в открытые на ноутбуке Беседина файлы.
— Громова, — сказал он через несколько минут. — Ее звали Елизавета Сергеевна Громова.
Он на мгновение замолчал, а потом крепко растер лицо ладонями.
— В списке пассажиров есть человек по фамилии Громов, — сказал он негромко. — Это Марк, организатор вашего тура.
Беседин подался вперед, Марьяна слабо охнула, а Галина Анатольевна удовлетворенно кивнула.
— На самом деле это очень предсказуемо, очень, — сказала она. — Лист прячут в лесу, а труп — на кладбище. Именно организатору детективного тура было проще всего срежиссировать настоящее убийство. У него были все козыри на руках. И все эти записки были только для отвода глаз. Да, можно было сразу догадаться. Как сказал Григорий Ковалев, это сделал тот, кто знал все факты.
— Когда мы ездили в Помпеи, Марк сказал, что он из семьи экскурсоводов, — в голосе Марьяны зазвучали близкие слезы. — Я похвалила его за то, что он очень интересно рассказывает, а он сказал, что просто дилетант по сравнению с мамой и сестрой. Мол, вот кто всегда был экскурсоводом от бога. Я спросила, а где они работают сейчас, и он помрачнел и сказал, что их уже нет в живых. Господи, как это все ужасно!
— Что будем делать? — Это спросил Беседин.
— Соберем пассажиров в кают-компании, — ответил Веденеев. — Вот только Оля… Мне кажется, что девочка не должна вот так услышать, что Марк, в которого она влюбилась, на самом деле — убийца ее матери.
— Попросим Полинку с ней в каюте посидеть, — в голосе Беседина звучала нечеловеческая тоска. — Она — очень хороший человек, Полинка. Она не откажет. Да и Марк ее работодатель как-никак. Ей при этом объяснении тоже лучше не присутствовать. Она-то в эту поездку дурацкую отправилась, чтобы рядом с любимым человеком быть. — Голос его повело, но он справился с собой, смущенно откашлявшись. — А так ты прав, капитан, пора с этим делом заканчивать.
Через десять минут все пассажиры вновь были собраны в кают-компании. Тихий стюард Дима разносил напитки. Полина, захватив поднос с тремя порциями мороженого, клубникой и безалкогольным «Мохито», увлекла Тоню и Олю к бассейну. Они упирались и не шли, но Веденеев поднял бровь, и матрос Илья, верно расценив указание капитана, обнял их за плечи, шутя и балагуря, повел к выходу, подавив сопротивление в корне.
В кают-компании остались только взрослые. Олег обвел их глазами. Невозмутимый Аркадий Беседин в мятой льняной рубахе, и не скажешь, что он способен на такие шекспировские страсти. Оплакивающий пропажу денег Алексей Китов. Физик Григорий Ковалев с отсутствующим выражением на лице, поди, опять напряженно думает о каком-то открытии, измученная, но элегантная Елена Михайловна, взволнованная Марьяна, элегантная Галина Анатольевна (без этих двоих он, Олег, точно бы не справился в этом проклятом путешествии), мрачный, но, похоже, уже немного успокоившийся психолог Быковский и Марк Громов, чье безмятежное лицо не выражало сейчас никаких чувств. Интересно, железный он, что ли? Немного смущенный Дима, продолжающий ловко сновать между столиками с бутылками и бокалами, пришедший ему на помощь Юра, временно оставивший свою кухню.
— Ну что же, господа, — начал Олег, убедившись, что все расселись за круглыми столиками и приготовились слушать. — Как вы знаете, наш круиз был задуман как детективный и с лихвой оправдал замысел своего автора. Пожалуй, после всего, что произошло на корабле за эту неделю, я буду крайне осторожно относиться к детективам еще лет десять. У каждого из вас, да, пожалуй, у каждого оказался свой скелет в шкафу. Каждый из вас что-то скрывал, в первую очередь истинную причину, которая погнала его в это странное путешествие. Да бог бы с ними, с вашими тайнами, тем более что мы в них почти во всех разобрались, кабы не одно обстоятельство. Маргариту Репнину действительно убили, и, несмотря на то что человеком она была, мягко говоря, нехорошим, совершение убийства на «Посейдоне» я никак оправдать не могу. Да, у убийцы были веские причины ненавидеть Репнину, это я признаю. Но убивать он не имел права.
