Надо было не на волосы в свое время спорить.
Мысль об этом оказалась такой обжигающе острой, что я чуть не свалилась с перил. Выдохнула, опустила руки и следом спустилась сама.
Мик поставил приличную сумму на то, что «переспит с этой психованной дурой в день ее рождения». Случись ему облажаться, он должен был выйти во время урока на середину класса и во всеуслышание заявить, что он лузер. А потом, в подтверждение своих слов, месяц кататься до школы на общественном транспорте и ходить в отстойной одежде. Чтобы согласиться на такое, самому модному и известному парню школы нужна была стопроцентная уверенность в том, что я ему дам.
Видимо, у меня на лице это было написано. Точно так же, как и сегодня.
Все, хватит.
Наушники отправились в карман шорт. Я спрыгнула на пол, чувствуя, как пружинят ступни, еще раз основательно потянулась и вернулась в квартиру. Бэрри лежала у балконной двери, привычно положив голову между лап.
— Ну а ты что скажешь? — Я опустилась рядом с виари и скрестила ноги.
Подумала и вытянулась по полу над скрещенными ногами. На манер Бэрри: между раскинутых рук, оказавшись нос к носу с ней.
— Хочешь вернуться в Мэйстон?
— Вррр?
От обманчиво прохладной светло-серой носопырки исходил жар. Теплообмен виаров — это вообще что-то невероятное, они как ходячие горелки в чешуйках и шерсти. Я вдруг вспомнила пушистый комок счастья по имени Дири, и сердце сжалось.
Ладно, так уж и быть. По нему скучать можно.
По Ленарду тоже немного. И даже по Рихту самую малость.
Удивительно, но офис «Хайлайн» у меня таких чувств не вызывал. С этими людьми я проработала два с половиной месяца, но никакой ностальгии по поводу «не сложилось» не испытывала. Или мне просто хотелось так думать?
Привычка запихивать грандиозные проблемы в зад… гм, в общем, глубоко туда, где они меня не достанут, тоже появилась после Мика. И ведь срабатывало же: я так через кучу своих заскоков перешагнула, в том числе через годы, когда мы с Леоной понемногу отдалялись друг от друга, потому что оказались в разных мирах. В принципе, это нормально: у нее своя жизнь, у меня своя, мы даже разных рас оказались, но поначалу всякое думалось. В общем, с этим я справилась, а значит, справлюсь и с остальным.
Например, с тем, что я снова безработная.
То есть, тьфу, свободная!
Надо будет завтра залезть в базу и поискать заказы. Нил, конечно, ругался страшными словами, но не думаю, что он будет делать мне гадости. Он вообще оказался на удивление адекватным и, когда страшные слова у него закончились, действительно выразил сожаление. Кстати сказать, искреннее.
Ну или мне так показалось.
Какая, в общем-то, теперь разница.
— Так вот, — философски заметила я. — Теперь, когда мне не надо снова вставать в такую рань, мы можем вести свободный образ жизни. Я буду с тобой чаще гулять и…
Протянула ей руку, и Бэрри шмякнула мне лапу прямо в ладонь.
Жирную лапу в соусе и…
— Ах ты, скотина летучая!
Виари как ветром сдуло. Она сорвалась с места и понеслась в сторону кухни, где я опрометчиво оставила на столешнице коробку с пиццей. Пиццы, разумеется, не было, коробки тоже: виари сожрала ее вместе с картоном. Мысль о том, что ужинать нечем, придала мне скорости, и пушистой заднице досталось подхваченной на бегу футболкой.
— Сколько раз я тебе говорила: со стола — нельзя!
— Вррр!
Скрежеща когтями на повороте, виари зацепила хвостом мой стул, от чего он отлетел к стене и перевернулся.
— А ну, стой! Стой, я кому сказала!
Вся в папочку! Временами…
Мы нарезали по квартире круги и зигзаги, и кажется, Бэрри это даже нравилось. До той минуты, пока я обманным маневром не отступила, а потом ринулась наперерез. Не ожидавшая такой подлянки виари затормозила и взвиркнула.
— Попалась? — рыкнула я.
Но воспитательный процесс провести не успела, потому что в этот момент раздался звонок в дверь.
Мы с Бэрри подпрыгнули одновременно: она — от неожиданности (в гости ко мне никто не ходил, а трезвон этот напоминал звук сирены во время налета), я — в общем-то, тоже. Кого вообще принесло ближе к полуночи? Разве что соседи решили выразить мне свое веское недовольство за то, что мы с Бэрри немного побегали по квартире.
Ладно, разберемся.
По дороге я вспоминала относительно вежливые слова и прикидывала, как бы поточнее объяснить, что воспитательный процесс в случае с виарами очень важен, но, главное, в это время бегать еще можно. С этой исчерпывающей систематизированной информацией, готовая во всеоружии, распахнула дверь и увидела Гроу.
К такому жизнь меня не готовила. В смысле к режиссерской морде в ночи.
Я с силой толкнула дверь, но недостаточно быстро: нога Гроу успела влететь между ней и стеной. Дверь автоматически распахнулась на полную, а он шагнул ко мне.
Вот не собиралась я его бить, правда, но поняла это, только когда кулак летел в режиссерскую скулу. Гроу перехватил его в миллиметрах от лица, вывернул руку мне за спину и толкнул к стене. Рычание Бэрри оборвалось приказом:
— Сидеть, блохастая! — А потом мне вывернули вторую руку.
Видимо, чтобы наверняка.
— Еще драться будешь?
— А ты проверь, — процедила я.
— Как-то не тянет.
Резко дернулась и тут же поморщилась от боли: захват у него был что надо. Дракон бы с ним, с захватом, но меня от его близости по-прежнему накрывало, как виара от залежей вяленого мяса. После того, что случилось, после того, как он морально меня размазал, мой идиотский организм самым необъяснимым и иррациональным образом реагировал на его запах и жесткую близость.
— Мне больно! — прошипела я.
Захват стал слабее, но недостаточно, чтобы получилось ему вломить. Это уличный обманный приемчик, которому меня научил один парень из старой компашки. Ты вроде как отпускаешь, оставляя под контролем несколько точек, которые по-прежнему блокированы. Если нападающий рыпнется снова, ему не обломится.
— Готова к конструктивному диалогу?
— Нет! — рыкнула я. — Так и будешь меня держать?
— Как ты смотришь на то, чтобы сыграть Теарин?
Че-го?!
Вот теперь он действительно меня отпустил, я развернулась и выдохнула ему в лицо:
— Ты больной?!
— Многие говорят, что да. — Гроу облокотился о стену с таким видом, словно мы с ним беседовали, случайно встретившись на какой-нибудь авеню. — Что скажешь?
— Отпусти Бэрри. — Бросилась к виари, которая сидела рядом с нами с самым несчастным видом. Представляю, что она должна сейчас чувствовать: хотела меня защитить, но не смогла.
