С учетом известных классических функций ППК у млекопитающих, ее связь с эмпатией оказалась неожиданной. Вот эти функции:
а) Обработка информации от внутренних органов. Как мы разобрали в главе 3, мозг получает сенсорную информацию не только извне, но и изнутри, от внутренних органов – мышц, пересохшего рта, взбунтовавшегося кишечника. Если сердце колотится и эмоции от этого чудесным образом становятся более острыми – благодарите ППК. Она буквально превращает «нутряное чувство» в интуицию, потому что это самое «нутряное чувство» влияет на работу лобной коры. И главный тип внутренней информации, на который реагирует ППК, – это боль
{830}.
б) Отслеживание конфликтов. ППК реагирует на конфликтные чувства, когда полученное не совпадает с ожидаемым. Если, выполняя какое-то действие, вы рассчитываете на определенный результат, а он другой, то ППК настораживается. При этом реакция ППК будет асимметричной: пусть за известное действие вы получили три конфетки вместо обещанных двух – ППК в ответ приободрится. Но если вы получите одну, то ППК переполошится как сумасшедшая. Про ППК можно сказать словами Кевина Окснера и его коллег из Колумбийского университета: «Это тревожный звоночек на все случаи жизни, когда по ходу действия что-то идет вкривь»
{831}.
На пересечении обеих функций ППК стоит неожиданная боль – верный знак, что в привычной картине мира что-то не заладилось. Даже если боль ожидаема, все равно отслеживаются ее количество и сила, которые сравниваются с предполагаемыми характеристиками. Как уже отмечалось, ППК не занимается проходными вопросами касательно боли (вроде принятия решений, какой палец болит – на ноге или на руке). Ее работа более общая, она относится к древним мозговым контурам. ППК интересует, в чем смысл той или иной боли. Что это за боль – хорошая или плохая – и какова ее природа. А это значит, что восприятием боли на уровне ППК можно управлять. Уколите палец иголкой, и ППК возбудится, а вместе с ней и те области мозга, которые разберутся, что за палец и что за боль. Но вот палец намазали фальшивой мазью, сказав, что это обезболивающее. Теперь после укола возбуждаются области, сообщающие «Это палец на руке», но ППК молчит, убежденная эффектом плацебо.
ППК, очевидно, получает сигналы от внешних и внутренних наблюдательных сенсорных постов. Верно и то, что ее нейроны посылают отростки в сенсомоторную кору, оповещая о части тела, которая болит, и концентрируя внимание именно на ней.
Но, чтобы понять, почему ППК находится именно в лобной коре, осознать все хитроумное изящество ее положения, нужно вспомнить о другом типе боли. Вернемся к главе 6 и игре «Кибербол», в которой испытуемые в нейросканере играют в виртуальный мячик, перебрасывая его то одному, то другому, то третьему, а потом два игрока начинают игнорировать третьего и он в бездействии наблюдает за их игрой. Когда игрока выключают из игры, у него активируется ППК. Она должна разобраться со смыслом болезненных ощущений, будь то физическая боль или душевная, с эмоциональным или социальным оттенком – социальное отчуждение, тревога, отвращение, смятение. Любопытно, что глубокая депрессия сопряжена с различными аномалиями в ППК
[443]. Также ППК участвует в обслуживании положительного резонанса, когда чужая радость принимается близко к сердцу, как своя
{832}.
Глядя с этой позиции, создается впечатление, что ППК в основном занимается делами личными, ее здорово интересует ваше собственное благо. Потому удивительно появление на ее кухне эмпатии. Тем не менее по результатам многочисленных исследований выходит, что, какую боль ни взять (укол пальца, грустное лицо, рассказ о чьих-нибудь несчастьях – то, что вызывает эмпатию), обязательно возбуждается ППК
{833}. И даже больше – у наблюдателя тем больше возбуждается ППК, чем больше страданий испытывает человек, вызывающий эмпатию. ППК играет главную роль, когда нужно делом облегчить переживания другого.
В этом супе имеется и щепоть нейропептида/гормона окситоцина. Вспомним из главы 4, как он способствует возникновению межличностных связей, преданности, доверия, щедрости
[444]. Вспомним желтобрюхих полевок, которые в эксперименте старались утешить партнера. Можно ожидать, что этот «добрый порыв» у полевок связан с окситоцином. И важно, что окситоцин работает в ППК: если избирательным образом затормозить действие этого гормона в данной области мозга, то полевки перестают утешать партнера.
