Четверо немцев согласились идти под руку Максима, то есть записались в добровольцы – охотники. А вот пятый – сбежал. Вот так взял ночью и сбежал, выбрав себе весьма незавидную судьбу. Если доберется до своих, то они же и прибьют за все хорошее. В лучшем случае. Потерю командующего корпусом они вряд ли смогут спокойно переварить.
Чех и поляк тоже остались. И если ситуация с чехом понятна – куда ему деваться-то с подводной лодки? То обстоятельства перехода поляка под руку Максима выглядели довольно занятно.
Немцы очень хорошо показали, как его грузовик может в любой момент стать государственным. И хорошо если хоть кто-то, хоть как-то пообещает компенсировать его утрату после войны. В любом случае его бизнес накрылся «медным тазом».
И оставалось только определиться со своей дальнейшей судьбой.
Можно было действительно, как Максим и советовал, податься к семье. Но он поручика не обманул – у супруги была своя небольшая пошивочная мастерская. И на хлеб с маслом и ей, и дочери вполне хватало. А если продать грузовик, пусть и за часть цены, и переслать им эти деньги, то совсем хорошо станет – не пропадут.
Раз ситуация с семьей была вполне решена, то чего же он хотел лично для себя? Ничего сильно сложного или хитрого. Дело в том, что три года назад он уволился в запас ефрейтором из пехоты, отслужив срочную службу. И теперь был абсолютно уверен, что его призовут как запасника первой очереди. Судьба его при таком раскладе будет очень проста – служба нижним чином в пехоте. В лучшем случае, при величайшем везении, унтером.
Здесь же, в команде этого человека, его ждала либо быстрая смерть, либо такая же быстрая слава и успех. Да, Максим был псих и безумец с качественно отмороженным «скворечником». Однако, как это странно ни звучало, «головы не терял». Ян насмотрелся на его «чудеса» в тылу немцев. И понял – быть рядом с ним очень опасно. Но это шанс, который дается только раз в жизни. И с поляком сложно было не согласиться – не каждый поручик берет «на шпагу» генерала.
Поэтому он и остался. Войны ему все равно не избежать. Так почему бы не выбрать более удачное место службы? Конечно, есть приличный шанс того, что отряд расформируют, а «контуженого поручика» комиссуют. Но Ян был уверен – «из этого казино так просто не уходят». И просто так это все не закончится…
Урегулировав вопрос со своими людьми, Максим направился «вставать на довольствие». Дороги он не знал, конечно, но «язык до Киева доведет». Главное, не стесняться спрашивать.
И тут случилось ЧП.
Генерал-то приказал, да только приказ его ни до кого не довели из исполнителей. Поэтому ни корма выдавать, ни форму для добровольцев, ни прочей амуниции ему не дали. Более того – наорали, оскорбив.
Офицер, «сидящий на раздаче», формально был в том же звании, что и Максим. Но вел себя крайне нагло и самоуверенно. Ведь от его благосклонности многие зависели. Ведь выдавать амуницию и обмундирование можно по-разному. А уж продовольствие и подавно. С такими людьми обычно не ругаются.
Понимал ли этот деятель, что странный поручик пришел не просто так? Скорее всего, да. Но приказа он не получал. Так что прав выдавать имущество не имел. И формально был прав всецело и полностью.
Но вот беда. Максиму требовалось и продовольствие, и обмундирование, и амуниция. Попытался продавить криком. Не помогло. Мало того – стойкий «раздающий» парочку бойцов позвал и начал встречно угрожать. Видимо, опытный.
Наступил тупик конфликта, при котором обе стороны правы. По-хорошему бы Максиму явиться в штаб корпуса и выправить бумажку о постановке на довольствие и его, и его людей. Но дело это небыстрое и непростое. У него же документов нет. На кого что выписывать? На предъявителя? А установление личности – та еще процедура, особенно в эти дни. Могут пройти недели, а то и месяцы, пока документы выправят. То есть приказ генерал дал, а как его выполнять – не ясно. Да и офицер, сидящий на раздаче, полностью прав – выдавать продовольствие, обмундирование и амуницию первому встречному по меньшей мере глупо. Его за это по головке не погладят. Да и по голове тоже.
Грубо говоря, Максим был поставлен между выбором: или кормить и снаряжать своих людей за свой счет, или силой взять то, что нужно. И он ударил. Хорошо так. С подшагом и разворотом всего корпуса пробил в челюсть своему визави. Тот такого поворота не ожидал, так что принял кулак со всей своей любезностью и страстью. Ну и выпал в осадок, энергично захлопнув ротовую щель.
А потом, пока два бойца поддержки хлопали глазами, Максим вытащил пистолет и начал отдавать им приказы. Одновременно с тем разоружив и связав оппонента. На всякий случай.
После такой демонстрации его вполне охотно послушались. Ну а что? Вооруженный псих. За его спиной десяток вооруженных солдат. А на «хозяйстве» обычно сидят не самые боевитые личности, которым не с руки в драки встревать. Тем более такие, где их побьют.
Десять минут – и все, что поручик требовал, принесли. Да надлежащего качества, не вызывающего никаких нареканий. Рисковать ребята не стали и сразу сделали все, как надо. А потом по требованию офицера тщательно записали в журнал выдачи перечень выданного имущества. Максим его внимательно прочитал и подписался. Как мог. Главное, чтобы все честь по чести оформить…
Резкий и дерзкий поступок.
И он не замедлил сказаться. Двух часов не прошло, как к его колонне прискакал какой-то упитанный капитан с десятком солдат и начал орать. И довольно изысканно, перемежая русский мат французскими выражениями.
– Васков, – громко произнес Максим, когда тот наконец замолчал, раскрасневшись, – распорядись принести попить. Не видишь, господину капитану нужно горло промочить.
– Что вы себе позволяете?!
– А вы? Господин капитан, у меня прямой приказ генерала Артамонова. И я его выполнил. Вы хотите его оспорить?
– Сдайте оружие! Вы арестованы!
– Отряд! К бою!
– Что?! – выкрикнул взахлеб этот капитан. Однако дальнейшие события его выбили из колеи. Бойцы стремительно рассыпались по нарезанным им позициям и приготовились к перестрелке, наведя на капитана и его людей не только свыше полутора десятков «стволов» индивидуального оружия, но и три станковых пулемета.
– Господин капитан, – холодно произнес Максим. – Я получал приказ от его высокопревосходительства, и все мои люди его слышали.
– Но… – попытался что-то промямлить капитан, смотря как завороженный на дуло станкового пулемета, направленное ему прямо в лоб.
– А вот вы, господин капитан, и ваши люди ведете себя подозрительно. Может быть, вы служите Кайзеру и имеете приказ всемерно нарушать снабжение воинов Его Императорского Величества?
– Что?! Нет!!!
– Я вынужден вас арестовать и проводить до гауптвахты.
– Да что вы себе позволяете?!
– Сдайте оружие, – холодно произнес Максим, после чего достал свой Парабеллум, передернул затвор и продолжил: – Или я буду вынужден применить оружие.
