Татьяна выглядела запыхавшейся и слегка утомленной. Но вполне благожелательной.
– Добрый вечер, – поприветствовал ее Максим.
– Добрый, – улыбнулась Татьяна. И тут же оживилась: – Вы не могли отказаться? Он такой порывистый… такой наивный…
– Мог, но это не решило бы дела. Дмитрий Яковлевич слишком кипел, переполняясь эмоциями. Он нашел бы способ развернуть обстоятельства в нужное русло. А так и овцы оказались сытыми, и волки целыми.
– Что? Ха! Пожалуй, – кивнула девушка, расплывшись улыбкой от этого каламбура. – Вы правы. И я благодарю вас, что вы не стали пользоваться его слабостью. Не понимаю, на что он рассчитывал, пытаясь вызвать вас на дуэль…
Максим кивнул и, не дожидаясь приглашения, сел на диван, начав массировать ногу. У Татьяны взлетели брови от такой бесцеремонности. Но поняв, что именно заставило поручика искать опоры для пятой точки, она мгновенно оттаяла.
– Вы хотели позадавать мне вопросы. О чем?
– Вы сказали что-то о дурной пропаганде
[38]. Что вы имели в виду?
– Сейчас в России набирает обороты травля русских немцев. И она уже превратилась практически в истерию. Дальше пойдут дискриминационные законы, отъем имущества, выселения, погромы и прочие «прелести».
– А вы считаете, что это неправильно?
– Танюш, – произнес Максим, мягко улыбнувшись и посмотрев на эту девушку как на ребенка, – это ведь совершенно детская ловушка.
– Ловушка? – переспросила она, проигнорировав слишком фривольное к себе обращение.
– Конечно. Через полгода-год вся эта истерия достигнет своего пика. И если на фронте начнутся сложности – весь этот накал страстей ударит по Августейшей фамилии. А трудности могут начаться в любой момент. В любом случае целью этой в общем-то примитивной атаки является именно правящая династия.
– Но… но как?
– Петр Великий был первым и последним собственно этнически русским Императором. Его дочь Анна от Марты Скавронской уже была наполовину русской, наполовину из остзейских немцев. А с кем она сочеталась браком? От кого родила Государя нашего Петра Третьего? Если так пройтись по персоналиям, то с тех пор Русский Императорский дом практически исключительно придерживался браков с германскими принцессами. Даже Мария Федоровна, матушка нашего Государя, хоть и дочь короля Дании, но происходит из ветви германской династии Ольденбургов. Иными словами, Его Императорское Величество имеет меньше одного процента собственно русской крови. То есть он чистокровный немец. Как и его дети. Что с вами? Танечка, вы бледны. Вам плохо?
– Нет-нет, – вымученно улыбнулась Татьяна. – Продолжайте. Я просто очень утомилась сегодня. Да еще эти переживания. Я ведь думала, что мы не успеем спасти корнету жизнь…
– Хм. А чего тут продолжать? Поддерживая травлю русских немцев, Августейшая фамилия сама себе роет если не могилу, то волчью яму уж точно. Те люди, что подталкивают к столь опасным поступкам Государя, безусловно, воспользуются этой заготовкой. Но тогда, когда ИМ будет выгодно. Предугадать столь острый момент сложно. Впрочем, беда не только в этом. С самого своего основания Русская Империя стояла на двух столпах – славянском и германском. На их симбиозе и взаимном дополнении. Немцы в России пусть и существенно более малочисленная, но никак не менее значимая народность. Они составляют основу инженерно-технического корпуса и квалифицированного персонала. В том числе в войсках. Эта травля – просто форменное самоубийство.
– Но как же быть? Мы ведь воюем с немцами!
– Разве? А мне казалось, что мы воюем с Вильгельмом II. И немцы, в той же Швейцарии, с нами вполне поддерживают мир и дружбу.
– Это разве что-то меняет?
– Конечно, – кивнул Максим. – Я не силен в идеологии и пропаганде. Но первое, что мне приходит в голову, это провозглашение Вильгельма узурпатором. Создание в России правительств в изгнании для Саксонии там, Баварии, Ганновера… Гессен-Дармштадта, наконец. Провозгласить целью войны освобождение немцев от ига кровожадного безумца. Безудержно писать про него всякие гадости, но так, чтобы не зацепить Августейшую фамилию. Родственники ведь. Что еще? Ну, например, начать формировать добровольческие баварские там, саксонские и прочие батальоны из русских немцев здесь у нас. В тех же Соединенных Штатах Америки начать активную пропаганду, сбор средств и вербовку добровольцев. Там же германских переселенцев – прорва. И хватает тех, кто уезжал именно от Вильгельма. Вон Пруссию-то мы уже захватили. С Пруссии и начать. Как Кенигсберг падет, так и короновать кого-нибудь.
– Но… – выдавила из себя Татьяна, удивленно смотря на Максима. Ее поразили дерзость, размах и характер предлагаемых действий.
– Захват Черноморских проливов для нас всех – мечта. Но пока существует Германская Империя – Франция и Англия будут союзниками. А значит, не вцепятся друг другу в глотку. То есть никогда не позволят нам эти проливы захватить. В идеале, конечно, было бы недурно еще и Австро-Венгрию «освободить». Всю. По частям. В России ведь масса Великих князей без дела слоняется. Пусть займутся делом и сядут там в Богемском царстве, Венгерском и еще где-нибудь. Сейчас как раз прекрасные обстоятельства сложились для начала нового венгерского восстания.
– Кхм… – поперхнулась Татьяна, смотря на Максима словно на инопланетянина.
– Да вы не обращайте внимания, – отмахнулся он, понимая, что перегибает палку. – Я прекрасно понимаю, что говорю крамольные вещи. Сущий вздор. Но… это камерный разговор и надеюсь, он не дойдет до ушей Августейшей фамилии. Даже не представляю, как они отреагируют.
Татьяна замерла на секунду, а потом подалась вперед и спросила:
– Интересно. А что вы вообще о них знаете?
– О ком?
– О членах Августейшей фамилии.
– Немного. Может быть, раньше и больше знал, но амнезия смогла подбросить мне сюрприз.
– Его Императорское Величество. Что вы о нем можете сказать?
– Вы задаете опасные вопросы, – хмыкнув, ответил ей Максим.
– О! Не беспокойтесь. Можете быть уверены, я ничего, никому рассказывать не стану.
– Я не знаком ни с кем из Августейшей фамилии, кроме Олега Константиновича. Да и с тем – шапочно. Все мои суждения основаны на досужих сплетнях. А судить о книге, не прочитав ее – глупо. Что-то, конечно, можно вычленить и из сплетен, если понять, кто и зачем их распускает. Но я не хотел бы этого делать. Во всяком случае не сейчас.
– Но вы же знаете, как он выглядит?
– Конечно, – кивнул Максим. – Внешность Николая Александровича мне известна. Тут и парадные портреты в руку и фотокарточки.
– Фотокарточки? – повела бровью Татьяна.
