– Кстати, русских в застенках много, поэтому в охране только люди Тадеуша, – добавил ветеран. – Боятся, сволочи, что наши не станут томить в неволе своих.
Поскольку выездной суд с охраной отбыл в Смоленск, стражников в тюрьме было чуть меньше, чем обычно. Как разузнал Буян, за неделю Тадеуш вызвал к себе двоих ближников, с каждым из которых отправилось по пять преданных бойцов. В результате в Крашене оставалось чуть больше двух десятков воинов-поляков. За тюрьмой присматривали шестеро из них.
«Неужели Тадеуш так жаждал моей смерти, что вызвал подмогу? Ну, Никита, ну молодец! Вроде простой парень, а как умудрился насолить важной персоне. Тадеуш даже в вече пролез, а на мне оступился». – Еремеев внутренне радовался наметившемуся раскладу, хотя не был уверен в успехе предстоящей операции.
На листе нарисовали упрощенную карту местности в районе тюрьмы и обсудили действия всех групп. Первыми шли Лада и профи, за ними издали должен был присматривать Буян. Последними подключались к операции Еремеев и Радим. Три часа обсуждений пролетели незаметно.
– Мне пора, – первой оторвалась от бумаг Лада. – Нельзя опаздывать, это может их насторожить.
– На рожон не лезь! Узнаю, что начнешь геройствовать, – лично отшлепаю!
– Командир, я присмотрю за племяшом. – Ветеран ушел чуть позже.
– Ну что? Пора и нам на рыбалку? – проверил снаряжение Александр. – Интересно, тут ночью рыбу кто-нибудь ловит?
– После наступления темноты в озере просыпается такая рыбка, что я бы никому не советовал даже руку в воду опускать – откусит по локоть, – ответил Радим, пряча веревку с крюком в торбу.
– Тоже зверюги? – спросил Еремеев.
– Просто мутанты. Говорят, здешний колдун хотел новый вид рыбы вывести.
– И ему это удалось?
– Ага. Самого волшебника схарчили первым, позже – еще пару человек. С тех пор в озере никто не купается даже днем.
Глупость людская безгранична! Правда, всегда почему-то считаешь, что это относится к кому угодно, но не к тебе, умненькому-благоразумненькому. Ну с чего я решил, что разработанная операция безупречна?! Да, пока рисуешь на бумаге, кажется, учтено все, а как дойдет до дела…
Еремеев сидел на полу сырой камеры и клял себя последними словами. И было за что.
Подплыв со стороны озера к стене тюремного здания, они решили забросить веревку с крюком на зубчатые выступы крыши серого строения. Казалось бы – чего проще? Но нет, судьбе было угодно, чтобы крюк угодил в маленькое окошко, да еще проник сквозь решетку. Наверняка, если бы Радим специально целился, ни за что бы не смог повторить подобный трюк. А главное, требовалось освободить их единственное подъемное средство. Досадуя на себя, метатель дернул за веревку и вырвал решетку, которая прогрохотала по крыше и с оглушительным всплеском упала в воду.
«Надо было сразу давать сигнал отбоя и улепетывать со всех ног, так нет, положился на пресловутый «авось». Даже в голову не пришло, что враг мог затаиться и выжидать удобного момента, – продолжал заниматься самобичеванием Александр. – Мы еще и обрадовались, когда со второго раза удалось зацепиться за крышу. И ладно бы дождался, пока Радим взберется. Сразу вдвоем полезли, дабы время зря не терять. Вот тут нас и встретили».
Три человека высунулись из-за стены и начали стрелять. Амулеты не позволили пробить защиту, и тогда охранники принялись резать веревку. Пришлось срочно протискиваться в то самое окошко – попадать на корм местным рыбам очень не хотелось. Едва успели.
– Хороши мы с тобой. Хотели насолить негодяю Тадеушу – и так нелепо подставились. Остается лишь надеяться, что Ладе и Буяну повезет больше. Обидно будет преподнести подарок ляхам.
– Никита, пусть токмо попытаются войти! Перестреляем.
Еремеев не сразу понял, что обращаются к нему, поскольку уже начал привыкать к имени Данила.
– Думаешь, они дурни? Три дня еды не дадут – и нам крышка.
«Как ни странно, но рассчитывать приходится на профи, которым нужна лишь моя голова, причем отдельно от тела».
– Никита… – раздался сиплый голос от противоположной стены. – Подойди.
– Кто здесь? – Александр выхватил револьвер.
– Не бойся.
Еремеев двинулся на голос, стараясь в полумраке рассмотреть говорившего. Звон цепей подсказал, что он у цели.
– Извини, ничего не вижу, – остановился Александр.
– Тадеуш тебе враг?
– Да.
– Тогда поклянись спасением души, что выполнишь мою просьбу.
– Могу поклясться, что приложу для этого все силы.
– Хорошо, клянись.
Еремеев произнес почти такие же слова, что недавно говорила Лада. Хотя он и сам не понимал зачем. Почему-то сейчас это казалось важным.
– Наклонись. – Голос уже был едва различим.
Александр выполнил просьбу. Ему, наконец, удалось рассмотреть смутные очертания человеческого лица.
Закованный в цепи узник прошептал несколько слов.
Если бы Радим мог видеть в темноте, его бы поразило, как расширились глаза командира и отвисла челюсть. Несколько секунд Александр пытался осмыслить услышанное.
– А ты уверен? – попытался уточнить Еремеев, но до слуха лишь донесся тяжелый вздох незнакомца. Весьма подозрительный. Попробовал нащупать пульс. – Похоже, отмучился.
– Кто это был? – спросил Радим.
– Он не назвал своего имени, – рассеянно произнес командир.
Снаружи раздались выстрелы.
– Очень надеюсь, что это по нашу душу, – произнес Александр.
– Профи?
– А кто еще знает, что я сейчас в тюрьме? Даже наши считают, что мы с тобой на крыше. По-моему, идут.
Шаги затихли напротив их двери, и «пленники» заняли позиции по обе стороны от входа.
– Говоришь, здесь находится самый опасный душегуб? Ничего не путаешь?
– Вот вам крест, панове. С него приказано не снимать цепей.
– Мы и не будем, нам понадобится всего лишь его голова. А ты больше не нужен.
Раздался сдавленный крик, после чего в замочной скважине заскрежетал ключ.
– А девка неплохо со своей задачей управилась, не находишь? – спросил один из них.
– Все равно под нож. А то ведь нас на смех подымут – дескать, без помощи сопливой девчонки справиться не могли.
Дверь наконец-то открылась.
– И где он? – внутрь вошел мужчина с факелом. Он сделал пару шагов, а вот второй за ним не спешил.
Профи был уверен, что нужный человек прикован цепями и не несет угрозы, однако все равно держался настороже и быстро почувствовал опасность. Это едва заметное изменение в поведении уловил Еремеев и тут же открыл стрельбу из револьвера. К нему присоединился Радим.
