– Значит, весть к князю Борису послали, – задумчиво произнёс Путша, – а если весть послали, то, значит, ждать нас там будут с оружием в руках.
– У князя Бориса людей столько же, сколько и у нас. Большая часть из них язычники, но воины отменные. Если будет бой, то жаркий.
– Значит, будем биться, – пожимая плечами, проговорил Путша, – а чего с этими делать?
Воевода Ляшко усмехнулся и пустил коня чуть быстрее.
– Да ничего ты с ними не сделаешь, – сказал воевода Путше, когда тот его догнал, – твои слова против их слов, вот и всё. Даже если они и в чём-то виновны, то мы этого не докажем.
– Надо бы этого Петра споймать и допросить с калёным железом. Может, тогда он нам и поведает о том, куда это он отлучался и по чьему повелению, – проговорил с досадой Путша.
В это же время боярин Елович и Талец, которые ехали чуть поодаль, также косились на воеводу Ляшко и на Путшу.
– Смотри, Елович, подведёт нас твой человек, – вполголоса говорил Талец, – Ляшко сразу об его отсутствии узнал. Вон, смотри, сотника позвал к себе. Едут рядом и о чём-то общаются. Чует моё сердце, что надо нам самим ноги уносить!
– Да перестань ты так трястись! Ну, девался куда-то ратник – кто его знает куда. Может, срамным делом занимается или во хмелю где уснул. Пусть гадают.
Талец сокрушённо покачал головой и почесал бороду. Боярин изо всех сил напряг слух, но расслышать, о чём говорили Путша с Ляшко, так и не смог.
– Слушай, Елович, а если Петра возьмут, то тогда нам с тобой головы не сносить!
– Да что ты всё пристал! Коли возьмут, скажем, что он человек ратный, а посему к воеводе ближе. Пусть с него и спрашивают.
Талец и Елович проехали некоторое время молча. Дожди подмыли дорогу, и кони часто поскальзывались.
– Вот что, Талец, тебе скажу, так, чтобы разумел. Коли на меня подумают, ты и не вздумай в стороне стоять. Говори, что со здоровьем у меня не всё ладно и я тебе постоянно об этом твержу. Мол, скоро и на коня залезть не смогу и всё такое. Смотри, коли меня к ответу призовут, я тебя покрывать не стану.
– А я, боярин, от тебя такого не ожидал! Ты меня без кинжала прям под самое сердце ранил!
– Ничего, от таких ран никто ещё концы не отдал. Смотри, Талец. Коли меня наши с тобой делишки на дно болота утянут, я тебя жалеть не стану. Ты мне, как говорится, человек чужой!
* * *
Когда младшая дружина подъехала к стану князя Бориса, Путша увидел, что ростовчане построились для боя.
– Ну вот, упредил-таки этот грек Бориса. Быть жаркой сече! – сказал воевода Ляшко, поднимая вверх руку и давая воинам знак, чтобы тоже выстраивались для боя.
– Ляшко, а ворогов-то немало. Даже больше, чем я думал. Да и вооружены неплохо!
– Борис в любимчиках у своего отца ходил, вот поэтому и люди его одеты прекрасно, и оружие у них достойное, но всё же у нас лучше и броня, и кони. Подожди ты сразу о битве говорить. Может, и без боя всё решится. Не думаю, что ростовчанам умереть не терпится.
– А чего, думаешь, они к бою приготовились?
– Думаю, потому, что о нас от дозоров своих узнали. Вот и построились, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Твои добрые намерения им, я думаю, неизвестны!
– Будем на это надеяться. Хотя если этот Пётр и впрямь сбёг к ним, то, думаю, они уже обо всём знают.
Ляшко пустил коня вперёд и поскакал к ростовчанам. Из ростовской рати к нему навстречу выехал Желан. Ляшко и Желан прекрасно знали друг друга.
– Желан, смотрю, твои люди с оружием в руках нас встречают!
– Да нет, Ляшко, по-моему, ты пришёл к нам не с самыми добрыми намерениями, раз приказал своим воинам построиться для битвы.
– Я приехал выполнить волю князя Святополка, – сказал Ляшко.
– А я волю князя Бориса исполняю, – проговорил Желан, а затем, повернувшись к ростовчанам, сделал знак, и те стали опускать оружие и разворачивать коней.
Ляшко посмотрел в глаза Желану и понял, что тот понимает последствия своего указания. Видно было, что Желан еле сдерживает себя.
– Князь Борис приказал, чтобы его, пока он молится, никто не тревожил. Коли попытаетесь пройти к нему силой, быть сече. Как он помолится, то идите и делайте, чего вам приказано.
Ляшко повернул коня и поскакал к своим воинам, которые тоже стали опускать оружие и убирать обнажённые мечи в ножны.
Бояре Елович и Талец переглянулись, и на лице Еловича появилась улыбка.
– Видимо, князь Борис ушёл, поэтому боя и не будет. Увидишь, что теперь он побежит к своему братцу в Муром и постарается договориться с Ярославом Новгородским и Святославом Древлянским. В общем, мы в его убийстве руки не испачкали, а коли он победит, то ещё и на пользу себе всё повернём.
Талец, несколько обидевшийся на Еловича после того, как тот грозился его в случае чего с собой на дно болота утянуть, тоже расплылся в улыбке.
– А ты, Елович, настоящий хитрый змей! На тебя не то, что наступить, даже посмотреть боязно!
– А ты, Талец, и не смотри! Я тебе не красна девица, – гордясь самим собой, произнёс Елович.
Впрочем, их разговор был прерван окриком Путши.
– Бояре, а ну-ка подъезжайте поближе. Нечего там в хвосте плестись. Не бойтесь, мы не на бой едем.
– А мы боя и не боимся, – прокричал ему Талец, – ты, Путша, не смотри, что я стар. Меч ещё пока меня опоясывает вовсе не для того, чтобы было на что опереться.
Было видно, что в лагере велась работа. Люди строили себе укрытия, засыпали и закидывали лужи, делая возможным здесь ходить и в дождливую погоду.
Возле княжеского шатра стояли несколько десятков воинов с обнажёнными мечами, и сердце Тальца ушло в пятки. Всё же придётся испачкать руки в крови, но что ещё страшнее, их умысел будет раскрыт.
Елович тоже несколько поёжился, словно от ветра. Видимо, князь Борис не покинул лагерь. Что ж, ничего страшного. Каждому своё, а мне теперь свою шкуру спасать надобно.
Елович посмотрел по сторонам, но вскоре выдохнул. Не может быть Пётр настолько глупым, чтобы не унести ноги. Что ж, теперь мне этот человек незнаком и я даже не помню, как он выглядит, решил Елович. Пусть теперь идёт своей дорогой, а коли так глуп, что пожелает с меня чего-то спросить, так, как говорится, сам мне в руки и угодит. Обезглавлю его, и, как говорится, концы в воду. Щукам на корм.
От таких мыслей на лице Еловича вновь появилась улыбка.
– Ты чего лыбишься? – злобно спросил Талец.
– Да представил, как тебе голову отсекут, если ты ныть не перестанешь. Ты, когда князя Бориса лишать жизни будем, руки в крови получше испачкай, а не то подумают ещё, что мы с тобой в сторонке стоим. Видимо, князь Святополк – истинный правитель Киева. Ему и будем служить.
