Измена, мелькнуло в голове у князя, и он схватился за перила. Измена. Дружина, видно, на сторону народа переходит. Прав был Будый, когда не хотел новгородцев набирать к себе. Прав. Теперь вот не на кого и опереться.
– Владимир умер! Князь мёртв! Закатилось Красное Солнышко!
Князь Ярослав не сразу понял, что значат эти слова. Вернее, он понимал их смысл, но не знал, плакать ему или радоваться. Умер человек, который был его отцом. Умер тот, против кого он хотел стойко защищать свой удел, и тот, кто предпочёл ему другого своего сына.
К князю подвели человека, который, судя по всему, был киевлянином. В Новгороде так не одевались, да и вели себя несколько иначе. Киевлянин поклонился князю и сказал:
– Княже, могу я с тобой с глазу на глаз переговорить? Меня прислала к тебе твоя сестра Предслава.
Ярослав, посмотрев по сторонам, медленно зашёл внутрь. Князь специально старался ходить всегда очень медленно, пытаясь скрыть свою хромоту. А ещё потому, что каждый шаг отдавался болью.
Уйдя с глаз народа и дружины, князь тут же повалился на скамью.
– Говори.
– Княже, прислала меня княгиня Предслава, чтобы предупредить тебя. Брат твой, мерзкий Святополк, похитил власть в Киеве после смерти отца твоего, выйдя из темницы, куда его бросил Владимир Красное Солнышко.
Ярослав невольно дотронулся рукой до больной ноги и стал её массировать. В том, что Святополка освободили из темницы сразу после смерти отца, ничего особенного не было. Не было странным и то, что он сел княжить в столице, так как по праву она была его. Ярослава куда больше интересовал вопрос, как к этому отнёсся князь Борис Ростовский. Имея у себя под рукой дружину отца, он запросто мог бы выкинуть братика из Киева.
– Кто освободил князя Святополка? – после некоторого молчания спросил Ярослав.
– Князь Позвизд.
Князь Позвизд, подумал Ярослав, отчаянный воин и предан Святополку. Хотя, вернее будет сказать, что Святополк – это единственный его шанс занять своё место среди прочих князей. Пусть и удатый, сын наложницы должен сильно постараться, чтобы добиться своего.
– Чего ещё велела передать сестра? – спросил князь Ярослав, пытаясь понять, в чём же интерес Предславы.
Ярослав и Предслава выросли вместе и были почти ровесниками. Он, как никто другой, знал, что главной мечтой Предславы было стать второй Ольгой. Ради этого она была готова на многое. Он не осуждал её, но знал, что его любимая сестрица спит и видит себя княгиней Руси или хотя бы Киева.
– Она хочет, чтобы ты знал, что Святополк умертвил вашего брата Бориса и помышляет умертвить Глеба и всех остальных. Она говорит, что он ни перед чем не остановится в своём властолюбии. Позвизд тоже погиб, и сдаётся мне, что и его прикончил окаянный твой брат Святополк.
Последнее киевлянин проговорил просто так, чтобы послание звучало более внушительно.
Ярослав обеими руками схватился за голову. Что же делать? Коли и вправду Святополк решил стать единовластным правителем Руси, то и ему не будет места.
Надо срочно послать посланников к Глебу Муромскому и предупредить об опасности. Если собрать силы всех князей и выступить против Святополка, то, быть может, удастся его одолеть или хотя бы заключить с ним союз. Если позвать Святослава Древлянского, Станислава Смоленского, Мстислава Тмутараканьского, Глеба Муромского и Судислава Псковского, то перевес будет на моей стороне, подумал Ярослав. Только вот как мне собрать войско, коли с новгородцами я в такой ссоре? Одной дружины недостаточно.
– Как твоё имя, воин? – спросил Ярослав.
– Зозуля.
– Послушай, Зозуля, мне нужна твоя помощь. Послужив мне, ты сослужишь службу и моей сестре.
– Я рад служить тебе, князь. Но я ещё не все тебе передал, что наказала мне твоя сестра. Она передаёт тебе, что мерзкая жена Святополка, окаянного убийцы братьев, полька и дочь князя Болеслава удумала веру родителя твоего Владимира на латинскую веру сменить или, по крайней мере, дать ей разъесть умы христиан!
Ярослав стиснул зубы. Он был истинно верующим человеком и, несмотря на боль в ноге, честно отстаивал всё богослужение и даже слышать не хотел о том, что можно сменить веру на латинскую. В этом он превзошёл даже своего родителя, так как считал латинян хуже язычников, именуя их предателями Христовыми.
– Не бывать этому. Не будет папа властвовать надо мной или славянами. Не бывать этому, – твёрдо проговорил Ярослав.
* * *
Новгородцы, поначалу опешившие, вновь начали выкрикивать различные оскорбления.
– Ярослав, хромой пёс, не достойный памяти своего отца, пусть идёт прочь! Ради его отца терпели, а теперь пусть уходит! Найдём себе князя!
– Братцы! Да чего же вы стоите, пойдём выгоним Ярослава из его норы! Коли сам не уйдёт, так давайте огоньком его побалуем!
Несколько факелов полетели в сторону дружинников и в сторону Ярославова двора, но, к счастью, от них пожар начаться не мог. Воины тут же сомкнули свои ряды, но услышали властный окрик.
– Опустите щиты! Разойдись!
Воины опустили щиты и расступились, давая пройти князю Ярославу, который очень медленно вышел к народу.
Князь закрыл глаза и, раскинув руки, поднял голову к небу. Он простоял так несколько секунд. В этот момент любой из новгородцев мог убить его, но никто не дерзнул. То ли люди боялись расправы, то ли никто не посмел поднять руку на сына Владимира Красное Солнышко.
– Новгородцы, – произнёс князь Ярослав, – друзья! Мой отец скончался, и теперь князь Святополк, овладев Киевом, хочет убить моих братьев. Вчера, безрассудный, я умертвил слуг своих, теперь хотел бы купить их всем золотом мира!
Новгородцы молча слушали Ярослава. Воцарилась такая тишина, что речь князя могли слышать даже те, кто не видел его.
Когда Ярослав говорил о том, что купил бы жизни погибших новгородцев всем золотом мира, то его голос надтреснул и князь смахнул слёзы.
– Новгородцы! Братья! Коли вы хотите, чтобы я ушёл, то, боясь навредить вам, я с дружиной удалюсь. Вы сами выберете того, кому будете служить. Хватит крови! Хватит. Вижу я, как братья мои убиты Святополком. Киевлянин сказал мне, что Святополк, став зверем лютым, убил и наследника отца моего Бориса, князя Ростовского, и теперь, упиваясь и купаясь в крови, жаждет лить новую. Не хочу я видеть, как город предков моих, город, который построил князь Рюрик, будет склонён и будет платить дань в Киев. Ведаете – я, когда супротив отца выступил, то лишь о благе Новгорода думал! О его величии. Но теперь вы вправе выбрать свой путь.
– Государь! Ты убил наших собственных братьев, но мы готовы с тобой идти на твоих врагов! – раздался голос из толпы.
– Князь, веди нас на Святополка! Ты князь и сын Владимира, а он братоубийца! Ты станешь новым государем Руси. Куда ты пойдёшь, туда и мы, а за убиенных с тебя Господь спросит.
