— Молодец, здорово придумал, — пробормотал Максим, просмотрел яркий, огромный до неприличия, на четверть газетного листа рекламный модуль: «Ассоциация охранных предприятий «Блок-пост». Доверьте свою безопасность специалистам». И Назаров собственной персоной — един в трех лицах: богатырь в шлеме, солдат в буденовке и военнослужащий армии неизвестно какой страны — то ли в «сфере», то ли в черт знает чем на голове. Породистый тонкий нос и гордый дворянский профиль Романа Назарова угадывался в облике всех трех персонажей. Иначе как «ваше благородие» Назарова в группе никто не называл. Бесился он поначалу не по-детски, даже лез в драку. Но как-то быстро успокоился, выдал несколько фраз на арабском. А также на языке противника, и заодно научил командира понимать, о чем в эфире, да и не только в нем, говорит враг. Уважением с тех пор Роман пользовался безоговорочным, и подшучивать над ним перестали. Тем более что одновременно он продемонстрировал особо недогадливым дивный удар — короткий и сокрушительный еще и тем, что от худощавого, даже тощего человека подобного никто не ждал. А прозвище осталось, прилипло намертво, Максим сам неоднократно срывался и орал в горячке: «Благородие, связь давай!» Адрес, номера мобильных и стационарных телефонов ассоциации в рекламе присутствовали в избытке, один оказался многоканальным. Судя по всему, дела у «Блок-поста» шли неплохо, что неудивительно — в вопросах безопасности Роман действительно являлся специалистом.
Максим выдрал газетный лист с объявлением, сложил аккуратно, запихнул в нагрудный карман куртки. Потом принялся изучать местную прессу дальше. Пролистнул несколько страниц с объявлениями о купле-продаже квартир, домов, машин и добрался до раздела «Досуг». Изучил несколько аляпистых картинок, запомнил адреса харчевен. Дети гор обязательно появятся в одной из них — на людей посмотреть, себя показать, а заодно и территорию пометить. Не могут они тихо себя вести, зрители им нужны, обстановка, декорации соответствующие. Что ж, пойдем, пожалуй, время не ждет. Максим вышел на улицу, двинулся вдоль проезжей части, посматривая по сторонам и на стены домов. Нашел табличку с названием улицы, прошел немного дальше. Миновал первый ресторанчик — перед входом пусто, дверь, кажется, закрыта. Хорошо, посмотрим, что в остальных, а сюда вернемся попозже. Точек общепита в городе немного, и почти все они расположены в центральной его части. Максим очень рассчитывал, что «гости» тоже не будут носиться по окраинам, а выберут ближайшую. И не ошибся: заляпанная грязью «Нива» — почти точная копия той, трижды проклятой, только поновее. Стекла затонированы, спереди и сзади «обвесы», пороги, на крыше багажник с усиленными креплениями. Зверь, а не машина. Как и ее хозяева. Максим отошел в сторонку, прислонился к стволу липы, приготовился ждать. Переполненный событиями день заканчивался, уже темнело и холодало. Максим снова натянул на голову капюшон драной, все еще пахнущей дымом куртки. И только сейчас почувствовал, как замерз — вздрогнул от озноба, руки подрагивали, зубы начали стучать. Максим принялся ходить взад-вперед, чтобы согреться, но движение не помогало — стало только хуже. Голова начала кружиться, глаза заслезились. «Только не сейчас! — взмолился Максим. — Пожалуйста, не сейчас!» Заболеть, когда зверье загнано в ловушку и только надо помочь ей захлопнуться… Ждать Максим не мог, он посмотрел себе под ноги, подобрал бутылку из-под пива и швырнул ее в «Ниву», стараясь попасть в стекло. Снаряд влетел точно в цель, но стекло не разбилось и даже не треснуло. Зато шуму получилось много — заорала сигнализация, на ее вой выскочил сначала охранник заведения, потом подтянулся первый бандит.
Все они — те, с кем Максим много лет подряд имел дело, — выглядели одинаково. Словно их не женщины рожали, а, как Буратин, строгали где-то в ущельях. Ростом Максиму до плеча, кривоногий заросший сын гордого мирного племени нажал кнопку на брелке, и сигнализация заткнулась. Бандит затопал к машине, обошел, не торопясь, и остановился. Да так и застыл — молча и не двигаясь, пялился на вышедшего из темноты на освещенный пятачок парковки Максима. И долго соображал, кто это перед ним — высокий, худой, заросший и злой, как весь личный состав обслуживающего персонала преисподней. Максим тоже молчал, снова по привычке убрал руки за спину, чтобы раньше времени не пустить их в ход. «Не здесь», — кажется, именно так сказал тогда адвокат, когда оттаскивал своего подзащитного от родственников убиенных боевиков. Правильно, не здесь, в другом — тихом, уютном, глухом месте. Полуразрушенное здание — прекрасный выбор, надо пригласить их туда. Обе стороны слишком долго ждали этой встречи, никто не был заинтересован в том, чтобы перенести ее место и время.
Боевик опомнился наконец, сделал несколько шагов назад, оступился, налетел на «Ниву». Сигнализация немедленно взвыла снова и голосила до тех пор, пока абрек искал в карманах брелок. Максим не мог сдержаться, рассмеялся хриплым, больным голосом — машина не слушалась горного орла, привыкшего общаться с ишаками. И тут на крыльце показался еще один экземпляр — уже покрупнее первого, движения скупые, двигается уверенно. Сколько вас там всего? Но на этот вопрос Максим ответа не получил — успокоив орущую «Ниву», оба бандита скрылись в помещении ресторана. Ждать пришлось недолго — карательный отряд в количестве четырех человек построился очень быстро. Максим шагнул из темноты в яркое пятно света под вывеской, осмотрел всех быстро и снова убрался в темноту. И двинулся прочь — не быстро и не медленно — так, чтобы постоянно слышать, как урчит за спиной двигатель «Нивы». Вспомнил по дороге, что тропинка между домами узкая — рядом стена и забор трансформаторной подстанции, «Ниве» там не проехать. И порадовался, что так удачно выбрал место. Ярко освещенные улицы миновали быстро. Максим скользнул в подворотню, остановился, поджидая, когда преследователи сообразят, куда делась жертва. Еле сдержался, чтобы не засвистеть приглашающе — помешал кашель. Максим зажал ладонями рот, чтобы не выдать себя, вжался спиной в стену и в последний момент успел отбежать вперед и в сторону. Дальний свет фар заскользил по стенам и своду арки, выхватил из темноты кусты во дворе и высокую фигуру рядом с ними. «Нива» влетела во двор и остановилась резко, влетела передним бампером в заросли. Захлопали дверцы, послышалась отрывистая речь. Максим помедлил немного, дал возможность преследователям осмотреться, заметить, как удирает по узкой тропке вдоль забора загнанная жертва. И улыбнулся в темноту, услышав позади топот — шакалы взяли след. Дальше все было делом техники — Максим дважды прошел этот путь в светлое время суток и отлично запомнил все особенности рельефа. Поэтому благополучно миновал все ловушки — выбоины, узенький, в одну досочку, мостик через канаву и брошенный кем-то рядом с тропинкой изрядный моток «колючки». Преследователям пришлось туго — Максим слышал за спиной звуки падений, мат сквозь зубы и в очередной раз подивился услышанному. Почему эти гордые существа в минуты наивысшего напряжения нервных сил для выражения эмоций используют ненавистный им язык — русский мат? Необъяснимо. Но на решение лингвистического ребуса времени не было — Максим обернулся, вглядываясь в темноту. Вот они, сволочи, уже близко. Что ж, приступим. Вы сами напросились, не я это предложил. Максим постоял еще на тропинке перед развалинами, убедился, что его заметили, и шагнул внутрь. Добежал до следующего дверного проема, стараясь наделать побольше шума, остановился и очень тихо вернулся назад, замер, сжимая в кулаке рукоять Пашкиного ножа. Горцы идти за Максимом не торопились, совещались вполголоса. Максим старательно напрягал слух, пытался разобрать слова, но услышал только, что двое останутся ждать снаружи. И, услышав звуки шагов, подался назад, затаился в темноте. Через дверной проем в здание скользнули две тени, остановились, разошлись в разные стороны. Тот, кто направился в сторону, где притаился Максим, умер быстро и тихо. Зажать преследователю рот, два раза ударить ножом под лопатку — и все, дело сделано. Максим аккуратно уложил тело у стены, обыскал, нашел нож и пистолет. Нож аккуратно положил на пол рядом с трупом, пистолет сунул себе за пояс штанов. И двинулся вперед на шорох и треск. Второй сын гордого племени тоже не успел понять, что происходит, — умер так же тихо и быстро. Максим быстро обыскал убитого, нашел еще один нож. Максим оставил боевика лежать посреди замусоренного помещения, все найденные аксессуары закинул в рюкзак, вернулся к дверям. Еще двое топтались при входе, вытягивали шеи, ждали соплеменников. Максим еле сдержался, чтобы не закашлять — горло раздирало, саднило, зато голова сделалась ясной и легкой. За спиной — два трупа тех, кто убил людей, ставших за время службы ему почти родными. Какое там почти — они все были одной семьей, единым целым, и гибель одного причиняла боль остальным. И заставляла мстить. Максим обхватил ладонью горло, чуть сжал пальцы под нижней челюстью и сдавленно прошептал:
